Спектакль для босса

Особенно если учесть, что ему даже неизвестно о помолвке, про себя добавила Эллен, и ее затошнило от волнения, как часто случалось последнее время.

Когда мистер Тарентон удалился, она поставила фотографию на место и облегченно вздохнула.

С тех пор как она объявила о своей помолвке, Хью Тарентон наведывался к ее столу почти каждый день. Он хвалил ее, спрашивал совета, приглашал вместе с Джошем на различные торжества, проводимые компанией. Единственно, чего он не делал, так это не предлагал ей столь желанного повышения.

Время шло, и деньги таяли. Так долго посылать самой себе предметы роскоши она просто не могла. А крайний срок, когда мистер Тарентон должен был принять решение, кого же направить в Финикс, быстро приближался. Поговаривали о Бобе Пауэрсе и даже о Деннисе Джарроде, который и проработал-то в фирме всего два года. Имя Эллен не упоминалось ни разу. Пока. Если она не получит этого повышения, то следующего ей придется ждать очень долго, а то и бесконечно, ведь в такой маленькой компании, как эта, подобное случается не часто.

Придется работать еще усерднее, чтобы убедить мистера Тарентона в том, какой она замечательный сотрудник.

Эллен устало заморгала, услыхав звуки задвигаемых ящиков и хлопанье папок с документами — рабочий день заканчивался.

Это был хороший день. Хотя мистер Тарентон так и не назвал ее кандидатуру для перевода в Финикс, его комплименты становились все более неумеренными. Ясно, что он делал выводы относительно ее пригодности для новой должности.

Эллен бросила взгляд на полку, которая тянулась вдоль высокого потолка огромного офиса. На ней рядами стояли плюшевые звери и другие яркие игрушки. Она любила на них смотреть — это создавало домашнюю атмосферу, но зато в Финиксе у нее будет больше свободы и она сможет зажить так, как ей хочется. И врать не придется. Она слышала, что в филиалах в других городах все иначе, не так, как в главном офисе, и она будет предоставлена самой себе.

Глубоко вздохнув, Эллен нашарила под столом туфли, которые скинула на пол. Сунув ноги в простые черные лодочки, она положила на стол портфель, отодвинула стул и встала. И тут же наткнулась на человека, стоящего у нее за спиной.

Она извинилась и сделала шаг в сторону.

— Какие могут быть церемонии между влюбленными, Эллен, — прошептал низкий, хрипловатый голос. — Это ведь я, Джош.

Эллен едва не закричала и зажала рот рукой.

— Джош! — Она повернулась и оглядела возвышающегося над ней мужчину. Приподняв одну бровь, он улыбался.

— Он самый. А это голубоглазая Эллен, которую я хорошо помню. Только раньше эти глаза не были такими большими. Ты настолько удивлена, увидев меня... дорогая?

Эллен потеряла дар речи. Она лишь, наморщив лоб, мигала глазами, затем медленно отняла ладонь ото рта.

Джош склонил голову набок и внимательно смотрел на нее.

— Ого, отчего это ты нахмурилась? Наверное, я не называл тебя «дорогая»? — снова прошептал он. — Хорошо. Попробую догадаться. С трех попыток. Мой ангел?

Эллен готова была взорваться.

— Тебе не следует быть здесь, — тихо, но твердо произнесла она, стараясь не устраивать сцену.

— Боюсь, уже поздно — я здесь, — спокойно сказал он. — И, кажется, «мой ангел» тоже не подходит. И уж точно не «крошка». — Он покачал головой. — Я совершенно уверен, что никогда не называл тебя так. «Крошка» тебе тоже, кажется, не нравится. Тогда остановимся на... «любимой»?

Он озорно улыбался, прядь почти черных волос упала ему на лоб. Эллен и забыла неотразимую улыбку Джоша Готорна. Она всегда делала вид, что ее это не волнует, но ни одна нормальная женщина не могла не признать, что своей улыбкой Джош Готорн был в состоянии растопить полярные льды.

— Просто Эллен, — повелительно сказала она. — Обещаю все объяснить позже, если сейчас ты уйдешь. Пожалуйста. — Она старалась говорить серьезным тоном, чтобы заставить его перестать шутить.

— Уйти, Эллен? — Джош сделал шаг вперед. — Но почему? Насколько я понял, мы ведь помолвлены. Разве нам не хочется все время быть вместе?

Он еще приблизился, так что ей пришлось слегка откинуться назад. На нем были брюки цвета хаки, белая рубашка, подчеркивающая крепкие плечи, и шелковый галстук. Держался он очень непринужденно и стоял слишком близко. Но ведь это Джош, и он играет в свои игры, мстя ей за то, что она решила использовать его имя. Она знала, что заслужила это, и извинится, как только сможет, но...

— Джош, — дрожащим голосом проговорила Эллен, — пожалуйста, не делай этого. Не надо...

Он протянул руку и слегка коснулся пальцем ее губ. Слова застряли у нее в горле: она увидела, как одна из сотрудниц прошла мимо, улыбаясь, так как заметила, что Эллен стоит прижатая к столу высоким мужчиной.

Джош всмотрелся в глядящие на него испуганные голубые глаза. Эллен Роудз всегда была уравновешенной девочкой, эдакий маленький эльф, для которого работа представлялась самой важной вещью на свете. Но глаза... Даже девять лет назад он сообразил, что эти огромные серебристо-голубые глаза делали ее обычное личико незаурядным. Вероятно, именно из-за беззащитного взгляда этих ясных глаз он решил прийти сюда, когда Пенни рассказала ему, что Эллен позаимствовала его имя и тем самым обрекла себя на провал. Но, конечно же, он сделал это не из-за глаз Эллен. Ни один мужчина, если он в здравом уме, не покинет постель сексапильной и услужливой дамы и соблазны Рима в придачу из-за пары голубых глаз, какими бы большими и интригующими они ни были. Джош Готорн точно на это не способен. Он не привык связывать себя обязательствами и помогать несчастным женщинам. В этом он был похож на отца, и именно это его качество очень часто как раз и делало женщин несчастными.

Джош решил не задаваться вопросом, почему он здесь. Об этом его спросила Пенни, когда он десять минут назад позвонил ей. Но ему самому это и так было ясно. Просто черноглазая дама через пару дней ему надоела, как и другие женщины, с которыми он встречался последние годы. Да и Рим тоже больше его не воодушевлял, как раньше, потому что давать юридические советы богатым клиентам оказалось и в Европе не более приятным делом, чем в Штатах. Ему необходимо было что-то необыкновенное, какой-то вызов, и к тому же не верилось, что пуританка Эллен попала в рискованную ситуацию, где потребуются притворство и ложь. Он приехал развлечься, и развлечение удалось. Комната буквально гудела от перешептываний, все смотрели в их сторону, только что не показывали на них пальцами. Эллен прерывисто дышала и делала ему знаки глазами, которые лишь полный тупица мог не понять. Ее затруднительное положение не вызывало сомнений, и было ясно, что она нуждалась в помощи.

Он нагнулся к ее уху и прошептал:

— Успокойся и перестань теребить лацканы жакета. Видно, как ты нервничаешь.

Наблюдающим могло показаться, что он трется носом об ее ухо. Эта мысль вызвала у Джоша улыбку.

Эллен положила ладони ему на грудь и легонько оттолкнула его.

— Я действительно нервничаю, — горячим шепотом произнесла она. — Ты не понимаешь...

Он обхватил ее руки и сжал их.

— Я все понимаю, — тихо ответил он, и его голос прозвучал как ласковое прикосновение. — Мы с тобой помолвлены, и последние недели я был образцовым женихом — посылал тебе подарки и не мозолил глаза. Я тоже хотел бы иметь такую невесту. Но учти, что я вовсе не ищу другой. Человек может иметь одновременно лишь одну невесту — в этом я совершенно уверен.

Он наблюдал, как краска медленно разлилась у нее по шее, как покрылись румянцем скулы и лоб. Ей это шло — но, учитывая ситуацию, покраснела она слишком сильно. Эллен видела его насквозь — постоянством он не отличался. Она предупреждала об этом Пенни. А он знал, что Эллен никогда не согласится на легкую связь, которую он мог ей предложить. В нормальных обстоятельствах он бы и близко к ней не подошел.

Джош провел пальцем от изгиба ее брови до подбородка.

— Черт возьми, Эллен, я и не знал, что тебе идет, когда ты краснеешь. А мужчина должен знать о таких вещах перед тем, как жениться, правда?