Смысл жизни

— Каковы симптомы? Ну, в случае чего… — нервно спросила Констанс. — Как я узнаю, что он…

— О, узнаете без труда! — Джеффри горько усмехнулся. — У животного начинаются спазмы, оно выгибает спину, задирает голову и падает на живот.

— А как его спасти?

— Никак, Констанс. — Джеффри сокрушенно покачал головой. — Одна надежда, что вы успеете вовремя доставить собаку к ветеринару, а тот введет ему антидот. Но это вряд ли поможет, если яд уже распространился по организму. Впрочем, я уверен, что с Банга ничего страшного не произойдет, беспокоиться не следует, однако будьте внимательны.

Но Констанс беспокоилась, и сильно.

В течение нескольких дней после визита Джеффри она не спускала Банга с короткого поводка, что было воспринято собакой как оскорбление. В течение дня он привык выбегать из дома, когда захочется, а теперь, запираясь в мастерской, хозяйка сажала под замок и его, вынуждая любоваться красотами заливных лугов через стекла высоких окон.

Тот факт, что две кошки, которые, по словам Джеффри, были отравлены, жили в частных коттеджах между деревенькой и домом Констанс, а остальные — в деревне, вкупе с предположением, будто Банга может съесть какую-то дохлятину, а до ветлечебницы она быстро не доберется, вынуждал Констанс быть предельно внимательной.

Однако прошла неделя, и, поскольку новых случаев отравлений зарегистрировано не было, Констанс потихоньку расслабилась, открывая днем двери мастерской и зорко наблюдая за Банга.

Однажды во время очередной длительной прогулки, когда прошло больше месяца с тех пор, когда она в последний раз видела Чарлза, одиночество Констанс прервало настойчивое лошадиное ржание. Сидя на травянистом пригорке под тенью старого дуба и наблюдая, как Банга носится по мелководью, распугивая рыбу, она подняла голову и увидела Чарлза.

На Констанс было длинное оранжевое платье, и это яркое пятно на фоне темной зелени речных берегов не могло остаться незамеченным. Чарлз махнул ей рукой, она нерешительно помахала в ответ, а потом, когда его лошадь пустилась рысью в ее сторону, Констанс поднялась на ноги и стала смотреть, как приближается Чарлз.

Выглядел он превосходно. Констанс не собиралась разглядывать его, ведь она никогда не делала этого по отношению к мужчинам даже до замужества, но здесь была беспомощна, как ребенок. Чарлз был одет продуманно небрежно, словно вельможа, задумавший прогуляться верхом по своим бескрайним владениям. На нем были темно-синие джинсы и хлопчатобумажная блуза с глубоко расстегнутым воротом. Он выглядел подтянутым, сильным и — судя по тому, что застыл в нескольких ярдах от Констанс, — несколько сдержанным. Учитывая прощание во время их последней встречи, его сдержанность была вполне объяснима.

— Привет. — Он даже не улыбнулся.

— Здравствуй. — Она не улыбнулась тоже.

Жеребец неуверенно топтался на месте, скосив круглые от ужаса глаза на Банга, который оставил в покое рыб и занял обороняющуюся позицию возле ног своей хозяйки. Чарлз быстро спешился, успокоил рычащего Банга, погладив пса между ушей, и, обратившись наконец к Констанс, весело сказал:

— Он меня боится.

И не только он, хотелось добавить Констанс.

— Я отошлю его обратно в водичку, пусть успокоится, — предложила она, радуясь возможности прервать диалог голубых глаз Чарлза со своими карими.

Боже, ну почему мне выпало влюбиться в самого потрясающего мужчину планеты?! — в отчаянии спрашивала себя Констанс, загоняя Банга в воду. Почему я не встретила обычного парня, который подстригал бы по воскресеньям газон перед домом и раз в месяц вывозил бы меня на обед! Сперва Роберт, теперь Чарлз… Может, я сумасшедшая?

— Как твои дела? — Чарлз привязал лошадь к стволу дуба и присоединился к Констанс. — Ты, кажется, похудела.

— Правда?

Интересно, он считает меня стройной и соблазнительной или просто тощей? — гадала она.

— Но ты, кажется, тоже сбросил вес, — сказала Констанс, присаживаясь рядом с ним на траву.

— Еще бы! Сделки на миллионы, жизнь на острие ножа — сама знаешь, каково это!

Он издевается?!! — подумала Констанс, хотя его загорелое лицо оставалось бесстрастным. Поймав ее осуждающий взгляд, Чарлз хитро усмехнулся:

— На самом деле мне пришлось много судиться, — объяснил он. — Хочу в будущем больше времени проводить в Англии, а дела за рубежом требуют постоянного контролирования. Вот и проходится разрываться на части.

— А, понимаю, — протянула Констанс, подумав о Шарлотте.

Интересно, это из-за нее Чарлза так тянет к родным берегам? — размышляла она, вспоминая их совместную фотографию на первой полосе столичного издания. Что ж, леди Берклифф красива, умна, богата, хорошо воспитана… Лучшей хозяйки для Стэйн-холла не найти.

— А помнишь, как ты читала мне нотации насчет разницы между цинизмом и жизненным опытом? — тихо спросил Чарлз, когда пауза в разговоре достигла критической отметки.

— Я вовсе не читала тебе нотаций! — ощетинилась Констанс, морщась при мысли о том, что в тот раз произвела на Чарлза неприятное впечатление. — Я просто выражала свое мнение, вот и все.

— И весьма горячо, если мне не изменяет память, — заметил он.

— Есть вещи, которые мне по-настоящему дороги.

— У меня тоже, — оживился Чарлз. — Вот, например… — Он вдруг резко умолк. — Прости за очередную попытку вызвать на откровенность.

Констанс сидела очень прямо, стараясь не смотреть на Чарлза, ощущая его волнение каждой клеточкой своего тела. И тут она допустила ошибку, повернув голову в его сторону, и эмоции, долго копимые в глубоком сосуде истосковавшейся души, с неистовой мощью хлынули через край.

— Я так скучал по тебе! — воскликнул Чарлз. Его голос звучал нежно и чуть заметно дрожал. — Даже больше, чем ты можешь представить!

Нет, нет! Замолчи! — взмолилась про себя Констанс. Не обманывай меня!

— Не нашлось занятий поинтереснее? — Она хотела облить его презрением, а получился еле слышный жалобный всхлип.

— Представь себе, нет, — просто ответил он, а когда Констанс сделала вид, что собирается встать, его голос зазвучал более уверенно, и Чарлз схватил ее за руку. — Тебе придется выслушать меня, хочешь ты или нет! Я скучал по тебе не только этот месяц, что меня не было в Англии, — продолжал он, игнорируя ее отчаянные попытки вырваться. — С самой первой нашей встречи ты навсегда осталась в моем сердце, чем бы я ни занимался, с кем бы ни проводил время. Сначала мне казалось, что это всего-навсего физическое влечение, некий инстинкт, способный либо убить всякий интерес после первой же совместно проведенной ночи, либо перерасти в более сильное чувство. Поэтому мне так хотелось оказаться с тобой в постели, но теперь я понял, что со мной происходит нечто странное…

— Я не верю ни единому твоему слову! — выпалила Констанс, отпрянув от Чарлза.

— А я тебя и не виню, — произнес он, хватая ее за руки. — Мне понадобилось много месяцев, чтобы понять, в чем дело. Так что ты тоже не сразу осознаешь смысл моих слов.

— А как же Шарлотта?

Это безумие, думала Констанс, так я действительно сойду с ума! С другой стороны, неужели не об этом я так страстно мечтала с момента нашей первой встречи? Но в мечтах все было как-то проще… Теперь мечты стали явью, и мне страшно…

Умом она понимала, что Чарлзу нет места в ее жизни, но сердцем хотела только одного: чтобы страстные мечты о нем стали реальностью. Роберт тоже говорил, что хочет ее, что она нужна ему, как воздух, и Констанс поверила, стала его женой, пойдя на поводу у более опытного мужчины. Но на поверку любовь оказалась иллюзией, расшатав ей нервы и сведя в могилу ее первого мужчину.

— Шарлотта? — Чарлз удивленно вскинул брови. — Неужели ты думаешь, что мы?.. Шарлотта — дочь одного из друзей моего отца. У нас общая фирма, вот и все.

— Чарлз, я могу быть кем угодно, только не дурой, — обиделась Констанс. — Я видела, как она на тебя смотрит.

— А мне-то что? — рассмеялся Чарлз. — Пусть себе таращится! Говорю тебе: между мной и Шарлоттой ничего нет и никогда не было. Ради всего святого, поверь мне, Констанс!