Страница 2 из 35
— Знаете, я не ударялся головой, — лениво заметил он, уставившись на нее. Он не мог перестать на нее таращиться. — Почему Рейвен?
— Разве это не безумное имя? Я сказала папе, когда мне было десять, что он не должен был позволять матери настаивать на этой идее. Но он сказал, что чувствовал себя виноватым, потому что ему досталось все развлечение, а она сделала всю работу. Так что он чувствует себя виноватым, а я прозябаю с именем птицы и названием длинной бессвязной поэмы.
— «Как-то в полночь, в час угрюмый…» [2]— вспомнил Джош.
Она содрогнулась:
— Правильно. Вы знаете, сколько раз в жизни я слышала эту поэму? Каждый парень, с которым я когда-либо встречалась, заучивал эту проклятую штуку. Вы, очевидно, ее тоже знаете. Не рассказывайте ее. Пожалуйста.
— Хорошо, — спокойно сказал он; он хотел угодить ей и исполнил бы буквально любую ее просьбу. — Вы хотите есть? Здесь подают еду?
— Я ела, спасибо. Но… — Она подняла глаза, когда Джейк материализовался в их кабинке, держа бренди. — Джейк, ты не мог бы принести чипсы или что-то вроде того?
— Безусловно. Еще один беспризорник, Рейвен?
Джош посмотрел на него:
— Она собирается выйти за меня замуж.
Бармен взглянул на Рейвен:
— Он серьезно?
— Я сбила его, — объяснила она. — Думаю, он ударился головой.
— Я принесу чипсы, — сказал Джейк и исчез.
— Пейте ваше бренди, — твердо сказала Рейвен Джошу. — Вам это необходимо.
После глотка огненной жидкости Джош собрался с мыслями, сосредоточившись на ситуации.
— Почему вы не хотите выйти за меня замуж? — свирепо потребовал он. — Я абсолютно здоров, и у меня много денег.
— В точности, как у гнома, — пробормотала она.
— У него много золота, — поправил он ее. — У меня — чистые наличные. И бизнес, и имущество. Гостиницы. Собственность. Выходите за меня.
Ясно, она была заинтригована; он мог сказать это по тому, как она смотрела на него.
— Слушайте, власти знают, что вы сбежали? Я хочу сказать, обычно я слишком вежлива, чтобы спрашивать, но если за вас назначено вознаграждение или что-то такое, я не возражала бы получить его.
— Я не сумасшедший, — уверил ее он, но в уме поправил себя. Он не думал, что сумасшедший.
— Конечно, нет, — сочувственно согласилась она. Посмотрела на его стакан. — Возможно, бренди было не такой уж хорошей идеей.
— Выходите за меня, — сказал он.
Она вздохнула и проговорила успокаивающим тоном человека, потакающего довольно милому сумасшедшему:
— Это здорово, я бы с удовольствием, но мне нужно уложить волосы.
— Пустая трата денег, — сказал он. — Они прекрасны.
— Спасибо. — Она была вежлива, но, очевидно не польщена. — Мне кому-нибудь позвонить? Кому-нибудь, кто будет обеспокоен вашим … мм, отсутствием?
— Вы не верите в любовь с первого взгляда? — спросил он с тревогой.
Она пристально посмотрела на него, веселые фиалковые глаза приуныли.
— Это звучит просто очаровательно, — сказала она. — Рассказывайте сказки. Послушайте, мистер…
— Джош.
— Джош, если вы ищете, с кем провести бурную ночь, пройдитесь по барам. Я не интересуюсь такими развлечениями.
— Я тоже не интересуюсь ими, — терпеливо сказал ей он. — Я хочу жениться на вас.
— Вы не знаете меня.
— Я, — сказал он, — верю в любовь с первого взгляда. Теперь. — Он вгляделся в ее утонченное, вежливое лицо, потом вздохнул, когда вернулся Джейк с корзинкой чипсов. — Она не выйдет за меня, — сказал он бармену.
Джейк свирепо посмотрел на Рейвен:
— Почему ты не выйдешь за него, Рейвен?
— Возвращайся к стойке, Джейк.
Он усмехнулся и подмигнул ей.
— Я только решил спросить. — Он повернулся и пошел назад к стойке бара, где толпилась куча народу.
Джош крикнул ему вслед принести еще два бренди. У него была смутная идея напоить ее как раз настолько, чтобы он мог сделать предложение, и она ответила бы — возможно? — «да», а он мог бы поймать ее завтра на слове.
Когда она, не отстав от него, прикончила третий бренди, то заговорщицки склонилась к нему над рукой, которую он все еще держал, и сказала:
— Знаете, это не сработает.
— Что? — спросил он.
— Попытка напоить меня. Я могу уложить вас под стол. Я могу уложить под стол вас, каждого в этом баре и русскуюармию. Выпивая неразбавленную водку. На пустой желудок.
У Джоша была крепкая голова и луженый желудок. Во всяком случае, большую часть времени. Но теперь он не был так убежден в этом. Однако… Ведь он никогда в жизни не был мертвецки пьян. Так что он был уверен в себе. Чрезмерно уверен в себе.
Он крикнул, требуя принести еще бренди.
Еще до того, как открыть глаза, Джош вспомнил предыдущую ночь. Частично. Он очень отчетливо помнил, как спрашивал Рейвен, может ли он пить шампанское из ее туфли, и помнил ее ответ. Она сказала, что сандалии с открытым носком не слишком для этого подходят. Он помнил, как предложил другому завсегдатаю бара соревноваться в арм-рестлинге; задним числом он решил, что это было глупо. Если бы он не чувствовал боли в ногтях, то решил бы, что его рука отсохла.
Он помнил, как рассказывал длинную и несколько запутанную историю всем и каждому, кто желал слушать, включая деревянного индейца, стоявшего в углу. Он помнил, как преследовал Рейвен вокруг стола. Или трех. Он помнил, как торжественно предлагал ей четыре дома, шесть частных реактивных самолетов, бриллиант «Хоуп», [3]юг Монтаны, норковую шубу, «Порше» и остаток своей выпивки, если только она выйдет за него замуж. Он помнил, что она смеялась.
Она много смеялась.
После этого все действительностало туманным.
Он попытался открыть глаза. Какой-то идиот, как он обнаружил, присыпал его веки песком. А какой-то другой идиот подвесил солнце прямо перед ним, и оно было адски ярким. Он закрыл глаза и попытался застонать, обнаружив, что звук произвел гибельный эффект на его голову: маленькие человечки с кувалдами начали строить в ней небоскреб. Он подавил второй стон, опасаясь, что небоскреб рухнет и раздавит его мозг.
До него донесся приятный травяной аромат.
— Вы можете сесть?
Его веки резко поднялись, и воспаленные глаза переместились, чтобы в конце концов обнаружить ее стоящей у кровати. Несмотря на измученное состояние тела, пульсация желания возникла мгновенно и послала копье изысканной муки до самой его головы. Он уже не возражал против боли. На ней были джинсы и большой вязаный свитер, и он влюблялся снова и снова. Будучи влюбленным, он хотел угодить ей. Если бы не…
— Я не чувствую левую руку, — сумел прокаркать он.
— Я не удивлена. — Ее голос был очень тихим; безусловно, она понимала его состояние. — Вы боролись с человеком, похожим на стартовый состав профессиональной футбольной команды. В одном лице.
С огромным усилием и немалой ее помощью Джош сумел сесть. Он яростно сказал себе, что вряд ли вообще в состоянии насиловать брюнеток, и таким образом оказался способен — едва — обуздать порывы, одолевшие его при первом прикосновении ее руки. Позади него были навалены подушки, и он обнаружил, что на нем надеты только брюки. Он позволил себе краткое удовольствие, вообразив картины, в которых Рейвен раздевала его, но затем отбросил эти мысли, так как за этим, по его мнению, крылось безумие.
Он находился в мягкой кровати в светлой яркой спальне, и это был какой-то момент следующего дня.
Она вручила ему чашку пахнущего травами варева и осторожно присела на кровать:
— Выпейте. Это поможет.
К его некоторому удивлению, крепкий и горячий травяной чай действительно помог. Его голова даже начала проясняться. Внезапно озадаченный, он опустил взгляд на свою онемевшую левую руку.
— Я правша, — сказал он. — С какой стати я использовал для борьбы левую руку?
Улыбка в ее веселых глазах распространилась на подрагивающие губы.
2
Эдгар По, «Ворон». Перевод В. Бетаки. (прим. пер.)
3
«Хоуп», 44,5 кар. Очень редкого глубокого сапфирового цвета. Замечательной чистоты и правильных пропорций. Был куплен Людовиком XIV в 1668 году, а в 1792 году, во время Французской революции, был украден в числе других сокровищ из хранилища французских королей. Больше туда не возвращался. В 1830 году его приобрёл на аукционе банкир и собиратель драгоценных камней Хоуп, чьим именем он и назван. В 1958 году подарен Смитсоновскому институту в Вашингтоне, где находится сейчас. Считают, что этот алмаз приносит несчастье владельцам. (прим. ред.)