Страница 18 из 28
— Кто знает, — пожал он плечами.
— Возможно ли, что он приедет на выходные с женой?
— Нет. Раз он не упомянул, что привезет с собой гостью, значит, приедет один. И если он не хочет сообщать мне о своей женитьбе, это его право.
— Похоже, эта ситуация действует тебе на нервы?
— Вовсе нет. Кейд может вести себя так, как считает нужным. Но, учитывая его скрытность, я не могу ожидать от него многого. Удивлен, что его вообще интересует судьба Джино. Обычно он слишком занят делами своей нефтяной компании, чтобы обращать внимание на что-то другое. А еще у него настолько большое ранчо, что даже он сам не знает, какова его площадь, и им тоже нужно управлять, а ведь он не слишком любит людей.
— Значит, он будет крепким орешком, который нам предстоит расколоть.
— Ну-ну, — фыркнул Дариус.
— Здесь сказано, что Ник владеет фабрикой, — заметила Уитни. — И его чистый капитал равен примерно четверти капитала Кейда.
— Что, учитывая размер состояния Кейда, составляет примерно полбиллиона долларов. Главное — не попади под обаяние Ника. Он приедет сюда со своим южным шармом и изысканными манерами, а уедет с моим столовым серебром.
Глаза Уитни расширились от удивления.
— Он что, вор?
— Он сладкоречивый лжец.
— Значит, у тебя в родственниках нелюдимый брюзга и обаятельный обманщик?
— Ага, правда здорово? А теперь у меня есть брюзга, обманщик и младенец. И похоже, я сумасшедший, если думаю, что смогу найти нечто, что объединит их всех.
— Ты знаешь, что справишься!
Он посмотрел на Уитни со странной улыбкой, и у нее по коже побежали мурашки.
— Не слишком обольщайся. Я хотела лишь сказать, что человек, способный управлять огромной корпорацией, наверняка управится с родственниками. Как исполнительный директор «Андреас Холдинг», ты должен обладать всеми необходимыми для этого качествами.
— Какими, например?
— Силой, самонадеянностью, высокомерием. Ты, правда, хочешь, чтобы я продолжала этот список?
Дариус медленно поднялся с дивана и внимательно оглядел замершую Уитни:
— Я с большим удовольствием услышу список, в котором ты перечисляешь мои хорошие качества.
Сейчас его глаза говорили, что все это время его сжигало то же желание, что и Уитни. Стараясь вернуться к теме разговора, Уитни кивнула:
— Хорошо. Ты сильный, ты несомненный лидер. И ты всегда стараешься поступать правильно.
— Я знал, что ты видишь во мне и хорошие стороны.
— Сейчас мне все больше хочется вернуться к первому списку, где было слово «высокомерный».
— Не надо.
Игривость исчезла с его лица.
Его гипнотические, ониксовые глаза впились в лицо Уитни, у которой от этого взгляда кровь забурлила в венах от невыносимого желания. Уитни хотелось верить, что между ними лишь сексуальное напряжение, то, что она может контролировать, сохраняя дистанцию.
Если бы не пережитая в прошлом боль, если бы ей не было так страшно вновь довериться мужчине, она бы наверняка уже влюбилась в него, потому что Дариус Андреас относился к тому типу мужчин, перед которыми ни одна женщина не способна устоять.
— Лучше сконцентрируйся на моих положительных качествах.
Сердце Уитни забилось быстрее. Может быть, он хочет, чтобы она увидела его хорошие стороны, потому что действительно хочет ей понравиться? Нет, она не должна думать об этом. Дариус слишком хорош для нее, разбитой, несчастной, слабой. Он заслуживает лучшего.
— Наверное, это странно — иметь настолько не похожих на тебя братьев? — заметила она, пытаясь вернуть разговор в прежнее, безопасное русло.
— И да, и нет. Мы познакомились друг с другом уже во взрослом возрасте, так что большую часть своей жизни я провел, ощущая себя единственным ребенком в семье. А когда мы наконец встретились, то не понравились друг другу и опять же не стремились поддерживать отношения. Частично дело в том, что я был рожден в браке, а на матерях Кейда и Ника отец так и не женился. С матерью Ника у него были долгие отношения, и для нее стало настоящим шоком, когда он вместо помолвки предложил разрыв.
— Это ужасно.
— Если тебе не нравится эта история, то что же ты скажешь о детстве Кейда? С его матерью Стефан провел лишь одну ночь, а утром уехал, пропал, перестал отвечать на звонки. Он игнорировал ее существование до тех пор, пока не получил повестку из суда с требованием о проведении ДНК-теста, который подтвердил бы, что Кейд — его сын. Я не слишком хорошо знаю Кейда, но, если бы с моей матерью кто-то обошелся подобным образом, я бы тоже возненавидел отца.
— Я понимаю.
— И, кроме того, не стоит забывать о том, что наши матери учили нас совершенно разным вещам. Моя мама всегда любила Стефана и научила меня уважать его. — Дариус чуть поморщился. — Хотя сам я хотел ненавидеть его за то, как он поступил с ней. Как бы сильно он ни любил ее, он не мог перестать изменять ей.
Уитни понимала гнев Дариуса, но за время своей адвокатской практики она видела достаточно разводов, чтобы понять одну простую вещь.
— Знаешь, некоторые мужчины просто физически не способны хранить верность только одной женщине.
— Ты правда в это веришь? — скривился он.
— Да, — кивнула она, зная, что это поможет привнести хоть немного смысла в страдания его детства, не смягчит их, но хотя бы частично объяснит.
— Есть мужчины, в отношениях с которыми роман — это все, на что женщина может рассчитывать. Например, Мисси, начиная встречаться с твоим отцом, точно знала, на что идет, и не рассчитывала получить кольцо на палец. И я уверена, что она ни разу не пожалела о своем решении.
Дариус несколько минут внимательно изучал лицо Уитни. Казалось, он хочет что-то сказать, но вместо этого он развернулся и подошел к бару.
— Итак, у нас есть пиво и джин-тоник, — сообщил он, звеня бутылками.
— Раз Ник с Юга, думаю, нам следует запастись хорошим виски. Мы должны продумать все мелочи. Например, я планирую воспользоваться всеми возможными связями, чтобы добыть к торжественному обеду действительно хорошую рыбу.
Дариус весело рассмеялся:
— Что ж, все будет как ты скажешь. Хочешь чего-нибудь выпить?
— Извини, если наш разговор окончен, то я хотела бы спуститься вниз и обсудить кое-что с поваром, а потом позвонить отцу.
— Зачем?
— У меня есть великолепный рецепт паэльи, а мой отец знает марку виски, которое впечатлит даже твоих братьев.
— Тебе не обязательно это делать.
— Да, но я хочу тебе помочь, — улыбнулась она, поднимаясь с дивана. — Все будет идеально.
С этими словами Уитни вышла из комнаты.
Дариус смотрел ей вслед, не упустив ни одного плавного движения ее бедер и прекрасных длинных ног. Может быть, он идет на поводу у своего желания, но ему показалось, что она только что признала, что ничего не имеет против небольшого романа.
Что ж, есть только один способ это выяснить.
Днем в субботу Дариус, закончив кормить Джино, посадил его на ковер у своих ног. Малыш, оглядевшись, радостно пополз к лежащему неподалеку кубику, который забыли убрать в ящик.
— Ты это видел? Он пополз! — воскликнула, сидящая рядом с Дариусом, Уитни.
— Господи, а у меня даже нет камеры, чтобы заснять это! — простонал Дариус, вытаскивая из кармана телефон. — Пока ее нет, снимем хотя бы так.
Он направил камеру на Джино, сидящего посередине комнаты и с радостным лепетом грызущего кубик. Уитни опустилась на колени рядом с ним, пытаясь заставить малыша повторить свой подвиг. Она достала из коробки несколько игрушек, чтобы привлечь внимание мальчика:
— Эй, Джино, видишь мячик?
Малыш протянул к нему руки и радостно залепетал.
Уитни положила игрушку вне зоны его досягаемости, добавив к мячику фиолетового лягушонка, который был одной из любимых игрушек Джино. Видимо, лягушонок был слишком хорош, потому что Джино перекатился на колени и резво пополз к нему.
На лице Дариуса сияла улыбка.
— Я все заснял! Боже, как это здорово!