Гирлянды поцелуев

— Надо же, — произнес он вслух, — нам с тобой опять надо делить ванную.

— Ну и ладно. Это же мой дом, а не гостиница. Только, чур, я первая.

С победной улыбкой на губах она вышла из кухни. Казалось, тот факт, что они вновь вынуждены жить под одной крышей, больше не угнетал и не смущал Элиз. Возможно, она стала доверять ему чуть больше, чем раньше.

Однако Джареду все равно пришлось туговато, ведь его чувства не на шутку разыгрались. Обостренный слух ловил каждый шорох наверху. Вот она прошлепала по полу босыми ногами... Вот расстилает постель... Вот переодевается... Вот включила в ванной воду и, наверное, ступила под теплую струю воды... обнаженная...

Возбуждению его не было предела. Мучительно пытаясь прогнать соблазнительные образы, он тихонько простонал. Потом не выдержал, вскочил, пронесся в комнату для гостей и включил телевизор. Хоть на что-нибудь отвлечься!

Услышав, что Элиз вышла из ванной, Джаред отправился за ней наверх и нашел ее в спальне, склоненной над кроваткой дочери. Она оглянулась и, приложив палец к губам, подошла к нему.

— Я просто хотел спросить, — глухо прохрипел он, стараясь не смотреть на женщину, — куда ты дела мои вещи.

Выйдя в коридор, она прошептала:

— Вторая дверь направо, — и после небольшой паузы чуть громче добавила: — Хочу поблагодарить тебя за все. Спасибо.

Джаред взволнованно сглотнул. Элиз выглядела такой успокоенной, такой счастливой. Они больше не были ни врагами, ни друзьями. Просто мужчина и женщина, которые стоят рядом в тусклом свете ночника, один на один. И она ему очень нравится такая, уютная, мягкая, заботливая... Очень нравится. В его чувствах к ней, разумеется, было и вожделение, но не только. Сейчас он со всей ясностью осознал, чего был лишен все эти годы. Ему не хватало женского внимания, женской ласки... И как он так долго обходился без всего этого?

Его печальная жизнь научила его многому. Потеря обострила чувство ответственности за человека, который находится рядом с тобой.

А Элиз... совсем недавно ее бросил любимый человек. Эта рана наверняка еще не зажила в ее сердце. Ему не следует навязываться со своими чувствами.

Судорожно вздохнув, Джаред взял себя в руки и уже почти ровным тоном произнес:

— Спокойной ночи, Элиз.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующее утро Джаред вошел на кухню и как ни в чем не бывало направился к кофеварке, сделав вид, что никакого напряжения между ним и Элиз нет и в помине.

Бросив непринужденное «Доброе утро», он подошел к столу. Однако Элиз не так-то просто было сбить с толку. Все, что она чувствовала, все, о чем думала, отразилось на ее лице и во взгляде. Вчера она явно заметила вспышку его страсти. Что с этим делать — непонятно, но уж точно не игнорировать. Необходимо было срочно прояснить ситуацию. Ведь им предстоит еще несколько дней жить под одной крышей... пока он эту самую крышу не починит.

— Доброе утро, — отозвалась она. — Вдобавок к тому, что стоит на столе, есть еще каша.

Джаред посмотрел на нее долгим и умоляющим взглядом, от которого сердце перевернулось в ее груди. Этот взгляд сказал все, что ей хотелось знать.

— А из чего ты ее сварила?

— Пит привез мне крупу и булочек к завтраку, но все равно сегодня надо будет выбраться в город и купить продукты.

— Отлично, но раз уж я собираюсь тут поглощать обеды, то прошу разделить оплату на двоих.

Она разинула рот.

— Вот еще! Ты чинишь мне крышу. Я плачу за продукты. Все честно.

Наконец он осмелился посмотреть ей в глаза. От этого взгляда по ее телу разлилось блаженное и сладкое тепло, похожее на истому. Колени ослабли, и она ухватилась за стол. О боже, как ее тянет к этому мужчине! Как же ей бороться с этим желанием! И интересно, чувствует ли он то же самое? Или это все ее воображение? Может, он не воспринимает их отношения всерьез?

Не стоит делать поспешных выводов, сказала себе Элиз. Наверное, стоит подождать и немного пофлиртовать с ним, делая вид, что между ними ничего особенного не происходит. А потом... просто отпустить его на все четыре стороны. Пусть едет в свой Нью-Йорк, как ехал. Отпустить... И забыть.

Мужчины всегда оставляли ее одну. И почему этот должен стать исключением?

Вечером Элиз вышла во двор. Тим, Брент и Джаред как раз спустились по лестнице с крыши. Она сообщила им, что ужин готов, однако Брент и Тим, поблагодарив, отказались, сославшись на то, что им пора домой. Брента ждали жена и ребятишки. А у Тима дома остался огромный дог, которого надо было вести на прогулку.

Хотя Элиз поняла, что Тим был бы не прочь остаться, она вздохнула с облегчением, когда тот ушел. Нужно многое обсудить с Джаредом, а для этого желательно остаться наедине.

Джаред зашел на кухню и застал стол накрытым. Молли уже покормили, и теперь она, довольная, сидела на своем высоком стуле и жевала прорезыватель для зубов.

— Я бы не прочь вымыться после работы.

Элиз кивнула и улыбнулась.

— Конечно.

Джаред насторожился:

— Что-нибудь не так?

— Да нет. Все хорошо.

Он вздохнул.

— Да, наверное, я слишком рьяно занимаюсь своей профессиональной деятельностью, привык подмечать всякие мелочи и изменения в настроении собеседника. Если кто-то слишком счастлив или печален, меня всегда это настораживает.

— Иди-ка ты... в душ.

— Ладно, ладно. Но все равно поговорим, когда я вернусь.

Мытье заняло у него больше времени, чем он ожидал.

— Прости, таким грязным я давно не был, — подмигнул он. — Я и забыл, какая грязная работа — чинить крышу.

Взяв тарелку, он положил себе пару поджаристых душистых кусочков свинины.

Элиз села напротив и сказала:

— Да ничего. Спасибо тебе за заботу.

— Ага... так именно в благодарность ты подготовила мне такой холодный прием? — поинтересовался он.

Она вздохнула. Не объяснять же ему, что таким образом она всего лишь тщательно скрывает собственные чувства.

— Вовсе не такой уж холодный, — попыталась оправдаться она. — Свинина почти горячая.

— Ну ладно. В таком случае нам все равно есть что обсудить.

Еще чуть-чуть, и Элиз угадает тему разговора, догадался Джаред. Дольше тянуть и откладывать разговор нельзя.

— Так что нам надо обсудить? — встрепенулась она и попыталась улыбнуться.

Джаред несколько мгновений молчал, а потом быстро проговорил:

— Я работаю, чиню крышу, а ты кормишь меня.

Элиз явно не ожидала такого начала их беседы и даже не нашла, что ответить.

Но поскольку молчание затянулось, она заставила себя спросить:

— И что дальше?

— Дело в том, что городок небольшой. Слухи здесь разносятся со скоростью света. Если останусь у тебя дольше, твоя репутация окажется под угрозой.

Логика, конечно, убийственная! Неужели Джаред надеется, что она возьмет решение всех проблем на себя? Элиз изрядно смутилась. Потрясенная, она судорожно соображала, что же ей сказать в ответ.

— Погоди, погоди, — затараторила она. — Ты привез меня сюда из Лос-Анджелеса, пожертвовав свободным временем. Теперь чинишь крышу, а делить со мной еду и ночлег не хочешь? Я правильно тебя поняла?

— Дело в том... ты же сама видишь, что между нами творится, — тихо проговорил он.

— Да. Вижу. Увы. Но... мы же взрослые люди. И раньше нам с тобой как-то удавалось справляться с эмоциями. Справимся и теперь.

Щеки Джареда раскраснелись. Он опустил глаза, боясь встретиться с Элиз взглядом.

Его молчание было красноречивее всяких слов.

— Ты... не хочешь причинить мне душевную боль, поэтому решил уйти? — догадалась она и ахнула.

Наконец он посмотрел на нее.

— А это так уж плохо?

В ее жизни не бывало, чтобы мужчина, которому она так нравилась, жертвовал своими желаниями и чувствами из боязни причинить ей боль. Невиданное дело! Да, она бы вполне могла ему напомнить, что ее уже не раз бросали, и она привыкла, но... Все ее прежние знакомые были эгоистами и прежде всего блюли свои интересы. Джаред не спасался от нее трусливым бегством. Напротив. Он ценил ее чувства, не желая причинить лишней боли. Вот почему почел за благо уйти. Могла ли она после этого сердиться на него?