Страница 20 из 27
— Да, я понимаю. Здесь очень мило.
Она подняла голову, встретилась с ним взглядом и покраснела. Какая разница? Почему ей должно быть важно, сколько женщин он сюда привозил?
— Никто не видел его, — тихо сказал Каллен, словно прочитав ее мысли. — Только ты.
— Не понимаю.
— Нет, понимаешь. — Он видел ее насквозь. — Ты пытаешься выяснить, скольких женщин я привозил сюда.
— Ты льстишь себе, — ледяным голосом ответила Марисса. — Какое мне дело?
— Не знаю. — Он говорил очень тихо, почти шепотом. — У меня есть некоторые идеи, но только ты знаешь ответ.
— Я правда не понимаю, о чем ты говоришь. Не мое дело, кого ты приглашал сюда…
Она не ожидала, что он нагнется над столом и схватит ее за запястье.
— Ты не думаешь, что пора покончить с увертками?
Марисса отодвинула стул и попыталась встать, но он не дал ей сделать это. Она чувствовала, что сердце у нее уходит в пятки. Какую правду он пытался вытянуть из нее? Что бы она ни думала, она не собиралась признаваться ему в этом.
— Отпусти меня, Каллен.
Каллен встал, поднял Мариссу со стула и прижал к своему горячему телу.
— Я хочу правду. Или ты уже не знаешь, где правда? — Он сжал ее плечи и посмотрел на нее глазами, полными страсти. — Ты свела меня с ума той ночью. Я никогда не чувствовал ничего подобного рядом с женщиной.
— Прекрати! Прекрати!
— Ты дрожала в моих руках, выкрикивала мое имя. Я был так глубоко в тебе, что не мог бы сказать, где заканчивалась моя плоть и где начиналась твоя. Неужели это все ничего не значит? — Каллен запустил руки в волосы Мариссы и заставил ее посмотреть на себя. — Скажи мне, черт подери, или… или…
— Или что?
Ее шепот повис в воздухе. Он посмотрел в ее бездонные глаза, на ее дрожащий рот и понял, что мог взять ее сейчас. Он понял, что правильно догадался — под гневом она скрывала свои желания.
Она хотела его.
Она хотела его так же сильно, как он хотел ее… Но он не возьмет ее так.
Не в гневе, не тогда, когда она отрицает, что их тянет друг к другу. Его жена придет к нему сама. Откроет ему свои объятия. Прошепчет его имя, как шептала его той ночью, когда они зачали ребенка.
Черт, что происходит с ним? Он чувствовал себя так, будто стоит на краю пропасти, которая готова поглотить его.
Каллен отпустил ее плечи и отошел.
— Уже поздно, — резко сказал он. — Иди спать.
— Каллен… — прошептала Марисса и почувствовала соленый привкус на губах.
— Сделай нам обоим одолжение, ладно? — Он отвернулся и вцепился в скатерть. — Иди наверх.
Марисса посмотрела на незнакомца, который был ее мужем. Потом повернулась и тихо вышла.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Призрачные полоски лунного света переливались на темной поверхности моря. Звезды мерцали холодным серебряным светом на ночном небосводе, и их свет проникал через застекленную крышу в спальню.
Когда Каллен смотрел на ночное небо, он представлял свой дом быстроходным судном, бороздящим безбрежное море луговой травы, клонящейся под порывами ветра.
Этой ночью, в первый раз с тех пор, как он пристроил застекленную террасу, он не получал удовольствия от созерцания звезд.
Он мог думать лишь о Мариссе и о том, что их брак никак не клеился.
Он очень устал за этот длинный день и еще более длинный вечер.
Зачем он привез ее сюда?
Почему он думал, что ее приезд все изменит? Более того, почему он вообразил, что из их брака вообще что-то получится?
Каллен перевернулся на живот и взбил подушку.
Он слышал громкое уханье охотящейся совы. Слышал скрип досок на полу и размеренный шорох океана, когда его волны бились о берег.
Но Каллен хотел слышать дыхание своей жены, хотел обнять ее.
Каждый раз, когда он закрывал глаза, он представлял, что она лежит рядом с ним. Он хотел почувствовать ее рядом с собой.
Но Марисса спала в другой комнате, и их разделяла стена непонимания. Спала ли она? Может, она ждала его?
Каллен сел на кровати и схватился за голову.
Если она и ждала чего-то, так это первой возможности сбежать из этого дома.
Каллен ругнулся, встал с постели и натянул джинсы. Какую же кашу он заварил, женившись на женщине, которая не выносила его. И ради чего? Ему нужно было послушать Сина. Ему следовало дать ребенку свою фамилию, предоставить финансовую поддержку, и если бы он захотел, то время от времени навещал бы сына. Многие мужчины поступали именно так.
Может, еще не поздно все изменить?
Каллен посмотрел на будильник, который стоял на ночном столике. Была почти половина четвертого. В это время начинается рабочий день для тех, кто живет на этом острове, находящемся далеко от берега штата Массачусетс. Море предопределяло их ритм жизни. Рыбачьи лодки скоро отплывут из гавани на промысел. Им вслед отправятся яхты рыболовов-любителей.
Холодный ветерок трепал шторы и обдувал его тело. Каллен передернул плечами и закрыл окно. Было прохладно, несмотря на то, что он включил обогрев ради Мариссы.
Было ли ей тепло?
Может быть ему стоило еще раз постучать в ее дверь? Спросить ее, все ли с ней в порядке? Может…
Кого он обманывал? В Бостоне он не спал ночами и думал, что будет, если он войдет в ее комнату, закроет за собой дверь, подойдет к ее кровати.
Он прекрасно знал, что случится: Марисса встретит его с той же теплотой, с какой встретила бы принцесса великана-людоеда, который пленил ее. Поэтому все размышления подобного рода он заканчивал, стоя под благотворной струей ледяного душа.
Что может сделать положение еще плачевней?
Все, хватит.
Каллен нашел в ящике свитер с высокой горловиной, надел его, застегнул джинсы и обулся в разношенные мокасины. Он прошел мимо комнаты Мариссы, не взглянув на дверь, включил термостат на площадке на верху лестницы и начал спускаться вниз на кухню.
Даже через мокасины чувствовалось, каким холодным был старый каменный пол. Каллен хотел было подняться назад в спальню за шерстяными носками. Но ему пришлось бы еще раз проходить комнату Мариссы, а он не хотел этого делать.
Может, выпить чего-нибудь горячего?
На кухне было достаточно светло. Он достал тяжелую белую кружку и налил туда кофе, оставшийся после ужина, поставил в печь и включил таймер. Он бы приготовил травяной чай для Мариссы, но она, естественно, откажется его пить.
Так, готово. Он обхватил чашку кофе руками, сделал глоток, почувствовал, как тепло разливается по его телу.
Он уже чувствовал себя лучше.
Смакуя горячую жидкость, Каллен прошел в гостиную и встал около окна.
Скоро начнет светать. Луна зашла, звезды поблекли. Над океаном парили облака. Великолепное зрелище. Похоже, следующий день будет серым, сырым и влажным. Он явно будет отражать его подавленное состояние.
Если к шести часам Марисса не проснется, он постучит к ней в дверь. Нет причин тянуть. Чем быстрее они уедут отсюда, тем лучше.
Каллен направился к лестнице, вспомнил, что ему опять придется пройти мимо закрытой двери комнаты Мариссы, и передумал. Ему не обязательно было возвращаться в свою комнату. Он с тем же успехом мог устроиться здесь и подождать до утра.
Он пошел к террасе. Терраса была его любимой комнатой.
Он пристроил ее тогда, когда застеклил потолок в своей комнате. Это была единственная переделка в доме. Старый дом стоял уже двести лет, он был построен капитаном промыслового судна в те дни, когда в этих водах процветал китобойный промысел.
Каллен не собирался делать этот дом более современным, но хотел, чтобы из него было лучше видно море и небо.
Вообще было неправильно, с точки зрения архитектуры, пристраивать террасу к такому старому дому. Но архитектор очень добросовестно отнесся к своей работе и сделал террасу похожей на сам дом. Пол террасы был обшит досками. Стены сделаны из стекла, как и потолок. Каллен обставил террасу очень скромно: небольшая софа, пара стульев, кофейный столик и, наконец, самое главное — старый телескоп.