Под куполом

Он еще тер, работа шла хорошо, хотя до конца было еще далеко, когда прозвучал стук в передние двери.

Джуниор поднял голову, глаза широко раскрыты, губы вывернуты в далекой от веселья гримасе испуга.

- Энджи? - прозвучал девичий голос сквозь всхлипы. - Энджи, ты дома? - Снова стук, и тогда двери приоткрылись. Удача, похоже, его покинула. - Энджи, прошу, хотя бы ты была здесь. Я видела, твоя машина стоит в гараже…

Сука! Гараж! Он не проверил их блядский гараж!

- Энджи? - вновь хныканье. Знакомый голос. О, Боже, не та ли это идиотка Доди Сендерс? Да она. - Энджи, она мне сказала, что моя мама мертва! Миссис Шамвей сказала, что она погибла!

Джуниор надеялся, что она сначала поднимется на второй этаж, в комнату Энджи. Но вместо этого Доди направилась через холл в кухню, передвигаясь в темноте медленно, неуверенно.

- Энджи? Ты в кухне? Я вроде бы видела свет.

У Джуниора вновь заболела голова, и виновата в этом была эта назойливая, постоянно обкуренная сучка. Что бы не случилось сейчас… это будет только ее вина.

5

Доди Сендерс была все еще немного обкуренная и пьяненькая, ее кумарило; мать ее погибла, а сама она в темноте на ощупь продвигалась по коридору в доме своей наилучшей подруги; и тут наступила на что-то, что скользнуло под ее ступней так, что она едва не бухнулась на сраку, задрав ноги. Доди ухватилась за перила ступенек, вывернула себе пару пальцев, и вскрикнула. Она вроде бы и осознавала, что все это с ней действительно происходит, и в то же время в это невозможно было поверить. Чувствовала себя так, словно заблудилась в каком-то параллельном измерении, как это бывает в фантастическом кино.

Она наклонилась посмотреть, что там попало ей под ноги. Похоже было на полотенце. Какой-то дурак бросил полотенце на полу в коридоре. Тогда она услышала, как что-то шевельнулось в темноте впереди. В кухне.

- Энджи, это ты?

Нет ответа. Однако ей послышалось, что там кто-то есть, хотя, может, только показалось.

- Энджи? - она вновь двинулась вперед, держа вывернутую правую руку (пальцы распухнут, подумала она, да и уже опухают) прижатой к телу. Левую протянула перед собой, нащупывая в темноте. - Энджи, пожалуйста, будь там! Моя мать умерла, я не шучу. Миссис Шамвей мне сказала, а она не шутит, ты мне так нужна!

А день так удачно начался. Она встала рано (ну… в десять часов, это для нее рано) и совсем не собиралась прогуливать работу. И тогда ей позвонила по телефону Саманта Буши, сказала, что прикупила на е-Bay[84] несколько новых куколок «Братц»[85] и спрашивала, не хочет ли Доди прийти, помочь ей их помучить. Подвергать пытке кукол «Братц» они завели себе моду еще в старших классах - покупали их на домашних распродажах, а потом вешали, втыкали булавки им в глуповатые головки, обливали их бензином для зажигалок, и поджигали. Доди понимала, что они уже должны были бы вырасти из этой игры, они уже были взрослыми или почти взрослыми. Это же детские шалости. К тому же какие-то жуткие, если серьезно подумать. Но дело в том, что Сэмми имела собственное жилье на Моттонской дороге - просто трейлер, но он принадлежал только ей, после того как весной куда-то завеялся ее муж, - а ее Малыш Уолтер спал практически целыми днями. Плюс, у Сэмми всегда была бешеная трава. Доди догадывалась, что берет ее она у тех самых ребят, с которыми гуляет. По уик-эндам ее трейлер был популярным местом. Но дело в том, что Доди зареклась курить траву. Больше никогда никакой травы после тех неприятностей с поваром. Больше никогда у нее продлилось чуть более недели, до этого дня, до звонка Саманты.

- Тебе достанутся Джейд и Ясмин, - заманивала Сэмми. - А еще у меня есть такая крутая, ну, ты сама знаешь что. - Она всегда так говорила, словно тот, кто мог ее подслушивать, не понял бы, о чем речь идет. - А еще мы сможем, сама знаешь что.

Доди и это хорошо знала, о чем именно идет речь, и у нее немного встрепенулось Вот Там, Внизу (сами знаете где), хотя это занятие тоже было детской забавой, которую им следовало бы давно прекратить.

- Да, наверное, нет, Сэмми. Мне на работу в два часа, и…

- Ясмин ждет, - перебила Сэмми. - А ты же так ненавидишь эту сучку.

Да, это было правдой. Ясмин была сукой из сук изо всех «Братцев», по мнению Доди. А до двух еще почти четыре часа. Кроме того, ничего страшного, если она немного и опоздает. Разве Рози ее выгонит? А кто другой станет делать для нее эту сраную работу?

- О'кей. Только ненадолго. И только потому, что я ненавижу эту Ясмин.

Сэмми захохотала.

- И я не буду больше того, ну, сама знаешь чего. Ни того, ни другого.

- Без проблем, - согласилась Сэмми. - Давай быстрее.

И Доди села в машину и поехала и, конечно, поняла, что глумление над «Братцами» не дарит никакого удовольствия, если не зарядиться немного кайфом, и она зарядилась вместе с Сэмми. Вместе же они и организовали Ясмин сеанс пластической хирургии с помощью жидкости для прочищения канализационных стоков, и им было очень весело. Потом Сэмми захотела продемонстрировать ей классную новенькую кофточку, приобретенную ей в «Дэби»[86], и хотя она уже немного потолстела в животике, но на вкус Доди, она все еще выглядела хорошенькой, наверняка, потому, что они обе были немного нетрезвые - по правде говоря, в хлам обдолбанные - и поскольку Малыш Уолтер все еще спал (его отец настоял на этом имени для мальчика в честь какого-то старого блюзмена, и этот его постоянный сон, да-да, у Доди было подозрение, что у Малыша Уолтера задержка в развитии, что и не удивительно, принимая во внимание то количество дури, которую высмолила Сэмми, пока его вынашивала), они с Сэмми оказались в кровати и занялись тем самым, сами знаете чем. После чего заснули, а когда Доди проснулась, потому что Малыш Уолтер вопил - усраться-не-поддаться, быстрей звоним по телефону на Шестой канал[87], - то на часах было уже около пяти. Совсем поздно идти на работу, а тут еще Сэмми достала бутылку черного Джонни Уокера, и они бахнули разок, другой, третий, и Сэмми решила посмотреть, как там идут дела у бэби «Братц» в микроволновке, вот только электричества почему-то не было.

Доди доползла до города со скоростью меньшей шестнадцати миль в час, все еще пьяная и в параноидальном до чертиков состоянии, постоянно кося глазом в зеркало заднего вида, нет ли у нее копов на хвосте, почему-то уверенная, что, если ее остановят, то обязательно это будет эта рыжеволосая сучка Джеки Веттингтон. Или отец появится на перерыв домой и почувствует алкоголь в ее дыхании. Или мать окажется дома, обессиленная после этого идиотского тренировочного полета настолько, что решит остаться дома, вместо игры в бинго со своими в Восточной Звезде[88].

- Пожалуйста, Господи, - молилась она. - Прошу, проведи меня через это, и я никогда больше не буду этого самого. И того тоже, сам знаешь чего. Никогда в жизни.

Бог услышал ее молитвы. Дома никого не было. Электричества не было и здесь тоже, но в своем неуверенном состоянии Доди едва это заметила. Она заползла наверх по ступенькам в свою комнату, сняла с себя джинсы и рубашку и упала на кровать. Только на несколько минут, заверила себя. И тогда она закинет пропахшую драпом одежду в машинку, а сама станет под душ. Она дышала духами Сэмми, которые та, вероятно, покупает галлонами у Бэрпи.

Вот только из-за отсутствия электричества будильник себе выставить она тоже не могла, и когда ее разбудил стук в двери, было уже темно. Она набросила халат и спустилась на первый этаж почему-то уверенная, что появилась та рыжеволосая полицейская с большими сиськами, чтобы сейчас же ее арестовать за езду в нетрезвом состоянии. А может, еще и за употребление дури. Доди подумала, что и за то другое, сами знаете что, хотя это не является противозаконным, хотя и не была в этом полностью уверена.

Там оказалась не Джеки Веттингтон. Там оказалась Джулия Шамвей, редактор-издатель «Демократа». В руке она держала фонарик. Посветила прямо в лицо Доди, которое, наверное, опухло ото сна, глаза, безусловно, все еще красные, и на голове невесть что, - и тогда опустила фонарь. Свет прошелся по лицу самой Джулии, и Доди заметила на нем выражение сожаления, от чего девушка ощутила неуверенность и страх.