Добрая фея

Они перекинулись шутками и синхронно нырнули, к полному восторгу Доминико, тотчас же принявшегося радостно смеяться и хлопать в ладошки.

Генри вынырнул рядом с Хилари, усыпанный сверкающими на солнце, словно алмазы, капельками воды, похожий на посланца иных миров, на могущественного бога, и парализовал ее взглядом черных глаз из-под густых ресниц.

— Я и не подозревал, что вы умеете плавать, — тихо сказал он, лаская взором ее нежную загорелую кожу.

— Вы не спрашивали меня об этом, — дрогнувшим голосом ответила Хилари.

— Не стану спорить, действительно не спрашивал.

Вокруг них стал прыгать, задорно смеясь, Доминико — и Хилари слегка успокоилась. Насколько это возможно в присутствии Генри вообще, с горечью подумала она.

Все трое принялись играть в мяч, плескаться водой и хохотать. Больше всех ликовал Доминико, радуясь возвращению отца домой. Наконец Хилари устала и, оставив Генри и Доминико в бассейне, выбралась из воды на солнышко.

Закрыв глаза, она удобно устроилась в шезлонге, подставив лицо ласковым лучам, и попыталась расслабиться окончательно. Однако Генри вновь возник у нее перед глазами во всем великолепии своей наготы. Его развитая мускулатура свидетельствовала о систематическом занятии спортом. На его стройной и сильной фигуре не было ни грана лишнего жира, вряд ли он достиг бы такого физического совершенства, сидя за письменным столом.

Мысли стремительно нарастали, назойливые, как осиный рой, и вскоре Хилари представилось, что Генри обнимает и ласкает ее, поглаживая груди, живот, ягодицы и бедра. Она спохватилась, что зашла, в своих фантазиях слишком далеко. Более того, не следовало вообще давать волю воображению!

Я размечталась не о герое телеэкрана или мифическом супермене, Генри совсем близко, и это небезопасно. Этот высокий и стройный красавец — мой работодатель, я не только живу в его доме, но и воспитываю его сына. К тому же — тут Хилари сделала глубокий вдох и прислушалась к учащенному биению сердца — этот мужчина постоянно будет рядом со мной весь следующий месяц.

— Доминико не узнать! Вы сотворили чудо!

Густой баритон Генри заставил Хилари открыть глаза в тот самый момент, когда хозяин виллы плюхнулся рядом с ней в шезлонг.

— Совсем еще недавно его невозможно было затащить в воду даже на мгновение, не говоря уж о том, чтобы убедить окунуться. А теперь его не вытащить из бассейна!

Генри устремил взор на сына, и Хилари сумела в это время взять себя в руки после шока, испытанного от близости вызывающе великолепного мужского тела.

— Это не моя заслуга, сыграли свою роль игрушки! — на удивление ровным голосом возразила она.

— Не скромничайте, Хилари! — Генри, обернувшись к ней, улыбнулся. — Вы нашли с ним общий язык. У вас природный дар понимать душу ребенка.

— Не знаю, возможно. — Она пожала плечами, изо всех сил удерживая свой взгляд на его лице. — Когда имеешь дело с детьми, следует больше доверять здравому смыслу и не жалеть для малышей ласки и сердечного тепла. Обычно капризничают, плачут и кричат больше других именно те дети, которым не хватает заботы и внимания. К сожалению, многие взрослые этого не понимают и наказывают непослушных ребят. В ответ те ожесточаются и вырастают трудными подростками.

Генри задумчиво посмотрел на нее из-под полуприкрытых век и пробормотал:

— По-моему, вы устроили мне выволочку. Я прав?

— Нет, разумеется! Я просто позволила себе немного порассуждать вслух.

Хилари посмотрела на Доминико, резвящегося в бассейне. Мальчик готов был вывернуться наизнанку, чтобы привлечь к себе внимание. Он изображал схватку с добродушно ухмыляющимся резиновым китом.

— Любопытные рассуждения, однако. — Генри приподнялся, поправил упавшие на лоб волосы, и от этого жеста Хилари вздрогнула, ощутив томление во всем теле. — Так или иначе, моему сыну очень сильно повезло, что в его жизни появилась Хилари Пристли. Вы понимаете его лучше, чем я. Вам удалось приручить маленькое чудовище, которое днем и ночью издевалось над бедной Сильвией, а также усмирить большого дракона в юбке, тоже не дававшего ей покоя, — мою тещу!

Откуда ему известно прозвище мадам Буше? От удивления Хилари раскрыла рот. Генри ухмыльнулся и добавил:

— Не могу понять, как вам удалось?

Он замолчал, борясь с желанием поделиться с ней тем, что произошло в Англии перед его отъездом. Генри посмотрел в голубые глаза Хилари и подумал, что пока еще не время делиться с ней секретами. Она ему не доверяла: это чувствовалось по ее поведению. Однако тогда, в гостиной… Он подавил вздох при воспоминании о случившемся в день ее приезда и с тревогой покосился на свои плавки.

Нет, Хилари не стала холодной после выпавших на ее долю злоключений. Она милая, добрая и хорошенькая молодая женщина, не чуждая всем естественным желаниям.

— По-моему, Доминико пора вылезать из бассейна, — обеспокоенно сказала Хилари, и Генри отбросил фривольные мысли.

Она соткана из противоречий, подумал он, и постоянно начеку, что само по себе довольно необычно и не может не заинтриговать мужчину. За целомудренным обличием и скрытностью просматривается вызов. Я уже давно не испытывал столь сильного желания произвести на женщину впечатление, ошеломить ее и привлечь к себе внимание. Странный каприз, пожалуй, даже нелепый. Нет, нельзя забивать голову абсурдными мыслями!

— Ради Бога, уведите его домой, Хилари. Мне хочется немного побыть одному, я устал с дороги.

— Да, конечно.

Она поспешно встала с шезлонга, задетая столь откровенным желанием поскорее избавиться от нее. Может быть, он раздражен моим резким разговором с мадам Буше? Но разве не сам Генри настаивал на решительной отповеди ей? Случайно ли он упомянул тещу или нарочно? А может быть, его задели мои рассуждения о воспитании детей? Да, скорее всего так и есть: Генри почувствовал себя уязвленным, вот и сорвался. Что ж, его можно понять, я слишком многое себе позволила, не нужно быть такой ершистой. Вбила себе в голову, что нападение — лучший способ защиты. Только вот защищаться, похоже, мне следует больше не от Генри Трента, а от самой себя.

Когда Доминико принял горячую ванну и напился чаю, Хилари уложила его в постель и, усевшись рядом, стала рассказывать ему новую сказку. Неожиданно она поймала себя на том, что вошла во вкус этого ритуала. Сегодня она решила поведать мальчику, как веселый кролик пошел в школу. Внезапно в комнату вошел Генри.

Хилари вскочила со стула, чем вызвала бурный протест Доминико: малышу не терпелось узнать, чем закончится забавная история.

— Продолжайте, пожалуйста! — Генри понимающе улыбнулся и сел в кресло.

Хилари кивнула и вернулась к прерванной сказке. Однако с этого момента повествование текло не столь гладко и плавно, как обычно. И, хотя Доминико явно не придавал этому значения, сидящий напротив кровати мужчина сбивал рассказчицу, как ни старалась она сосредоточиться. Хилари поневоле нервничала, думая о том, что ей предстоит ужинать с Генри каждый вечер в течение месяца, на чем он настоял в первый же день ее прибытия. Какой смысл наряжаться и прихорашиваться к столу, если знаешь, что все твои волнения и старания бессмысленны? Генри избалован общением с такими красавицами и умницами, которым бедная гувернантка даже в подметки не годится.

Хилари вздохнула и закончила сказку такими словами:

— А кролик вернулся со своими братьями и сестрами домой и вволю полакомился шоколадными оладьями.

— Я тоже хочу на завтрак таких оладий! — оживился Доминико. — Ну пожалуйста, Хилари!

— Утром посмотрим.

— А сколько мне дадут оладий? Я могу слопать целую миску!

— Пора спать, молодой человек! — вмешался Генри.

Доминико тотчас же перестал донимать Хилари и протянул к ней руки. Она обняла и поцеловала его. Всякий раз, когда Хилари прижимала к себе это щуплое тельце и слабые ручки обнимали ее шею, она вспоминала свою крошку, которую держала на руках считанные минуты, и ее сердце обливалось кровью.