Только позови

— У меня есть деньги и успешный бизнес. Предприниматели иногда становятся известными. Но такие люди, как ваши родители, — всемирно признанные мастера, — всегда на виду. Упоминание о них приводит общественность в возбуждение. И вы тоже привлечете общественное внимание.

Сердце Женевьевы екнуло. Она всю жизнь находилась в тени своих талантливых родителей. Ей очень хотелось отказаться от предлагаемого места, но она не могла себе этого позволить.

— Значит, я действительно получила работу? — удалось спросить ей.

— Если вы ее хотите…

Женевьева хотела, но все еще медлила с ответом.

— Если вы не согласны, скажите мне об этом сейчас. У меня очень мало времени. Мне предстоит новый проект во Франции и открытие магазина в Японии. Итак, если вы не соглашаетесь на меня работать, Женевьева, только скажите — и можете уходить.

Ей хотелось уйти. Кое-что в предлагаемой работе ей не нравилось. Ее имя, в отличие от имен ее родителей, не принесло бы никакой пользы. Но она не может отказаться.

— Я хотела бы получить эту работу, — кивнула она. — Я буду…

— Руководителем проекта.

Она кивнула. Такую должность должен занимать человек смелый и ответственный, которого трудно ввести в заблуждение или заставить делать то, чего он не хочет.

— Я буду руководителем проекта.

Какое-то время взгляд серо-стальных глаз Лукаса был очень жестким.

Женевьева снова подумала, как мало знает об этом человеке.

— Хорошо. — Лукас протянул руку, и Женевьева машинально потянулась к нему.

Его пальцы сжали ее маленькую ладошку. Она ощутила, как в нее проникает тепло его тела и вдруг осознала, что воспринимает Лукаса не как босса, а как мужчину. Если она не будет контролировать свои эмоции, возникнут проблемы…

— Вы должны знать — я буду постоянно следить за этим проектом, Женевьева, — сказал Лукас, отпуская ее руку. — Если мы с вами будем рекламировать этот проект, то вы должны знать его вдоль и поперек. Все работники высшего звена на моих предприятиях какое-то время проводили на строительных площадках, поэтому отлично разбираются в делах. Завтра вы начнете набираться опыта. Я заеду за вами утром, и мы направимся прямо в «Дом Энджи». Наденьте подходящую одежду.

— Какую?

— Какую не побоитесь испачкать.

Чего-чего, а одежды у нее до сих пор было полно.

— Нет проблем, — сказала она, надеясь, что улыбается уверенно. — Вам назвать мой адрес?

— Я его уже знаю.

И снова Женевьева почувствовала себя маленькой и ничтожной рядом с этим уверенным и осведомленным человеком. Она казалась себе слишком уязвимой, и именно такой ей как раз и не хотелось быть.

— Я не позволю вам завладеть моими мыслями, мистер Макдауэлл, — рассеянно бормотала Женевьева, выбирая подходящую одежду.

Говоря это, она понимала, что лжет. Странно, но Лукас словно знал о ней все. Он казался мощным угрожающим смерчем, который обрушивается откуда-то с неба, разрушает все, а затем с ревом улетает прочь. Он мог поставить Женевьеву в невыгодное для нее положение, а она поклялась, что больше не позволит оказаться марионеткой в чужих руках.

Лукас покачал головой. Молодая, в трудном материальном положении и без опыта работы. Несмотря на то что Женевьева сказала о своем желании получить работу, позже, столкнувшись с проблемами и сложностями, она может изменить свое решение. Большую часть своей юности Лукас имел дело с людьми, которые думали, что хотят сделать нечто хорошее, но потом, когда на их пути возникали преграды и трудности, меняли свое мнение.

Кроме того, Женевьева оказалась слишком красивой. Даже с туго затянутыми в хвост волосами классические черты лица девушки заставляли задерживать на ней взгляд. А ее ноги… Последнее, что сейчас нужно Лукасу, это увлечься женщиной, которая ищет способы исправить свое материальное положение. Женщины… да и мужчины неоднократно пытались использовать Лукаса прежде. Приемные родители, усыновив его, решили, что стали святыми. Женщины вроде Риты охотились за его деньгами и положением в обществе. Единственное, чего Лукас никому не мог дать, это своих чувств, которые он похоронил много лет назад. Теперь ему оставалось только работать…

И испытывать чувство вины.

Однако он не собирался повторять свои ошибки в случае с Женевьевой Патчетт. Между ними будут исключительно деловые отношения, ничего личного. Он не несет ответственности за ее проблемы, и ее благополучие — не его дело.

И он не станет думать о ее ногах и великолепных зеленых глазах. Ну по крайней мере, он не станет думать о них так часто…

Глава 2

Женевьева вылезла из постели и уставилась на плохо побеленные, потрескавшиеся стены в маленькой комнате, которую арендовала.

Сегодня она начинает работать на Лукаса Макдауэлла!

— Мне нужно…

Ее слова были прерваны сердитым криком, затем в тонкую стену что-то швырнули. Застигнутая врасплох, Женевьева подпрыгнула. После жизни в роскошном доме она еще не привыкла находиться в такой убогой обстановке. От напряжения у нее засосало под ложечкой. Прежнюю жизнь не вернуть. И все равно Женевьева пребывала в отчаянии.

Солнце уже поднялось, и Женевьева знала, что в любую минуту может появиться хозяйка и визгливо потребовать у нее арендную плату. Снова станет угрожать…

Раньше никто и никогда не угрожал Женевьеве.

Но миссис Доуэнни стала бы, и она имела на это полное право. Женевьева задолжала арендную плату за целый месяц. Она надеялась, что успеет уйти на работу прежде, чем придет миссис Доуэнни. Не хватало еще, чтобы новый босс узнал, что Женевьева живет в такой дыре, да к тому же не платит за аренду. Она вспомнила, как однажды ее отец наорал на швейцара, который почему-то ему не понравился. Он уволил этого человека, игнорируя его мольбы и уверения в том, что тому нечем кормить семью…

— Перестань… — прошептала она. — Не думай об этом. Тебе это не поможет.

На секунду прикрыв глаза, она глубоко и прерывисто вздохнула и попыталась собраться с мыслями. Быстро приняв душ в маленькой, тесной ванной комнате с подтекающим краном и потрескавшейся зеленой плиткой на стенах, Женевьева прошла в спальню к потрепанному комоду на трех ножках — единственному предмету мебели в ее комнате, не считая кровати и деревянного стула. В треснутом зеркале над комодом она увидела свое бледное лицо и подумала о том, как низко пала. На комоде стояла почти пустая баночка с кремом и половина губной помады в золотисто-зеленой тубе, а также крошечный флакончик духов, которыми Женевьева пользовалась в исключительных случаях.

Глядя на эти остатки былой роскоши, вещи из прошлой жизни, Женевьева вздохнула. Стоимость этих трех безделушек, будь они новыми, оказалась бы выше арендной платы за лачугу, в которой ей приходится жить.

Остановившись перед темным, уродливым строением, в котором проживала Женевьева Патчетт, Лукас нахмурился. Он не был уроженцем Чикаго, но жил здесь некоторое время, будучи подростком, и понимал, что квартира Женевьевы находится в отвратительном районе.

Итак, его новая работница даже беднее, чем он предполагал. Но ведь это не его проблема, не так ли? Единственная причина, по которой он здесь, — необходимость сопроводить Женевьеву к месту работы. И ему вообще-то не пришлось бы этого делать, если бы на время строительства приюта «Дом Энджи» в районе не перестал ходить общественный транспорт.

«Итак, просто зайти за ней», — сказал он себе, протягивая руку, чтобы открыть дверцу автомобиля.

И в этот момент Лукас увидел ее. Женевьева выскочила из здания, словно убегающий от лисы кролик. Она со страхом оглядывалась через плечо.

Да, это был страх. Лукасу было знакомо такое выражение лица.

— Нет, пожалуйста, оставайтесь на месте, — произнесла она, торопливо подходя к его черному спортивному автомобилю, — Я не хочу опоздать в мой первый рабочий день, и… Кто-нибудь может повредить ваш автомобиль, если вы его оставите. — Она потянулась к ручке, а он вышел из машины, игнорируя ее бессвязный лепет.