Страница 22 из 27
Он медленно стянул рубашку с ее плеч. Она попыталась схватить ее, но рубашка выскользнула из рук Мариссы и упала на пол.
— Каллен, — сказала она и устало улыбнулась, подняла руки и прикрыла себя.
Он взял руки Мариссы, поднес их к губам, поцеловал ее ладони, нежно отвел их в сторону и посмотрел на жену, на свою прекрасную жену.
Ее грудь была полной и желанной, ее соски были темными, как спелые вишни. Ее живот был округлым. У него даже перехватило дыхание.
— Я… я набрала вес, — с сомнением произнесла она.
Он улыбнулся.
— Надеюсь.
— Я имею в виду… Я выгляжу как…
— Ты выглядишь, как моя жена, — закончил Каллен, схватил ее на руки и понес через темный дом наверх в спальню.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Марисса прильнула к шее Каллена, пока он нес ее в спальню.
Она была обнажена, он все еще одет. Грубая ткань его одежды соприкасалась с ее чувствительной кожей. Это прикосновение еще больше возбуждало ее.
Каллен положил Мариссу посередине кровати и опустился к ней, упираясь обеими руками в матрас. Он целовал ее медленно, заставляя ее окончательно расслабиться. Он хотел ощутить ее и хотел, чтобы она ощутила его.
Марисса пылко отвечала на эти поцелуи, ей нравилось чувствовать, как его зубы нежно прикусывали ее нижнюю губу, чувствовать его язык. Со слабым стоном она прижимала его к себе.
Каллен стащил с себя свитер и джинсы, не переставая смотреть Мариссе в лицо.
В комнате разлился свет первых отблесков зари. Марисса смотрела на мужчину, который был однажды ее любовником, а теперь стал ее мужем.
Он был прекрасен, точно таким она его и запомнила. Сколько ночей его образ не давал ей покоя? Лицо святого и грешника одновременно, божественно сложенное тело. Широкие плечи, упругие мускулы. Сильная грудная клетка, накачанный брюшной пресс, узкие бедра…
Она взглянула ниже. Волна страсти пробежала по ее телу, от груди до бедер. Он был весь напряжен, возбужден.
— Марисса, — прошептал он, и она подняла глаза и раскрыла ему объятия.
Каллен наклонился и поцеловал ее. Пропустил ее волосы сквозь пальцы, прижал ее к мягкой кровати. Она вздохнула, произнесла его имя тихим шепотом. Он погладил ее грудь. Застонав, она выгнула спину, приподнялась и ответила на это предложение. Он начал ласкать ее руками и губами, ласкать женщину, которую так давно хотел. Он нежно провел рукой по ее округлому животу, прижался губами к ее упругой коже и вошел в нее. Она закричала, и он инстинктивно остановился.
Господи, она была вся в испарине! Ради него. Только ради него.
Он горячо целовал ее, был глубоко в ней. Марисса издала высокий, резкий крик, шедший из ее сердца.
— Марисса, — услышала она утробный голос Каллена, и он коснулся ее губами.
— Нет, — сказала она, — Каллен…
Она хотела остановить его, но как-то получилось, что она вцепилась в его волосы и не оттолкнула его, а прижала к себе. И тут же впустила еще глубже в себя, отвечая на его поцелуи, полные страсти. Перед ее глазами плыли круги.
Потом он вскрикнул — и его охватило высшее блаженство. В это мгновенье Марисса почувствовала, как волна наслаждения подхватила ее и увлекла в сияющую бездну. Она только успела понять, что бесконечно счастлива.
Они спали, крепко обнимая друг друга.
Каллен проснулся первым от звука капель, ударяющих по крыше. В комнате разлился бледный утренний свет. Его жена крепко прижималась к нему. Ее голова лежала на сгибе его локтя.
Он осторожно повернулся, все еще крепко прижимая ее к себе. Марисса что-то пробормотала во сне. Ему нравилось ощущать ее грудь на своей груди, ее живот около своего живота.
Он скользнул рукой по ее спине, получая удовольствие от соприкосновения с ее кожей, погладил ее бедро.
«Моя жена», — подумал он. Его прекрасная, смелая, непокорная, невероятная жена.
Боже, он был так счастлив! Он никогда не чувствовал себя таким удовлетворенным…
Марисса ударила его локтем.
— Эй, — прошептал он. — Милая? Ты просну…
Еще толчок. На этот раз он был сильнее, но как она могла ударить его локтем? Одной рукой она обнимала его, а другой — подушку.
Толчок. Толчок, толчок, толчок…
О господи! У Каллена округлились глаза. Это не жена толкала его в живот.
Его толкал сын.
Он осторожно отодвинулся, чтобы приспустить одеяло. Крошечный локоток или, может, маленькое колено сделало складочку на гладкой коже живота Мариссы.
Святая Дева Мария. По лицу Каллена расплылась улыбка.
— Привет, парень, — нежно сказал он.
Еще один толчок — и опять образовалась небольшая складочка. Потом все прекратилось. Каллен ждал, прикусив нижнюю губу. Потом он аккуратно прижал свою руку к животику жены. Прошла секунда, и он почувствовал движение внутри, что-то коснулось его ладони.
Его ребенок поворачивался в чреве Мариссы.
У Каллена сжалось горло.
Совсем недавно ему казалось, что весь мир лежит у его ног. Если бы перед ним неожиданно появилась лампа Аладдина и он потер бы ее и из носика вырвался бы джинн, который сказал бы ему: «Каллен О'Коннелл, у тебя есть одно желание», он ответил бы, даже не раздумывая: «Знаешь что, Джинни, мне ничего не нужно. У меня уже есть все, о чем только можно мечтать».
Как он заблуждался.
Вот что нужно мужчине — ребенок, которого ты любишь, женщина, которую ты боготворишь. Женщина, которую он…
— Ммм.
Марисса просыпалась. Он смотрел, как она открывает глаза и фокусирует взгляд на его лице. Еле заметная робкая улыбка появилась на ее губах. Как простая улыбка могла сделать мужчину таким счастливым?
— Доброе утро, — мягко сказал он. Она снова улыбнулась, и он нагнул голову и поцеловал ее. — Я не хотел будить тебя, — прошептал он и погладил ее живот. — А я познакомился с нашим сыном.
Марисса посмотрела на то место, где лежала рука Каллена. Он проследил ее взгляд.
— Он представился первый, — сказал Каллен и ухмыльнулся. — Ударил меня, и довольно сильно.
Марисса тихо засмеялась. Как это было прекрасно, проснуться утром в полной безопасности на руках своего мужа. И услышать его такой радостный голос, будто их еще не рожденный ребенок уже забил свой первый гол.
— Он часто пихается, — призналась она.
— Все хорошо? Я имею в виду, он так и должен прыгать?
— Ага.
— Тебе не больно?
Марисса усмехнулась.
— Нет.
— То есть, я знаю, что дети ворочаются. Я слышал, как ворочается ребенок Кэсси.
— Кэсси. Жена твоего брата, да?
— Ага. Она уже на сносях. Когда я был у них последний раз, малыш пихался, и Кэсси разрешила мне пощупать… — Каллен нахмурился. — Милая, — мягко сказал он, — прости. Мне только что пришло в голову, что ты ничего не знаешь о моей семье, не считая того немногого, что я тебе рассказал.
— Я могу подождать. — Уголки ее губ подергивались. — Так уж случилось, что у тебя не было времени рассказать им о вынужденной женитьбе.
Он посмотрел на нее так, будто она лишилась рассудка.
— Я не собираюсь говорить им это, — отрывисто сказал он.
Марисса кивнула. Что тут скажешь? Она не знала, как он собирался воспитать ребенка, не сказав своей семье о его существовании. С другой стороны, она не знала его семью. Он вроде говорил, что близок со своими братьями и сестрами, но это могло быть и не так. Можно иметь семью и ничего никому не рассказывать о своей жизни.
Кажется, напрасно она как дура поверила, что прошедшая ночь все изменила.
— Конечно, — кивнула она, села на кровати и сбросила ноги на пол. Рубашка, которая была надета на ней вчера, лежала около двери. Можно ли дойти туда, не скидывая одеяло? Она никогда в жизни не чувствовала себя так неудобно.
— Марисса?
— Да, — отрывисто сказала она.
— Куда ты?
— Я хочу одеться и принять душ. Потом я сделаю кофе, приготовлю завтрак. Что-нибудь…
Каллен потянулся к ее руке и притянул назад к себе.
— Мне не нужен завтрак. — Он коснулся ее волос, слегка погладил ее по затылку. — Единственное, что мне нужно, — это ты.