От судьбы не уйдешь

Нож теперь был у него, и Франческе стало ясно, что, несмотря на все его раны, сейчас никто бы не рискнул отнять у Уилла это оружие. На красивом лице была написана дикая решимость — Франческа едва узнавала Уилла.

Между тем мужчина пытался ее сбросить, но Франческа еще не сделала всего, что хотела. Пока он вслепую ловил руками воздух, она вцепилась в колючую шерстяную ткань и стащила маску с его лица. Ее взгляду открылась коротко стриженная голова на толстой шее, уходившей в мощные, как у игрока в регби, плечи.

— Мик! — недоуменно воскликнула Франческа. — О Господи! Мик!

— Ты его знаешь? — тяжело дыша, с трудом выдавил Уилл.

— Это муж Клэр, — тупо проговорила она.

Только гораздо позже, когда полиция уже увела Мика и Уилл вернулся из больницы, где ему перевязали раны, Уилл вспомнил про записку, которую достал из почтового ящика.

С трудом вытащив клочок бумаги из кармана, он показал его Франческе. На листке было три слова, составленные из газетных букв.

— «Тебе не спастись», — прочитала Франческа, побледнев при мысли о том, что было бы с ней, если бы она сама нашла эту записку. Она облизала губы и посмотрела на Уилла. — Значит, ты знал, что он поблизости. Вот почему ты остался на ночь.

— Да уж, только поэтому. — Уилл полусидел-полулежал на диване, Франческа примостилась возле него на подлокотнике. Приподняв голову, он посмотрел на нее. — Неужели тебе мало всего того, что я сказал? У тебя еще остались какие-то сомнения? Ну, знаешь, Фран, это уже удар ниже пояса.

— Значит, все, что ты говорил вчера, правда?

— Ну конечно, правда. — Уилл на секунду закрыл глаза, думая, что вряд ли сегодня ночью у него хватит сил убедить ее. — К тому же я полагал, что твой преследователь за решеткой.

— Ах да.

Губы Франчески дрогнули. Уиллу, снова открывшему глаза, захотелось поскорей очутиться в ее кровати. В больнице его напичкали обезболивающим, и он был словно в тумане. У него сейчас было одно желание: лечь и ни о чем не думать.

— Но тем не менее ты посреди ночи встал.

— Мне не давала покоя мысль о записке. Но встал я не из-за этого. Мне показалось, будто я слышу какой-то звук. Возможно, он в эту минуту открывал дверь. А я в Лингарде привык к тишине, и любой звук меня настораживает. Когда я вышел, он был еще в прихожей. Вероятно, рассчитывал застать тебя в постели. Одну.

Франческа вздрогнула.

— Страшно подумать, что бы случилось, не будь здесь тебя.

— Хм. Пожалуй, я оказался более воинственным, чем предполагал. Если бы он тебя хоть пальцем тронул, я бы его убил. Понятия не имел, что во мне сидит такой зверь. Когда я увидел тебя в дверях спальни, то ужасно растерялся.

— Мог бы сразу сообразить — ведь я зажгла свет.

— Знаешь, я был слишком занят, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Да и в голове страшно шумело — Каллагэн здорово мне врезал.

Франческа села на диван рядом с Уиллом.

— Значит, я чуть все не испортила, — сказала она, нежно коснувшись пальцами его брови. Несмотря на ужасную усталость, тело Уилла напряглось, и он, накрыв руку Франчески своей, потянулся к ее губам.

— Ты была на высоте, — сказал он. — А я сам виноват, что ты не заперла дверь на засов.

— О да. — Франческа придвинулась к нему. — Ты сказал полицейским, что он открыл дверь ключом? О Господи! Я ведь оставила Клэр запасной ключ, когда уезжала на уик-энд.

— А ее муженек, должно быть, сделал по нему еще один. Он, вероятно, не знал, что ты обычно задвигаешь засов. А тут попробовал открыть дверь ключом и, когда ему это удалось, решил, что дело в шляпе.

— А окно тоже он разбил?

— Нет. Это не в его духе. Он преследовал тебя, чтобы держать в постоянном страхе. А окно разбил, скорее всего, воришка, который оговорил себя.

— А что, по-твоему, он собирался со мной сделать? — Она помолчала. — Я говорю о Мике.

— Не знаю. Испугать тебя, переполошить. Дать понять, что тебе от него никуда не скрыться.

— А ты не думаешь… — Франческа замялась, однако продолжала: — Ты не думаешь, что он хотел меня изнасиловать?

— Этого мы, слава Богу, никогда не узнаем.

Франческа кивнула.

— Бедная Клэр, — сказала она, представив себе, каково будет подруге, когда ей все станет известно. — Но он вел себя как последний идиот. Я ведь могла его узнать.

— А ты бы могла рассказать об этом Клэр? — спросил Уилл. — Зная, как она прореагирует?

Франческа покачала головой.

— Она бы мне ни за что не поверила.

— Но что-то она должна была подозревать, — задумчиво произнес Уилл. — Такие люди, как Мик, способны отравлять жизнь своим близким не меньше, чем самим себе.

— Бедная Клэр!

Франческа была страшно удручена, и Уилл понял, что в таком состоянии она не сможет заснуть. Обняв ее за шею, он нашел ее губы своими.

Страсть мгновенно охватила обоих, вытеснив горькое чувство от случившегося. Несмотря на все свои раны, Уилл не сумел остаться равнодушным. Но когда Франческа, прильнув к нему, невольно придавила его к диванной спинке, он не смог сдержать стон.

— Что с тобой? Тебе плохо?

В голосе Франчески прозвучало такое искреннее раскаяние, что Уилл заставил себя улыбнуться.

— Чепуха. Просто моя грудь чересчур чувствительна к твоим ласкам.

— О Господи! Ты же ранен! Прости! — Расстегнув рубашку Уилла, она прильнула губами к повязке на его груди. — Пойдем в кровать.

— Я думал, ты этого никогда не скажешь.

Франческа нагнулась и ласково поцеловала его в уголок рта.

— Я тебя люблю, — выдохнула она, и это были единственные слова, какие ему хотелось услышать. — И никто — в частности, твоя бабушка — не заставит нас расстаться.

Глава шестнадцатая

Письмо пришло через две недели после того, как Уилл перевез Франческу в Аббатство.

Минуло уже два месяца с его ночной «встречи» с мужем Клэр, и, хотя Мик отрицал, что чуть ли не полгода терроризировал Франческу, совершенное им преступление давало достаточно оснований, чтобы его приговорили к нескольким годам тюремного заключения.

После его ареста кое-что прояснилось — в частности, стало понятно, почему преследователь не звонил Франческе в тот уик-энд, который она провела в Йоркшире. Мик, зная, что забравшийся в соседнюю квартиру вор взял вину на себя и сидит за решеткой, решил этим воспользоваться и подождать, пока Франческа окончательно поверит, что ей больше ничто не грозит. И новый номер ее телефона ему не составило труда узнать: Франческа, естественно, сразу же сообщила его Клэр.

Клэр сама пришла к Франческе извиниться за то, в чем считала виноватой себя. Конечно, она была очень расстроена, но к Франческе — вопреки ее опасениям — никаких претензий не имела. С тех пор как Мик потерял работу, он сильно изменился, сказала Клэр. К тому же она знала, что ему очень нравится Франческа, хотя он ей этого не говорил. Она как может, поддержит Мика, поскольку он нуждается в ее помощи.

Было решено, что Франческа переезжает в Лингард, и она с радостью подала заявление об уходе из «Тенико», сообщив также миссис Бернстайн, что освобождает квартиру. Ей нужно было еще некоторое время отработать, и Уилл вернулся в Йоркшир. Они каждый вечер говорили по телефону, а в пятницу Уилл проделывал около двухсот миль на машине, чтобы провести с Франческой уик-энд.

Это был период, необходимый для улаживания дел, и оба были рады, когда он наконец закончился. Они решили, что, пока Франческа остается в Лондоне, никого не станут посвящать в свои планы, и Уилл волей-неволей все это время размышлял, как сообщить обо всем бабушке.

Франческа не знала, догадывается ли о чем-нибудь леди Розмари, но, так или иначе, в то утро, когда они с Уиллом явились в Малберри-Корт, та встретила обоих одинаково неприветливо.

— Я всегда знала, что тебе нельзя доверять, — холодно сказала она Франческе; когда же Уилл возмутился, то гневно набросилась на него: — А тебе на все наплевать, да? И на то, что будет с Лингардом, наплевать — лишь бы заполучить эту женщину в свою постель! Ничего, в один прекрасный день ты оценишь, сколько я сделала для тебя и для Лингарда, и тебе станет стыдно. Ты еще пожалеешь!