Страница 1 из 24
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Северное побережье Оаху, Гавайи
Господи, любимая тетушка Тэйт скончалась?
Эмили захлопнула крышку телефона. Вцепилась руками в руль машины и выписала резкий поворот на горной дороге. Высокие здания отелей исчезли из виду.
Когда с ней связался адвокат и сообщил о том, что престарелая тетя умерла, Эми уже не слушала его, мыслями витая где-то далеко. Но вдруг он сказал:
— Она все оставила вам.
Это значило, что «Замок сирен» и виноградные плантации в Провансе, где Эми провела несколько замечательных каникул вместе с тетушкой, отныне принадлежат Эми. Также девушка узнала, что тетя не успела закончить процесс передачи особенно ценного полотна Матисса французскому музею. Она оставила письмо для Эми вместе с завещанием, в котором указала свою волю относительно этой картины, но в целом получалось так, что и Матисс теперь принадлежит Эми.
— Боюсь, что собственность находится в удручающем состоянии. К счастью для вас, молодой граф готов сделать вам шикарное предложение. И картину он тоже может выкупить. Безусловно, она должна остаться в стенах фамильного замка, в котором находилась почти целый век.
— Семья этого графа не особенно любила тетю. И я вовсе не уверена, что захочу продать картину!
— Но, мадемуазель, замок принадлежал его семье на протяжении почти восьми веков.
— Что же, теперь он принадлежит мне. До свидания!
Сразу же после этого она позвонила Нэн, с которой они были не разлей вода, и договорилась, что та заменит ее сегодня в магазине женского белья. Потом попыталась набрать номер телефона своей матери, чтобы сообщить о смерти тети Тэйт и попросить поработать за нее недельку, поскольку ей надо слетать во Францию.
Эми мчалась по извилистым горным трассам, по побережью, где волны с грохотом разбивались о скалы. Ничего страшного с магазином не произойдет, уговаривала она себя. Жизнь так коротка, надо поскорее увидеться с Флетчером, приятелем, которого она любила с детства. Ей хотелось обнять его и прижать к себе. Именно по этой причине она неслась как угорелая к нему, в его домик на северном побережье.
Тетя Тэйт умерла. Наверное, в такой день на остров Вайкики должен был бы обрушиться какой-нибудь страшный ураган. Но, несмотря на шокирующее известие, все было странно спокойно кругом: дул свежий ветерок, и ее «тойота» летела мимо широких песчаных пляжей, а океан был тих и прекрасен, как всегда.
Эми было очень грустно и неспокойно на душе, а все растущая печаль по тете Тэйт грызла сердце девушки. Эми пыталась дозвониться до матери, но та не брала трубку.
Я больше никогда не услышу чуть хрипловатый смех тетушки, не увижу забавных экстравагантных выходок престарелой графини...
Глаза Эми повлажнели.
Нет! Она не будет плакать!
Девушка ехала слишком быстро, чего не делала никогда в жизни. Трясущейся рукой она продолжала набирать номер. Мать ответила на восьмой гудок.
— Алло? — сказала она запыхавшимся голосом.
— Мам? Наконец-то. Случилось нечто ужасное! Я все никак не могла тебе дозвониться. Звоню уже пару часов! — это, конечно, было преувеличением, но мать заслужила.
— Тебе нужны деньги? Ты хочешь, чтобы я снова подписала чек на крупную сумму? Где же ты, дорогая? Связь вечно пропадает. Как продажи в магазине?
— Мам, я не в Винтаже. Я на северном побережье.
— Эмили, мы же договорились, что ты не будешь больше бегать за этим негодяем Флетчером!
Господи, перестанет ли когда-нибудь мать ей указывать? Еще не хватало, чтобы она совала нос в их отношения с Флетчером. Очень не хотелось лишний раз выслушивать, каким безответственным и инфантильным был этот парень. И она уже жалела, что позвонила матери. Но кому еще было звонить?
Сестре Кэрол? В свое время она удачно вышла замуж за английского лорда и теперь жила неподалеку от Лондона. Сейчас там была полночь. Лучшая подруга Лиз находилась в отпуске. Телефон Флетчера молчал. Как обычно. Вот почему она звонила матери. И еще потому, что мама была сестрой Тэйт. А если Эми вынуждена отлучиться во Францию, то кто еще поможет ей в Винтаже?
Галька и ракушки заскрипели под шинами, когда она припарковалась у дома Флетчера. Как всегда, дом и окрестности выглядели такими восхитительными и гламурными, что Эми привычно поежилась.
— Эмили! Скажи мне, что ты не едешь к Флетчеру!
Эми сжала зубы.
— Мам... я уже взрослая.
— Иногда я удивляюсь этому факту.
Из своей машины Эми нервно осматривала парковку, где стояли многочисленные машины и фургончики. Потом она наконец заметила знакомый синий пикап Флетчера и облегченно вздохнула.
Как вздохнула и ее мать по телефону.
Эми никогда не нравился дом, который он купил и куда приглашал гостей для серфинга. Но она не имела права критиковать и осуждать его. Жить с ним она тоже не могла, ей пришлось переехать к матери, чтобы помогать ей. Но скудные доходы с продаж в магазине едва покрывали расходы на ренту дома.
— Эмили, ты еще здесь?
— Мам, послушай. Мне только что звонил этот адвокат из Франции.
— И чего он хотел?
— Тетя Тэйт умерла во сне... на прошлой неделе.
— Как это? Поверить не могу... Я ведь... только недавно разговаривала с ней. Она собиралась присутствовать на тех вечеринках во Франции.
— Мам, очнись, они уже заказали поминальную службу. Ее кремировали и положили в одну из урн, которую похоронили где-то в Шато-де-Фурнье.
— Что? И никто не удосужился позвонить ее родной сестре? Они оставили ее в этом жутком замке? Да она ненавидела это место!
— Они нашли тетину записную книжку с адресами только сегодня.
Мать в шоке молчала. Как и многие сестры, мать и тетя Тэйт были не слишком хорошими подругами. Тэйт выполняла свой долг, как обычно это делали женщины в их семье. Она выходила замуж и разводилась и в итоге вышла замуж за французского графа. Это был ее третий брак.
Тетушка посылала красивые рождественские открытки каждый год всем членам своей семьи и друзьям и собирала грандиозные вечеринки в замке, которые устраивались после гонок Формулы-1, где участвовал великолепный племянник графини. Каждый год она устраивала путешествия по Монако и кругосветные круизы на яхтах с друзьями.
Все ее племянники и приемные дети были знаменитыми в своих кругах. Но самым главным непоседой и занозой был Реми де Фурнье, соблазнитель женщин и гонщик Гран-при. Тэйт не очень-то гордилась им. А в прошлом году он вообще оставил гонки.
Обычно после разговоров с Тэйт или ее поздравительных открыток мать Эми резко начинала пенять дочери на горькую судьбу и на то, что ее отец так и не достиг никаких карьерных высот.
— Ты этому не поверишь, мам, но тетя Тэйт все оставила мне. «Замок сирен», виноградники и даже Матисса.
— Что? Да одна эта картина стоит кучу денег. Целое состояние!
— Тетя Тэйт хотела передать картину музею.
— Ты же не будешь настолько щедрой!
— Мама! Твоя девочка давно выросла. Боюсь, что мне придется завершить то дело, которое начала тетя Тэйт, собрать вещи, которые принадлежали ей, и осмотреть собственность. Мне не хотелось тебя напрягать, но, может, ты приглядишь за магазином в Винтаже?
— Пожалуй. Но если мне не удастся много продать, то кто покроет издержки? В общем, денька через два, ладно? Сказать тебе правду, я порядком устала за последнее время.
Наверное, именно поэтому она так настойчиво совала нос в дела дочери.
— Мам, может, ты поможешь сегодня Нэн по магазину? — Этот вопрос встретило гробовое молчание. — Всего на один-два часа. Пожалуйста!
Мать вздохнула.
Эми поблагодарила ее и отключилась. Теперь ей надо было всего лишь броситься в объятия Флетчера и удостовериться, что в ее жизни все по-прежнему хорошо.