Забыв обо всем

— Если мы попадем в аварию, моя страховка не будет действительна, — напомнила Реджина- юрист.

—  Я заплачу.

— Ах да, деньгами богатой женушки.

Его глаза опасно сузились, и он еще увеличил скорость.

Реджина прикрыла глаза рукой, не в силах видеть этот калейдоскоп серых скал, бирюзового моря, зелени деревьев над бездной.

— Куда мы едем?

— Увидишь, — коротко ответил Нико. Ее маленький «фиатик» тем временем уже взбирался в гору по проселочной дороге.

— Я хочу вернуться в свой отель.

— Позже. Я же сказал, что должен тебе кое-что показать.

Они подъехали к высоким позолоченным воротам, которые, казалось, стояли на самой вершине горы.

— Где мы? — почему-то шепотом спросила Реджина.

Нико резко затормозил и быстро произнес что-то в интерком по-итальянски, из чего она разобрала только имя. Ворота немедленно открылись, и взору Реджины предстал огромный, роскошный дворец — палаццо— в стиле поздней готики с элементами мавританского декора. Перед палаццо расстилался огромный парк с лужайками и яркими цветочными клумбами.

— Где мы? — повторила она вопрос, правда теперь в нем преобладали любопытство и восхищение.

— Это палаццо семьи Романо. — Его голос был глухим и лишенным каких-либо эмоций. — Одно из многочисленных палаццо, принадлежащих моей семье. Мое любимое, хотя для семьи это всего лишь маленький загородный домишко.

— То есть ты решил показать мне, насколько богат? Или это дом твоей будущей жены?

— Это палаццо станет ее домом, когда она выйдет за меня.

Реджина вспомнила, что о палаццоРоманоона читала в туристическом справочнике. Нет, это не может быть правдой.

— Очень красивое место.

— Папарацци тоже так считают, — холодно заметил Нико.

Он взял ее за руку и повел к дому. Они прошли по тенистой дорожке, обогнули фонтан, в котором плавала пара лебедей, и остановились у крытой аркады.

— Это моя любимая часть дома. Когда я был маленьким, любил играть здесь с сестрой.

Неужели он говорит правду?

— У моей семьи есть еще дом во Флоренции, где хранится множество произведений искусства. В окрестностях Флоренции у нас обширные виноградники. Фамилия Романо известна уже много веков…

Реджина глубоко вздохнула — воздух был напоен ароматом цветов.

— Романо стали маркизами в 1750 году, когда герцог Лоррейна стал раздавать титулы, чтобы укрепить свои позиции. Поначалу семья с пренебрежением относилась к титулам, но вскоре нас возвели в князья…

— Отвези меня в отель.

Нико остановился.

— Послушай меня. Это только один из моих домов. Он мой, как и все прочие. До женитьбы, понимаешь?! Он принадлежит Романо уже семь веков.

— Я поняла — ты работаешь на эту семью? — с притворным участием спросила она.

— Еще как! — он засмеялся, но взгляд остался холодным. — Если мы войдем внутрь, ты увидишь множество комнат, украшенных гобеленами и люстрами в стиле барокко, не говоря уже о картинах великих мастеров и портретах моих предков, на которых я очень похож.

— Неужели? Тогда они очень красивы.

— Старая женщина на «мазератти» — моя бабушка. Только никогда не говори ей, что я назвал ее старой. Блондинка, которую ты видела со мной, моя мать, княгиня донна Глориана Романо. Мой отец, князь дон Ливио Карло Романо, умер пять лет назад. Моя мать хочет, чтобы я, его наследник, выполнил свой долг и женился на княжне донне Виоле Эугении ди Фрезано. Она не просто хочет, она настаивает. Вчера я пообещал ей, что позвоню Виоле, чья семья также заинтересована в этом браке.

Реджина смотрела почему-то на его темные патрицианские брови, орлиный, аристократический нос, и в ней зарождалось неприятное чувство, что он все-таки говорит правду.

— Ты действительно князь?

На лице Нико появилась досада.

— Я бы все отдал, чтоб не быть им. Я бы отдал все, чтобы следовать своим путем по зову сердца, которое кричит, что хотело бы прожить жизнь с тобой, Кара.

Высокий, красивый, сумрачный… итальянский князь. Если бы она тоже была высокородной итальянкой, может, тогда их сказка была бы со счастливым концом.

Но принцесса в этой сказке не она, а княжна донна Виола Эугения ди Фрезано.

— Спасибо, что привез меня сюда, — решительно произнесла Реджина.

— Пойми, я не могу предать свою семью.

— Я понимаю. — Но сердце Реджины было готово разорваться от боли на множество кусочков. — Но почему ты не рассказал мне обо всем с самого начала?

— Прости…

— И все люди в том баре знали, кто ты?

— Да.

— И те девушки, которые кокетничали с тобой.

— Да.

— Ты специально выставил меня дурой перед всеми!

— Нет. Вначале я был уверен, что ты тоже знаешь, кто я. Потом же я просто подыграл тебе.

Реджина решительно направилась к своей машине. Она демонстративно распахнула пассажирскую дверь, давая понять, что вести машину придется Нико. Он завел двигатель:

— Но ты все равно можешь… остаться.

— В Италии?

— Со мной.

— Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?

У Нико хватило ума не повторять своего предложения.

— То есть мы будем продолжать заниматься сексом, пока ты будешь ухаживать за своей невестой, а потом женишься на ней? — Она стукнула кулаком по приборной доске. — Да как ты смеешь предлагать мне такое?

— Я не хочу тебя терять. И это единственный способ быть вместе.

— У тебя совсем нет принципов?

— Думал, что есть, пока не встретил тебя.

— Неужели люди, подобные тебе, титулованные, живущие в роскошных палаццо, уверены, что могут иметь все, что хотят, только потому, что они этого хотят?

— Нет. Они следуют установленным правилам. Им с детства внушают, что единственное, что имеет смысл, — это власть и деньги, что жениться они могут только на равных себе, чтобы увековечить свои титулы и традиции. Хотя все это ужасно скучно и косно.

— Бедный богатенький князь. Только, знаешь, мне почему-то тебя совсем не жалко.

— А я и не просил жалеть меня. Я просто объяснил тебе ситуацию и причины своей предстоящей женитьбы. Семья Виолы богаче, чем моя. Л моя семья привыкла жить в палаццо в течение многих столетий…

— И не хочет отказываться от этого.

— К сожалению, мой отец потерял часть денег, поэтому теперь забота о будущем семьи лежит на моих плечах.

— К счастью, очень широких. — Реджина сделала паузу. — Ладно, я все поняла. Можно сказать, прониклась ситуацией. Желаю тебе всего самого наилучшего. Теперь ты отвезешь меня в отель?

— Теперь ты понимаешь, чего и почему ждет от меня моя семья. Если я не женюсь на Виоле, то предам семью.

— Я же сказала, что все поняла. Но ты солгал мне…

Слава Богу, что он не напомнил ей, что сама-то она вообще наняла жиголо!

Стоило ему тронуться с места, ворота как по волшебству открылись.

— Я же сказал, что поначалу был уверен, что ты знаешь меня, что ты одна из тех золотоискательниц…

— У тебя паранойя.

— Просто со мной это часто случается.

— Американские туристки узнают тебя и начинают преследовать?

— Да, представь себе. Не говоря уже о папарацци.

— И ты всегда развлекаешь американок так же, как меня?

Нико пробормотал что-то сквозь зубы. Реджина не сомневалась, что это было какое-нибудь итальянское ругательство. Затем он вскинул подбородок и сосредоточил взгляд на дороге. Он ехал медленно и молча, и такая предусмотрительность показалась ей хуже, чем самая неистовая гонка.

— Ты не ответил. Ты уделял им такое же внимание, как и мне?

— Нет, — вытолкнул он сквозь зубы. — Черт возьми, нет!!!

— Тогда почему я удостоилась такого внимания?

Машина резко приткнулась к обочине, Нико заглушил мотор и грубо обнял ее.

— Я хотел тебя. Я должен был тебя получить во что бы то ни стало. Меня больше ничего не волновало. Мне так долго было плохо, и вдруг появилась ты — прекрасная и страстная. Я был уверен, что у нас будет только одна ночь.