Люди в масках

— Алло? — проговорил хозяин дома устало, вероятно, беседа с Танечкой стоила ему немалых усилий. — Кто? Ах, Марина. Одну минутку.

Он сделал мне знак подойти, и торжественно вручил трубку, когда я оказалась рядом.

— Да, — с неохотой пробормотала я, обречено подняв глаза к небу.

— Ты меня почему не предупредила, что в посольстве очередь? И что документов надо до черта с собой тащить? За дурочку меня держишь, что ли? Учти, если будешь со мной играть, я все расскажу Вячеславу Павловичу, и тогда ваши планы нажиться на нем рухнут.

Я тяжело вздохнула. Ну почему люди так глупы? У этой белобрысой дамы вместо глаз — долларовые купюры, а вместо мозгов — солома. Неужели так сложно представить, что мы вовсе не собираемся ни на ком наживаться, скорее, наоборот… Нет, ей таких простых истин не понять никогда.

— Завтра я снова пойду к консулу, и, будь уверена, он меня примет, — гордо заявила Марина.

— Это не имеет значения, — вяло ответила я. — В свете последних событий, наша сделка отменяется.

— То есть, как? — собеседница опешила.

— Обыкновенно, — я зевнула. — Ларин в тюрьме, завод в пролете, а ты, дорогая, ищи себе новых дурачков, чтобы трясти с них деньги, — сказав это, я положила трубку и вернулась к сидящему с довольным видом на постели Алексу.

Телефон отчаянно звонил, но ни я, ни мой любимый больше к нему не подходили, занятые гораздо более приятным делом на мягкой, широкой кровати Северина.

Но одной любовью, как известно, сыт не будешь. Желудок дал о себе знать чувством, вполне, осязаемого голода. Я вызвалась сходить в магазин, пока Алекс чистит картошку, чтобы приготовить рагу. Получив подробный список необходимых продуктов, я отправилась за покупками. Настроение было прекрасным, голова кружилась от счастья. Хотелось петь и танцевать прямо на улице.

Я выскочила из подъезда, весело размахивая ярким пакетом. Сделав несколько шагов вдоль дома, я завернула за угол, и вдруг почувствовала, как кто-то схватил меня сзади, заломив руки за спину и защелкнув на них мгновенно надетые наручники. Я попыталась обернуться, но не успела, так как к моему лицу прислонили пропитанную каким-то едким составом тряпку. Последнее, что я заметила перед погружением в вязкую темноту, была небольшая изящная ручка, державшая ядовитую ткань. Меня отравила женщина, скрутив средь бела дня во дворе жилого дома! И никто не обратил на это ни малейшего внимания, а, может, никого рядом, просто, не было?..

Глава29.

Очнулась я с безумно ноющей головной болью. Руки были прикованы к батарее в чужой, запылившейся квартире. За окном опустилась ночь. Значит, мое сознание отключилось на несколько часов, как минимум. Но где же я все-таки нахожусь? Взгляд медленно пополз по окружающим предметам. Вертеть головой я не могла, так как при каждом движении в ней как будто что-то разбивалось, громко звеня и брякая. В комнате царил полумрак. Кроме меня здесь никого не было. На бледно-желтой стене тикали часы, каждый удар которых бил, точно молот по наковальне, по моим несчастным нервам. Обстановка вокруг была не богатой. Маленький диванчик скромно забился в угол, где он одиноко стоял, накрытый клетчатым пледом. Старый огромный шкаф важно занимал противоположную стенку. По соседству с ним расположились сервант и тумбочка с телевизором марки "Рубин". Большой круглый стол в окружении четырех бордовых стульев разместился рядом с диваном. На окне, возле которого я сидела, висели старые тяжелые гардины. Мне показалось, что я попала в музей вещей десятилетней давности, а, может, их срок был гораздо больше…

В освещенном тусклой лампочкой коридоре раздались негромкие шаги. Кто-то приближался, и, судя по цокоту каблучков, это была женщина. Неужели меня похитила Марина? На нее похоже. Предсказать поведение этой ненормальной было никак нельзя. Она уже не в первый раз выслеживала нас с Алексом. Возможно, теперь у нее совсем “снесло крышу”, и в порыве мести за неудавшийся шантаж бывшая любовница Северина решила свести со мной счеты. Печально… Что придет в голову разъяренной истеричке, я, увы, не знала, а, следовательно, не могла предвидеть свое ближайшее будущее.

Дверь медленно открылась, и на пороге появилась моя похитительница. Заметив, что я пришла в себя, она довольно улыбнулась, чуть-чуть приподняв свою изящную тонкую бровь.

— А ты здорово провела меня с этим нестандартным прикидом! И парик, и платье, и художества на теле — все было высший класс! Не заметь я тебя сегодня возле подъезда, ни за что бы не догадалась, что ты и Лариса — одно лицо, — женщина плавно прошествовала по накрытому коричневым паласом линолеуму, мягко опускаясь на диван. — Хорошо еще, что мой тупоумный братик показал мне твое фото, иначе ты, птичка, не попалась бы в мою клетку. Все-таки лихо вы нас обставили! — она усмехнулась, разглядывая меня. — Безвременно усопшая жена Славика, мало того, что жива и здорова, так она еще, ко всему в придачу, трахается с лже-партнером Славы по бизнесу. А этот идиот не хотел меня слушать, когда я говорила, что Алекс — темная лошадка. Похоже, мы вас недооценили.

Я была сражена. Вместо ожидаемой истеричной блондинки, на меня смотрела изящная сероглазая брюнетка, самодовольный вид которой сулил опасность. Таню, похоже, забавляло мое безвыходное положение.

— А что это за кольцо на твоем пальце, милочка? — спросила собеседница, криво улыбаясь. — Замуж собралась? Или, может, уже вышла? Учти, в нашей стране двоемужество запрещено законом, а Лариса Ивановна Сергеева, как мне известно, совсем недавно стала Лариной.

— Ты совершенно права, — сквозь зубы ответила я, усаживаясь поудобней возле ненавистной батареи. — Я действительно собираюсь стать женой любимого человека. Вот только, как ты верно заметила, супруга твоего брата давно отправилась на тот свет, и я к ней не имею никакого отношения.

— Ты не перестаешь меня удивлять, Элис. Откуда в "синем чулке", какой тебя расписывал мне Слава, столько авантюризма? Или это тебя господин Северин так круто обработал?

— Господин Северин сумел мне подарить жизнь со всеми ее прелестями, а твой дражайший родственничек, если, конечно, он таковым является, вместо свадебного презента преподнес мне смерть. Так что сама решай, обработал он меня, или просто спас.

— Гениально! Прекрасная речь, — ехидно смеясь, воскликнула Таня. — Занавес! Аплодисменты! Только ты забыла, красотка, что последнее слово, как, впрочем, и первое, останется за мной. Славочка всего лишь пешка в моей игре, он исполнитель, я — заказчик.

Мне стало не по себе. Глаза брюнетки торжественно сверкали, на ее белоснежной коже играли загадочные тени, руки женщины надменно покоились на высокой, обтянутой чёрной тканью груди. Она была красива и… ужасна. От ее великолепной царственной осанки за километр веяло смертью. Я почувствовала, как по моей спине мелкой дрожью ползет противный липкий страх. Руки мои затряслись, а лицо побледнело, но я, собрав остатки мужества, спросила как можно спокойней:

— Зачем тебе понадобилась я?

— Элементарно, Ларочка! — она подарила мне многозначительный взгляд. — Слава в тюрьме. Его имущество арестовано, сделка, в которую он влез — миф, а у меня осталась лишь эта развалюха, перешедшая по наследству от идиота мужа, с которым мы распрощались еще шестнадцать лет назад, — женщина брезгливо посмотрела вокруг. — Тогда я думала, что от этой квартиры будет толк, но она так и не принесла нам дохода, осталась висеть на мне, как лишний груз. Мы даже продать ее не смогли. Будто заколдованный круг какой-то. Хотя сейчас Панфиловская халупа, кажется, пришлась кстати.

Я с замиранием сердца слушала ее речь. Значит, мой любимый ошибся, решив, что перед ним не настоящая Татьяна. Это была она… его жена, которую он считал погибшей. Как могло придти Алексу в голову, что за покушением на его жизнь стояла восемнадцатилетняя девчонка с парализованными ногами. Правда, от паралича, как я погляжу, теперь не осталось и следа, и от полноты тоже. Вероятно, хорошие врачи и косметологические кабинеты сделали свое дело, изменив за эти годы Танечку до неузнаваемости.