Страница 15 из 33
— Как твоя лодыжка? — спросил он, посмотрев на ее нелепые кроссовки. Франческа чувствовала, что краснеет.
— Гораздо лучше. Я приняла ванну — от горячей воды опухоль спала. Главное, я теперь могу ступать на ногу.
— Хмм.
Уилл помолчал, внимательно ее разглядывая; Франческе нестерпимо захотелось узнать, о чем он думает. Может быть, о том, что ей следовало бы сообщить о своем желании спуститься вниз к ужину? Или вспоминает ее дурацкий ответ на вопрос, не ревнует ли она?
— Я подумала… ничего, если я поужинаю внизу? — нарушила она ставшее тягостным молчание. — Конечно, я могу поесть и на кухне, если миссис Харви не против. Ты ведь, наверно, собираешься уйти?
— Нет, не собираюсь, — сухо ответил Уилл. — Но даже если бы собирался — не считаешь же ты, что я могу предложить тебе ужинать в кухне? Как-никак ты мой гость и, хоть и явилась без приглашения, заслуживаешь соответствующего приема.
— Спасибо, — скорчила гримасу Франческа. — Если бы ты ушел, я предпочла бы одиночеству общество Уоткинса или миссис Харви. Надеюсь, тебе понятно почему.
— Вот оно что, — нахмурился Уилл. — Ты все еще не оправилась от случившегося вчера?
— Да, не совсем… — Франческа отхлебнула еще глоток, на этот раз виски показалось ей гораздо вкуснее. — Но говорить о вчерашнем я больше не стану. На тебя вся эта история наверняка подействовала так же скверно, как и на меня.
— Нет, не сказал бы. — Уилл отошел к окну, и Франческе стало легче. — Но по крайней мере от своих проблем я отвлекся, — сухо добавил он. — Расскажи лучше, что ты поделывала последние пять лет.
— О! — удивилась Франческа. — Тебе же в общих чертах все известно… Вначале я работала по договорам, потом поступила на службу в «Тенико» — вот уже четыре года я там.
Уилл повернулся и прислонился плечом к оконной раме.
— И живешь одна.
— Да. — Франческа запретила себе обижаться на такого рода расспросы. — Одна в двухкомнатной квартире в Кенсингтоне. Если не считать Джамайки.
— Джамайки?
— Это моя кошка, — вздохнула Франческа. — Три месяца назад она погибла. А взять другую у меня не хватает духу.
— Погибла? — нахмурился Уилл. — Кто же ее убил?
— Кто убил? — с недоумением переспросила Франческа. — Не знаю. Джамайку сшибла машина. И не остановилась… Я нашла ее на обочине, когда возвращалась с работы. — В горле у нее пересохло. — Невеселый был день…
— Понятно, — кивнул Уилл, но что-то в его тоне встревожило Франческу.
— Уж не думаешь ли ты… Ой! Не думаешь же ты, что кто-то специально…
— Да нет, вряд ли. — Уилл, похоже, жалел, что высказал такое предположение. — Дай… — подойдя к Франческе, он протянул руку к ее стакану, — я налью тебе еще. До ужина у нас по меньшей мере полчаса.
Пока Уилл наливал виски, Франческа обдумывала вырвавшиеся у него слова. Может быть, она дурочка, но ей и в голову не приходило, что гибель Джамайки не просто несчастный случай. А ведь это произошло вскоре после того, как начались звонки с угрозами…
Уилл принес виски, и она осторожно, стараясь не коснуться его руки, взяла стакан. Он же уселся в кресло напротив нее. Вытянул ноги и обхватил ладонями свой стакан. Должно быть, он заметил, что напугал ее, и готов был уже взять свои слова обратно. А Франческе захотелось закрыть глаза, чтобы все безвозвратно рассеялось — все, кроме Уилла и опасных чувств, которые он по-прежнему у нее вызывал.
— Стало быть, — с деланной непринужденностью произнес бывший муж, — ты не собираешься снова выходить замуж?
Франческа старалась, чтобы обуревавшие ее чувства никак не отразились на лице. Она не предполагала, что разговор с Уиллом дастся ей с таким трудом, и пожалела о своем решении спуститься вниз. Они слишком хорошо знали друг друга, и скрыть от него что-либо было нелегко. Но после всего, что между ними произошло, она была не вправе рассчитывать на его дружеское участие.
Одна из пуговиц на рубашке Уилла расстегнулась, открыв завиток черных волос. Сквозь тонкую ткань рубашки от груди до пупка просвечивала темная поросль. Франческа физически ощутила близость мускулистого тела, которое она когда-то знала как свое собственное. Ей вовсе этого не хотелось, но она не могла ничего с собой поделать — так же, как не могла не обратить внимание на впечатляющую выпуклость у него между ног.
— Я не собираюсь снова выходить замуж, — наконец сказала она, старательно отгоняя непокорные мысли. И дерзко добавила: — В отличие от тебя. Ты ведь сейчас говорил по телефону с мисс Меррит, не так ли?
Глава восьмая
— Если хочешь знать, я говорил сейчас с бабушкой, — холодно сообщил он. — Бабушке доложили — не спрашивай кто, — что ты пропала. И она интересовалась, уехала ли ты совсем.
У Франчески пересохло во рту.
— И ты вынужден был разочаровать ее! — с вызовом воскликнула она.
«Черт подери, почему я все время должен ее защищать?» — подумал Уилл. Его возмутил намек Франчески на то, что он разделяет бабушкино мнение. Ведь последние пятнадцать минут он только и делал, чтопытался объяснить леди Розмари свое поведение.
— Кто знает, что может ее разочаровать? — помолчав, ответил он, не желая вступать в спор на эту тему. — Я, кстати, постоянно так или иначе ее разочаровываю. Пора бы ей понять, что я уже отрезанный ломоть, — ан нет, она продолжает на меня давить.
Франческа смягчилась и попыталась улыбнуться, хотя пальцы ее продолжали нервно сжимать подлокотник кресла.
— Ни за что не поверю! Для нее ты по-прежнему несмышленыш — в переносном смысле, конечно. Странно, что она еще не добилась своей цели. Уверена: мисс Меррит не первая невеста, которую леди Розмари для тебя присмотрела.
— Да ты сама как моя бабушка — даже если этого не понимаешь! Тебе только дай палец — сразу отхватишь всю руку. И ради Бога, перестань называть Эмму мисс Меррит. Раньше ты терпеть не могла подобные формальности.
— Раньше мы никогда не оказывались в такой ситуации, — холодно бросила Франческа, резко повернув голову. Отсвет огня упал на спускающуюся с виска шелковистую прядь, и Уилл невольно залюбовался цветом ее волос — то ли рыжим, то ли золотым. — Когда мы учились в колледже, все было по-другому. Ты был просто Уилл Квентин и ничем не выделялся среди остальных студентов. Я понятия не имела, что ты обладатель древнего титула и владелец огромного имения.
Уилл откинулся в кресле.
— Это было очень-очень давно, — мягко сказал он. — Продолжай, Фран. Мы слишком хорошо знаем друг друга и можем говорить совершенно откровенно.
— Твоя бабушка так не считает.
— Откуда тебе знать, что считает моя бабушка? — недовольно буркнул Уилл. — И вообще, почему тебя это волнует? Какое отношение она к нам имеет? И имела ли когда-нибудь?
— Она меня ненавидит, — прямо сказала Франческа.
Уилл чуть не подпрыгнул от изумления.
— Да ты просто дурочка! — сердито воскликнул он. — Ну ладно, согласен, вы всегда по-разному смотрели на жизнь, но считать, что она тебя ненавидит, — это же полный бред!
Франческа отхлебнула виски.
— Тебе лучше знать, — сказала она, но, похоже, осталась при своем мнении.
— Да, мне лучше знать. У меня есть все основания утверждать, что твоя судьба ее волнует. Ей не меньше, чем тебе, хочется, чтобы все прояснилось.
— Но по другой причине, — не сдавалась Франческа, наблюдая за Уиллом. — Поверь: мне не больше твоего хочется говорить о старой леди. И не важно, что она думает. Ты завел этот разговор, не я.
— Ничего подобного, — раздраженно бросил Уилл и тут же пожалел о своей несдержанности. Черт, ей и без того худо — нечего срывать на ней свое дурное настроение. Ну почему они не могут разговаривать нормально, прекратив ворошить прошлое?
— Итак, — сказала минуту спустя Франческа, водя тоненьким пальчиком по краю стакана, — ты собираешься жениться на мисс… на Эмме.
Уилл шумно выдохнул. Гораздо больше, чем произносимые Франческой слова, его волновал медленно описывающий круги пальчик. Он хорошо помнил прикосновения этих длинных тонких пальцев к своей коже. И что они чувствовали, когда напрягалось его тело, помнил тоже. О Господи, неужели он совсем утратил над собой контроль?