Адепт

С маниакальным упорством я вновь сформировал ее структуру и активировал ее, следя за всеми изменениями, которые в ней происходили. И вот тут мне повезло. Я увидел, как в одном месте к ней прикрепилось новое, маленькое и почти незаметное плетение Фаррада. Оно мигом стало распространяться, как будто зараза по организму, заменяя все блоки весьма похожими, а потом тихонько устраняя оригиналы. Причем блок самовосстановления никак на это не реагировал — ведь плетение-то не разрушалось. А когда половина структуры оказалась состоящей из блоков-подменышей, основа плетения отдала команду на разрушение, и я опять остался без защиты. Все было просто, как все гениальное.

Это знание стоило мне обугленной кисти, на которую я сразу повесил плетение восстановления. Вот только Фаррад и не думал останавливаться, поэтому мне пришлось вновь заняться чередованием защит разного типа, потому что восстанавливать ее каждый раз после разрушения было очень неудобно, а плетению-вирусу я ничего противопоставить не мог, кроме его разрушения в момент атаки. Но ведь уследить за ним можно не всегда, поэтому я начал применять одноразовые слабенькие коконы, которые давали мне время только на то, чтобы разрушить атакующие плетения. Кстати, почему-то вирус на них не реагировал. Видимо, слишком слабой и простой была их структура.

Когда мой противник начал повторяться, я понял, что настало время переходить к атаке. Первым делом я сформировал два плетения прямо возле защиты Фаррада, а пока он отвлекся на них, запустил в структуру его защитного плетения тот самый вирус, который мигом начал ее захватывать. Чтобы отвлечь внимание от его работы, я снова сформировал сложную сеть, а потом еще два особо разрушительных плетения и все их отправил в противника. Тот разрушил их всего за несколько секунд, но вирус делал свое черное дело, поэтому когда он вновь запустил в меня чем-то смертоносным, я окутался защитой, которую скопировал, как говорится, по образу и подобию, а потом опять швырнул в Фаррада огненным шаром.

И в этот момент защита моего противника разрушилась, а сам он с недоуменным выражением лица только и успел поставить щит перед моим огненным шариком. Структура этого щита была гораздо сложнее, поэтому я не воспользовался моментом для нападения, а просто тщательно запоминал ее. Когда огонь утих, Фаррад развеял щит, с удивлением посмотрел на меня, окутавшегося его защитным плетением, а потом кивнул, признавая этот раунд за мной.

Я также ответил кивком, понимая, что правильно оценивал мотивацию своего противника. Да, он изначально не хотел меня убивать. Просто Фарраду, как и мне, был нужен подопытный кролик, чтобы проверить свои разработки в действии. Именно поэтому он не наваливался на меня всеми силами, а просто испытывал новые плетения и смотрел на то, как они реагируют на различные типы защит, как они ведут себя при активном противодействии, как совмещаются с другими структурами… ну, и так далее. Ведь если бы его целью была моя смерть — бой закончился бы уже через несколько секунд, ведь плетение-вирус я точно заметить бы не смог, и Фарраду осталось бы верно рассчитать момент, и проверить, как его плетения работают на живой плоти.

Так что я подождал, пока мой противник вновь окутается защитой, а потом стал выяснять, правильно ли запомнил все новые плетения, раз за разом запуская их в Фаррада. Некоторые тот отбивал, нескольким даже позволял прикоснуться к защите, а большинство сразу же развеивал, поэтому я делал соответствующие выводы об опасности и структурной крепости, позволяющей их быстро разрушать, а также самих приемов разрушения. Но вскоре ему это надоело, и Фаррад попытался меня атаковать, создав два плетения рядом со мной. Но я мигом развял недооформленные структуры и продолжал испытывать свой арсенал.

Тогда мой противник построил рядом с собой целых три плетения и толкнул их в меня, а я в этот момент вновь сформировал необычную сеть и послал навстречу. То, что последовало дальше, можно было описать одним словом — взрыв. Причем наверняка вакуумный, потому что ни вспышки, ни огня не наблюдалось, только оглушительный грохот и сильный удар, отбросивший нас к защитному барьеру. Перекатившись по земле, я поднялся, ошалело тряся головой и слыша только звон в ушах. Глядя, как на другой стороне площадки, держась за уши, поднимается Фаррад, я подумал, что ему наверняка больше досталось, ведь столкновение плетений произошло ближе к нему.

Подойдя к середине площадки, и постепенно начиная слышать шум толпы, я обратился к ковылявшему навстречу противнику:

— Что это было?

Тот наверняка еще не слышал, но понял мой вопрос по губам, потому что еле слышно ответил мне фразой, в которой я сумел понять только «спонтанная деструктуризация». Кивнув, как будто это мне много о чем сказало, я понял, что различные по типу атакующие плетения лучше всего не совмещать, иначе будет плохо не только твоему противнику, но и тебе самому. Дождавшись, пока Фаррад придет в норму, а звон в моих ушах утихнет, я спросил:

— Продолжим? Фаррад ехидно улыбнулся и ответил:

— Давай!

После этого он швырнул в меня два плетения, которые я принял на его же щит, оценив его прочность и надежность, но одновременно сформировал еще три структуры рядом со мной, которые я не успел развеять, потому что они были очень простыми, поэтому их пришлось принимать на защиту. Заметив, что к последней прикрепилось плетение-вирус, я развеял его, а потом начал поодиночке уничтожать атакующие структуры, не забывая посылать плетения в Фаррада. Но когда я справился с последней угрозой, сильный удар сзади выбил мое сознание прочь. Когда я осознал себя стоящим рядом с Темнотой, то первым делом выругался:

— Млять! И ведь только один раз отвлекся на вирус, как тут же проглядел плетение сзади! Ну, Фаррад! Сделал, как мальчишку!

Выплеснув свое раздражение, я перевел дух, а потом сконцентрировался и создал из тумана вокруг лесную лужайку с цветами. Причем отнюдь не полевыми, потому что калы и георгины на лугах точно не растут. Нагнувшись, я сорвал пучок лилий, росших из земли прямо букетом, перевязанным красивой ленточкой, а потом протянул его Темноте.

— Как я понимаю, последний удар был не смертельным? — уточнил я у подруги, понимая, что если бы моему телу одаренного настал кирдык, то я бы точно не встретился с ней, а моментально очутился бы в своем.

Темнота не стала отвечать, перебирая пальцами нежные бутоны и видя, что я сам прекрасно обо всем догадался, но вместо этого спросила:

— Алекс, почему ты так беспечен? Ведь ты же мог потерять все, чего таким трудом добивался.

— Мог, — не стал спорить я. — Вот только насчет беспечности я бы поспорил. В основе всех моих действий лежал точный расчет, так что степень риска была минимальной. Подруга вздохнула и печально сказала:

— Не стоит всегда полагаться на расчет и везение. Иногда просто нужно не создавать ситуаций, которые могут привести к вынужденному риску. Разве ты не мог избежать всего этого?

Я подумал, что если бы плюнул на гордость, симпатию, забыл бы о чувстве собственного достоинства, оставил бы без внимания отношение окружающих, то смог бы запросто переместиться на самый низ общества адептов. Стать отщепенцем, трусом и ничтожеством, с которым никто даже не стал бы разговаривать. Вот тогда риска можно было бы совсем избежать. Причем раз и навсегда. Но, положа руку на сердце, я мог признаться себе, что ставки в игре были недостаточно высоки, чтобы пойти на такое. И для меня всегда будет лучше допустить известные шансы на неблагоприятный исход, чем примерить на себя маску изгоя. Поэтому я только опустил взгляд и сказал Темноте:

— Ты же знаешь, я не совсем нормальный, поэтому тихо жить у меня никогда не получится, как бы я не старался. Да и без риска вкус жизни для меня станет уже не таким, как раньше, а согласись — лучше справляться с текущими проблемами, чем от безделья и скуки искать приключений на свою… голову.

Но моя попытка пошутить не принесла результата. Подруга снова вздохнула, подошла поближе и, положив руку мне на грудь, тихо сказала: