Наследие прошлого

Маделин закурила и включила телевизор. Во время обеда она прошлась по магазинам и купила на ужин отбивные, чтобы вечером не возиться с готовкой. Было около шести, так что скоро должна была прийти Диана.

Она разделась и направилась в ванную умыться и почистить зубы. Проделывая немудреные процедуры, ей захотелось узнать, что подумал о ней тот мужчина в красной машине. Маделин находила его чрезвычайно привлекательным… да таким его нашла бы любая женщина. Интересно, сколько ему лет? На вид тридцать с небольшим, ей тридцать три, значит, вполне вероятно, что они ровесники.

Критически осмотрев себя в зеркале, Маделин пришла к выводу, что фигура у нее хорошая, выразительные серо-зеленые, с золотистыми крапинками глаза, красивые шелковистые, густо-янтарного цвета волосы.

А этот мужчина — она вздохнула — несомненно, был красавцем. Маделин не сомневалась, что такого же мнения о нем придерживаются очень многие женщины его круга. В его глазах она заметила достаточно цинизма, он слишком хорошо знал силу своей притягательности и даже скучал от этого.

Маделин, смотрясь в зеркало, состроила рожицу, очень развеселившись от таких мыслей. Господи боже, она ведет себя словно ребенок! И из-за чего, просто потому, что столкнулась с незнакомым мужчиной!

Выйдя из спальни, она услышала, как в замке поворачивается ключ — пришла Диана. Девушка была точной копией матери, чуть более юной, исключая цвет волос — они были темно-коричневыми. Диане было шестнадцать, она училась в коммерческом колледже Оттербери. Она довольно часто возвращалась домой поздно, поскольку в колледже репетировали пьесу, а Диана исполняла главную роль. Пьесу написали сами студенты одного из предыдущих выпусков, и с тех пор ее повторяли на всех благотворительных акциях.

Диана не отличалась таким высоким ростом, как мать, зато волосы у нее были гораздо длиннее. В темно-сером шерстяном пальто, с сумкой из шотландки, она выглядела как обыкновенный подросток.

— Привет, мам, — поприветствовала она Маделин, бросая сумку на стул. — Сегодня прохладный вечерок, да? Я замерзла.

Маделин кивнула.

— Да, погода не слишком весенняя, — согласилась она. — Репетиция прошла хорошо?

— Средненько, — равнодушно бросила Диана. — Мисс Хоукс всегда старается превратить любое дело в муштру, но если не считать этого, то все прошло хорошо. А вообще, кажется, что все действуют кто в лес, кто по дрова и слаженности мы не добьемся никогда.

Маделин хихикнула:

— Наверное, просто выдался не совсем удачный вечер. Ну, не беда, все вскоре наладится. Семестр кончается через три недели, верно?

— Да, слава богу. Какое счастье, потом целых две недели можно будет ничегошеньки не делать!

Маделин улыбнулась и пошла на кухню. Приготовив овощи и положив отбивные на гриль, она окончательно решила ничего не рассказывать Диане о своем падении с мотороллера. В конце концов, ведь ничего страшного не произошло, а Диана постоянно твердит, что в часы пик Маделин должна ездить на автобусе.

Они поужинали в гостиной, один угол которой был преобразован в маленькую столовую, отгороженный от остального пространства комнаты вельветовыми занавесями. Диана сидела за столом, пока мама убирала со стола, а потом смотрела телевизор, Маделин задумчиво курила за чашкой кофе.

— Я помою посуду? — спросила Диана, лениво потягиваясь. — Дядя Эдриан сегодня придет?

— Думаю, он к нам заглянет, и я была бы очень признательна тебе, если бы ты вымыла посуду. Я хочу переодеться во что-нибудь более подходящее.

Диана улыбнулась и поднялась на ноги, Маделин вопросительно посмотрела на нее:

— Ты… ты сегодня вечером куда-нибудь уходишь?

— Да. Джефф пригласил меня в «Севентиз-клаб».

— О! — Маделин кивнула.

— Ты против?

Маделин облизнула губы.

— Нет, нет, почему мне быть против?

— Ни почему, но я заметила, что ты не слишком радуешься моим вечерним встречам с ним.

Маделин вяло улыбнулась:

— Прости, милая. Конечно, тебе стоит пойти.

Диана пожала плечами и беззаботно сказала:

— Что ж, так я и сделаю.

— Да, кстати, Эдриан, возможно, придет поздно, он сказал, что у него кое-какие дела, но, думаю, он найдет время, — криво улыбнулась Маделин.

— Для тебя он всегда находит время, — хитро промурлыкала Диана.

Маделин сжала губы:

— Да, может, и так. Но это ничего не значит, Диана, абсолютно ничего.

Диана пожала плечами и принялась за посуду. Маделин потушила сигарету в пепельнице и направилась в спальню. Ей надоели шуточки Дианы по поводу Эдриана. По правде сказать, они были небезосновательны, но ей совсем не хотелось в этом признаваться.

Она надела темно-синие брюки-стрейч и итальянскую шелковую блузку, волосы решила оставить распущенными. В результате из спальни она вышла юной и привлекательной. Диана умело поправила матери макияж, используя только темно-голубые тени и помаду, а золотистая кожа Маделин не нуждалась ни в какой корректировке.

Девушка критически оглядела мать.

— А дядя Эдриан одобряет брюки? — со значением поинтересовалась она.

Маделин развеселилась.

— А вот я это и проверю, — легкомысленно ответила она. — К тому же это я их надела, а не дядя Эдриан.

— Я знаю, но, если честно, мам, однажды ты, возможно, выйдешь за него замуж, и тогда тебе придется одеваться в соответствии с твоим положением.

— Моя дорогая Диана, у меня нет ни малейшего намерения выходить замуж за дядю Эдриана. Я говорила это и ему, и тебе уже раз сто. Мне тридцать три, а не пятьдесят три, кстати, мне кажется, это прекрасный возраст. И в конце концов, я не собираюсь пока ничего менять.

Диана нахмурилась:

— Дядя Эдриан не старше, чем сейчас был бы папа… — Она замолчала.

— О, милая, я знаю. — Маделин взглянула на часы. — Тебе не пора идти?

Дочь пожала плечами:

— Может, и пора. Ладно, одевайся как хочешь. — Она сняла с вешалки свое пальтишко. — Я тогда пойду.

— Хорошо, милая. Будь умницей.

Девочка чмокнула маму в щеку и пулей вылетела из квартиры. Маделин прошла в кухню. На полу были разбрызганы доказательства, что, моя посуду, Диана чрезвычайно торопилась, швабра была мокрой, кафель у раковины и даже подоконник — в каплях воды.

Маделин отжала в ведро швабру, вытерла пол, потом убрала тарелки, которые Диана оставила у раковины, потом вернулась в гостиную.

Едва она успела примоститься перед телевизором, как затрезвонил дверной звонок.

Она лениво встала, открыла дверь — перед Маделин стоял Эдриан Синклер.

В свои пятьдесят Эдриан был высоким худощавым мужчиной. На двадцать лет старше своей секретарши, он находил ее чрезвычайно привлекательной и желанной. Все его невостребованные чувства страдали от явного недостатка ее внимания. Честно говоря, Маделин было безумно интересно, что в ней так сильно притягивает мужчин солидного возраста. Она считала, что с Эдрианом можно содержательно побеседовать, но эмоций другого рода он не пробуждал, а супружество на одном интеллекте не построишь. Так что никакого прогресса в их отношениях не наблюдалось.

— Входи, Эдриан, — пригласила она улыбаясь. — Все еще холодно?

— Даже холоднее, чем было, — заметил он, снимая плащ. — М-м-м, какая уютная комната, я всегда чувствую себя здесь как дома.

— Мне это очень приятно. — Маделин закрыла дверь. — Хочешь чего-нибудь выпить?

— Благодарю. Пожалуй, немного виски.

Он сел на диван перед телевизором, как раз на ее место. Она подала ему стакан и тоже присела.

Компания Эдриана и особенно его мягкий юмор были ей приятны. Он часто заводил разговор о женитьбе, но Маделин старалась сразу сменить тему, поскольку ничего, кроме дружбы, между ними и представить себе не могла.

Эдриан приходил к ней в гости так часто, как только мог, вне зависимости от того, была дома Диана или нет. Девочка ему нравилась, а она отвечала ему тем же. Для нее он был дядей Эдрианом с тех пор, как ей исполнилось одиннадцать, и она не видела причины менять свое отношение к нему.