Фея домашнего очага

Остаток дня прошел мирно. Купание Бекки потребовало гораздо меньше усилий, чем купание Бака. Зевающая малышка улеглась в свою кроватку и сунула пальчик в рот.

— Почитать.

— Только недолго. — Стар пригладила по-детски тонкие волосики на голове крестницы и достала книгу со стихами Матушки Гусыни. Через несколько минут Бекки задышала глубоко и ровно и сон покрыл ее щечки нежным румянцем.

Стар долго сидела около спящей девочки. Сейчас Бекки не обращает внимания на кипящие вокруг нее страсти, но долго это не продлится. Рано или поздно она почувствует напряженность в отношениях взрослых. Стар знала, что прежде, чем это случится, ей придется уйти.

Охваченная беспокойством, она обошла дом, выключила везде свет, проверила дверные замки. Приглушенный шум океанских волн, бьющихся внизу о скалистый берег, вместо того чтобы успокоить ее, напомнил ей о Ное и о джакузи.

— Замечательно, — прошептала Стар, прислонясь лбом к прохладному стеклу выходящего на террасу окна. Неужели все на свете станет отныне напоминать ей об этом чувственном мужчине с неотразимой улыбкой?

Стар прилегла на мягкие диванные подушки и откинула назад голову, ее взгляд остановился на огромном аквариуме с разноцветными рыбками. Китти тоже вспрыгнула на диван, свернулась калачиком у ее ног и замурлыкала, когда Стар провела по ее шерстке пальцем ноги.

Ной ведь не сделал ей никакого предложения. Она знала, что Ной испытывает к ней желание — импульсивное, под влиянием минуты. А хорошенько все продумав, отдав должное приличиям, он скажет: «Нет, спасибо, пожалуй, не стоит». Совсем не в его духе жениться на женщине, которая умеет ругаться на девятнадцати иностранных языках и требовать туалетную бумагу на двадцати двух. И разве можно осуждать его? Ной потерял брата, он боится потерять Бекки. Зачем ему лишние страхи? Жизнь сама предлагает человеку множество компромиссов, у Стар есть свобода, есть интересная работа. Разве все, чего она лишена, имеет такую уж большую цену? Или ей просто захотелось перемен? С раздраженным восклицанием она поднялась с дивана.

— Я просто схожу с ума, — пробормотала она. Китти посмотрела на нее скучающим взглядом и, зевнув, снова уставилась на аппетитное содержимое аквариума. Какой нелепой кажется мысль — променять любимую фотокамеру на пеленки и кастрюли! А такой, какая она есть, Ной ее никогда не примет, пусть он, кажется, примирился с ее профессией, но с сопутствующими ей вечными разъездами и опасностями он не примирится никогда. Значит, хватит терзать себя. Пора вернуться к своей работе.

Вздохнув, стараясь не замечать неослабевающей боли в груди, Стар взяла сумочку и достала потрепанную записную книжку. В Нью-Йорке сейчас два часа ночи, но можно оставить на автоответчике сообщение, что она вполне готова к новому заданию. Если повезет, никто и не заметит, что в ее голосе уже не слышится былого энтузиазма.

Ной вылез из машины, потянулся и сильно растер задние мышцы шеи. Он чертовски устал, но какое это имело значение, если двое здоровеньких новорожденных младенцев — мальчик и девочка — лежали в своих больничных колыбельках, а их родители благополучно приходили в себя.

Солнце еще не взошло, но четко очерченные лучи звезд заметно потускнели. Близился один из тех редких для Орегона волшебных рассветов, когда совсем ясное небо обещало теплый и тихий день. Как хорошо провести такой день с Бекки и Стар! Ной зевнул и поморщился. Сейчас он слишком хотел спать, чтобы заняться чем-нибудь интересным. Утренние визиты обещали сделать за него коллеги, а после обеда он собирался появиться в приемной.

В доме стояла тишина, нарушаемая только слабым бульканьем воды в аквариуме. Ной заглянул к Бекки — девочка спала, засунув в рот большой палец и обхватив другой рукой потертого плюшевого мишку. В ногах у нее лежал Бак. Он приоткрыл один глаз, вяло шевельнул хвостом и снова сунул нос под лапу. Весь его вид выражал полное довольство неожиданной переменой в судьбе.

Ной убрал упавшие на лоб девочки влажные пряди волос и осторожно поцеловал ее.

— Сладких тебе снов, — прошептал он, всей душой желая защитить ее от всех злых духов на свете, даже воображаемых.

Но едва он вошел к себе в спальню, как инстинкты защитника и покровителя уступили место первобытной страсти. На его кровати спала Стар! На ней была одна из его рубашек, застегнутая до половины, и светлые шелковые трусики. Ночник озарял мягким светом ее лицо и тело. Ной застыл в дверях и во все глаза смотрел на нее, позволив себе роскошь простого созерцания.

Когда он ушел из дома, Стар была мокрой с ног до головы и сердитой. Но все-таки согласилась остаться с Бекки. Рано или поздно придется ему обзавестись домработницей. Но все же только жена может дать те дополнительные преимущества, на которые намекала Стар.

С улыбкой на губах Ной сбросил ботинки и сел рядом с ней на кровать. Стар шевельнулась, и незастегнутая рубашка распахнулась на груди, обнажив кремовую кожу. Но выражение его лица сделалось серьезным, стоило ему взглянуть на левую грудь Стар. Рана быстро подживала, но это почему-то мало его утешило. Ной прикоснулся к красной отметине. Через несколько недель она превратится в бледно-розовую полоску не длиннее дюйма, еле различимую, если не знать о ее существовании.

Он провел пальцами по шраму, захватывая гораздо большую поверхность мягкой кожи, чем того требовало медицинское обследование. Рука Стар тут же поднялась и опустилась на его неугомонные пальцы.

— Доброе утро.

Он поймал ее взгляд с некоторым смущением, словно его застали за опустошением конфетной коробки. Но Стар очень походила сейчас на конфетку, так что этот образ был вполне подходящим.

— Как дела у вашей пациентки? — Ее голос заметно дрогнул, и это доставило Ною удовольствие.

— Все обошлось как нельзя лучше.

Он слегка потеснил ее бедром, и Стар уступчиво отодвинулась к центру кровати. Глаза ее были сонными, но в их зелено-голубых глубинах уже загоралась страсть. Он хотел ее так сильно, что, кажется, мог бы умереть от неудовлетворенного желания.

— Двойня?

Гаснущая улыбка вновь вернулась на его лицо.

— Мальчик и девочка, и все чувствуют себя хорошо, включая преисполненного гордости отца. Алисия даже пригласила нас на обед через несколько недель. Вам понравится Алиса, она женщина с огоньком.

— Алиса?

— Это молодая мама. — Он придвинулся к ней, и тепло, излучаемое телом Стар, окутало его. Что за райское блаженство! — Они несколько раз оставались с Бекки, когда я уходил по срочному вызову. Алиса не просто пациентка, они с Джейкобом мои близкие друзья. И вы очень их интересуете. — Он пожал плечами, хотя прежде от всех этих расспросов ему делалось не по себе. Все вокруг, словно сговорившись с Маккитриками, считали, что он должен жениться. — Мне кажется, любопытство даже отвлекало Алису во время родовых схваток...

Он поцеловал ее в шею, и его запах заполнил Стар до краев. Только что Ной снился ей, и вот он здесь и обнимает ее. И даже разговор о родовых схватках не мог притупить острое желание, охватившее все ее тело.

— И что вы им рассказали обо мне? — выдохнула она и медленно провела указательным пальцем вниз по его рубашке, расстегивая пуговицы.

— Рассказал кому?

— Вашим друзьям. Что вы рассказали вашим друзьям?

Горячая рука Ноя обжигала ей грудь.

— Я не помню...

Его голос прозвучал сдавленно и хрипло, и у Стар по всем жилам разлилось удовольствие, заставив ее забыть об уколе ревности, который она почувствовала, когда Ной восхищался другой женщиной. Она еще подалась вперед, и теперь они лежали, касаясь друг друга плечами и бедрами. У Ноя был усталый вид. Стар провела кончиками пальцев по его щеке, и под ее ногтями заскрежетала колючая щетина. Какое у него лицо — мужественное, волевое! Стар захотелось хоть ненадолго притвориться, что все хорошо, что они могут быть вместе.

— Вы расскажете мне позднее, — прошептала она и коснулась губами его груди, покрытой коричневыми волосками... В следующую секунду Ной прижал ее спиной к матрасу и наклонился над ней, сверкая глазами. — Ммм, — промурлыкала Стар. — Извините. Наверное, вам не очень понравилось. — Она провела ступней левой ноги по его голени и даже сквозь джинсы ощутила, какие сильные и крепкие у него мускулы. Все это было слишком новым и непривычным для Стар, а особенно ее пугала сила собственного желания, от которого захватывало дух.