Закон притяжения

– Не переживай, сестренка, – похлопал меня по плечу Джордж, – порядочные девушки нынче в цене. А уж те, которые так готовят омаров…

– Между прочим, Эрсель она считала иностранной шпионкой, – продолжил откровения Жорж. Или меня спасал от насмешек. – Селену – деревенской ведьмой, Ванессу – злобной фурией, а Клотильду просто тихо ненавидела.

– Вот дура, – простонала я тихо.

Причем ни гости, ни я сама не поняли, кого конкретно имела в виду – себя или баронессу Йенч.

– Петь, самокритика тебе не идет, – успокоил меня Джордж, а Вольф согласно ему кивнул. – Ты лучше ругайся, так привычнее. И готовишь ты изумительно. Почему раньше этого мне не говорила?

– Ты не спрашивал.

– Могла бы похвалиться. Повезло хиппам с королевой.

– Ага, – ухмыльнулась я, – и на весь Темсарский мир приготовила б я пир!

– А когда ваша свадьба? – неожиданно спросила Хлоя.

Ар-р-ргентум с гидрар-р-ргирумом! Вот зачем она так?

– В день зимнего солнцестояния, – сообщил дату нашей свадебной церемонии Вольф.

– В самый короткий день, – скуксилась Хлоя.

– Зато какая ночь длинная! – Джордж подмигнул почему-то Вольфу.

Видно, ему не рассказали историю про мои супружеские долги, иначе подмигивал бы мне. Знаю я этого наглого насмешника. Уж вдоволь бы потешился над неопытной мной.

– Какая разница, – буркнула я недовольно. – Сессия как раз начнется… Совсем я учебу забросила.

– Это точно, – поддакнул Вольф, – расслабились мы с тобой. Надо срочно наверстывать упущенное.

– Мне Пушистика и МГТ как дипломную работу засчитали, – похвалилась Хлоя.

Ну хоть кому-то везет. А мне три экзамена еще сдать осталось за этот семестр. Придется прервать наше отшельничество и возвращаться в цивилизацию. И свадьба эта купоросная еще…

Глава 2

– Главное, не ошибиться в выборе тайны, которую нужно раскрыть.

Вольф проводил меня, убедившись, что самостоятельно в дом родной я перемещаюсь вполне уверенно, точку выхода определяю правильно, в стены с разбега не впечатываюсь.

– Что же, теперь я за тебя почти спокоен. Но прошу, особо не экспериментируй. Запрещать тебе что-либо все равно бесполезно, – вздохнул муж. Хотя в этот момент он больше был все-таки Учитель.

– А ты не запрещай… Может, я и сама не буду, – скромно опустила глазки.

– Ты сама-то в это веришь? – рассмеялся Вольф. – Это будет уже не моя Петра…

– Твоя, твоя… Ладно, вечером вернусь, – чмокнула его в щеку, – не скучай!

– Не забудь передать господину Вальдеку, что завтра я к нему зайду. – Вольф ответно поцеловал меня и вернулся телепортом в хижину.

– Ри! Ли! Я дома! – сообщила я родственникам о своем прибытии.

На лестнице показалась заспанная Лизетта. В белом махровом халате, с замотанной вокруг головы светло-русой косой, она сейчас была похожа на снежную… нет, не бабу, на снежную зиму. Мягкую, пушистую.

– Петь, а Рихтер в поездке… – Она аппетитно зевнула и потянулась. – Я одна тут скучаю. Ты надолго?

– Ой, прости меня, Ли, я совсем про тебя забыла! Я сейчас в университет схожу, а вечером давай к нам в хижину? А? На море сейчас так хорошо! Тепло еще…

– Вольф придет? – оживилась она.

– Я сама научилась! – похвалилась я своими последними достижениями.

– Так это ты у Марии хлеб ста… без спросу брала? – подозрительно сощурилась Лизетта. – Она уже всю голову сломала, куда каравай делся! Не могла, что ли, сказать?

– Мне некогда было… – недовольно поморщилась я, припомнив, какую взбучку мне устроил суровый профессор Сарториус за излишнюю самостоятельность и самонадеянность. Это при гостях он меня дискредитировать не стал, а потом чуть ли не с хворостиной по всему двору гонялся, грозясь отлупасить мою королевскую задницу. Пришлось спасаться от него на крыше. Но попе так и так досталось…

– Петюня, последнее время ты все куда-то спешишь! – Лизетта спустилась со второго этажа и угнездилась в своем любимом кресле-качалке у камина. – Я не успеваю следить за событиями. А как ты успеваешь в них принимать участие, вообще ума не приложу!

Я с умилением посмотрела на уютную и такую домашнюю родственницу.

– Я очень стараюсь, Ли. Ладно, я побежала, – поцеловала ее в темечко. – До вечера!

– Ты хоть позавтракала? – крикнула она мне в спину.

– Угу…

Я почти бегом припустилась по улицам родного города, на ходу замечая, какие изменения произошли за время моего отсутствия. В прошлый раз депрессивное состояние не оставило мне такой возможности. Тогда для меня все было темно, мрачно и безысходно. А сейчас я любовалась облетающими деревьями, поздними цветами на клумбах и с удовольствием вдыхала запах осеннего города. За квартал до университета догнала свою сокурсницу Миранду. Приятельница обрадовалась моему возвращению и кинулась обниматься.

– Петра! Зеленые каракатицы тебя дери, куда ты подевалась? То мрачная ходила после того королевского конкурса, то нам сообщают, что ты замуж скоропалительно за какого-то вождя племени вышла?! – Я загадочно улыбнулась. Брови ее поползли вверх, она всплеснула руками и недоуменно пробормотала: – Что? Вышла? За вождя?

– За короля… – скромно потупилась я и протянула ей руку с колечком Вольфа, – Темсарии.

Миранда даже остановилась, хотя времени до начала лекций почти не осталось, а опоздания карались в нашем университете довольно строго. Девушка сначала долго разглядывала мое украшение, потом начала тыкать в меня указательным пальцем, пытаясь что-то членораздельно сказать, но исторгала только отдельные звуки.

– Фыр… хт… уео… ить… Тем… сария? Это где? – наконец вымолвила Миранда.

– Это государство хиппов.

– Полный абзац! И ты теперь их королева? Родить мне черепашку, Габриэлла в осадок выпадет! Слушай, как тебе это удалось?

– Стечение обстоятельств… трагическое! – хохотнула я и потащила ее дальше. – Опоздаем же!

На лекцию мы успели, но вот пойти на нее мне не посчастливилось, так как срочно потребовалось выяснить отношения… с господином фон Вальдеком. Такого спустить на тормозах я никак не могла!

Живописный портрет королевы Темсарии Алфеи в полный рост встретил меня в холле главного корпуса университета. Я так и замерла, глядя на этот шедевр бездарного малеванья. Вокруг меня тут же собралась кучка любознательных студентов, с интересом наблюдающих за моей реакцией. Еще бы, не каждый день в университете перед лекциями устраивают представления… коронованные особы. Спасибо, реплик не кидали, предоставив комментировать это убожество мне самой.

Я злобно шипела сквозь зубы, прилагая титанические усилия, чтобы слюна не стала ядовитой, ибо полотно впечатляло своей бездарностью. Образцом моей физиономии для маляра, так как назвать его художником язык не поворачивался, видимо, послужила моя фотография со студенческого билета почти четырехлетней давности. На ней я выглядела такой удивленной девочкой-припевочкой с робкой улыбкой. Кроме того, автор решил мне польстить и значительно увеличил и так немаленькие глаза. Так что на портрете я была похожа на тощую удивленную инопланетянку в несуразной короне и вычурном бальном платье красного цвета – кошмар дальтоника.

– О-о-о!!! А-а-а… У-у-у… Урою гада в негашеной извести! Живьем! – прорычали во мне рассвирепевшие одновременно королева Алфея и алхимик Петра.

Что характерно, портрет не понравился обеим. Я честно попыталась сосчитать до десяти и хоть как-то успокоиться, но эффект получился обратный ожидаемому. Разозлившись еще больше, я решительно направилась в кабинет ректора.

Студенты, коим посчастливилось присутствовать при этой сцене, с любопытством последовали за мной. Интересно же понаблюдать, как студентка, но королева, но таки студентка, будет разбираться с ректором.

Не желая быть причиной массовых прогулов и свежих сплетен в этот день, я резко развернулась, глазами метнула в особо ретивых молнии и зашипела формулу фенолфталеина. Любопытных как волной смыло. Рыкнула злобно, распугивая возможных преследователей, укрывшихся за поворотами, и продолжила свой марш. Дверь в кабинет ректора не пнула только по причине того, что открывалась она наружу. Эштон, секретарь господина Вальдека, вскочил со своего места, напуганный моим разъяренным видом, распахнул передо мной следующую дверь и, заикаясь, оповестил своего шефа о моем приходе: