Страница 4 из 24
– Спасибо огромное, Оуэн. Вы даже не представляете, что это для меня значит. Я буду никому не известной, слившейся с толпой женщиной!
Слившейся с толпой? Ну да! Тут, на ранчо, она – как роза в зарослях чертополоха, а уж смотрит на него так, словно он предложил ей ключи от сундука с сокровищами...
Не смей даже думать о ней, одернул себя Оуэн, давно усвоивший – женщинам он мало что может предложить, кроме денег. А уж впутываться в отношения с девицей, у которой на голове корона, – увольте. Нет, самое лучшее – быстренько устроить Делфайн в доме, а после улизнуть куда подальше.
– Я занесу вещи и покажу вам комнаты, – сказал он. – Ваши телохранители могут поселиться с работниками. Я скажу своим людям, что это ваши друзья, решившие вкусить все прелести жизни на ранчо. У нас такие гости бывали.
– Ладно, Оуэн...
– Что?
– Знаю, я уже благодарила вас, но мне хочется, чтобы вы поняли – это не просто вежливая фраза. Я действительно сознаю, насколько обязана вам моя семья за согласие принять меня. Помимо сложностей, возникающих в связи с необходимостью прятать в доме принцессу, Андреас предупредил, что вы вообще женщин не особо любите.
Нежный голос, трогательное выражение лица, Оуэн почувствовал, что сейчас взвоет. Как он был прав, считая ее пребывание тут плохой идеей. Однако Андреас чертовски ошибается. Оуэн Майкле не не любит женщин, просто не может предложить им то, чего они хотят. А потому и пытается держаться от них подальше.
От этой дамочки держаться подальше следует постоянно. Жаль только – желание неисполнимо.
– Поэтому... громадное вам спасибо, что позволили мне остаться, – закончила Делфайн. – С вашей стороны это очень великодушно.
Ага, она считает его добряком. Нельзя допускать такое. Если он позволит, она обратит на него свои гипнотизирующие фиалковые глаза и..., страшно представить, что тогда он сделает. Что-нибудь идиотское. Не из железа же он. Поэтому Оуэн промолчал.
– Андреасу и всем моим не понравилось бы, узнай они, что я притворяюсь обычной женщиной. Они думают, если мужчины не будут знать, кто я и в чем мое предназначение, то позволят себе вольности.
Здорово. Андреас дал бы ему сейчас смачного пинка под зад – и был бы прав..Об этой проблеме Оуэн не подумал.
– Не волнуйтесь. Я никому не позволю к вам приблизиться, – повторил он.
И себе тоже.
Однако радоваться такому обещанию Делфайн не спешила.
– Я говорила, что не хочу быть тут пленницей. Он потер щеку рукой.
– Позвольте поправиться. Я не подпущу к вам тех, кого не надо. – (Все то же отсутствие улыбки.) – Делфайн, я стараюсь, как могу. У меня нет опыта общения с принцессами.
Она кивнула.
– Да, вы правы. А в чем у вас есть опыт?
– Ведение ранчо, зарабатывание денег. Много чего.
– И строительство, – напомнила она.
– А, нет. Это мания.
Тут уж девушка улыбнулась.
– Мания – это я понимаю. У меня их масса. – Уточнять она не стала.
Так они и стояли, принцесса и хозяин ранчо. Оуэн загляделся на прекрасную, утонченную даму, сбежавшую от привычного окружения. Как он будет выкарабкиваться из затягивающего его болота?
– Прошу прощения, – снова улыбнулась она. – У вас работа. Андреас предупреждал, чтобы я не мешалась под ногами. Покажите мне мою комнату, и я начну устраиваться. И ни о чем больше не волнуйтесь. Я буду вести себя тихо, вы даже не заметите моего присутствия.
На этом месте Оуэну впору было либо расхохотаться, либо все-таки завыть.
Ладно. Попробуем устроить так, чтобы проводить вместе с принцессой, обитающей теперь в этом доме, минимум времени. Иначе можно сойти с ума.
Глава третья
Делфайн развила бурную деятельность, заказывая гардероб «обычной женщины», но его еще не доставили. Поэтому нынешним утром она решила надеть самые скромные вещи из имеющихся. Бледно-голубые слаксы и белая шелковая блузка – не сказать, чтобы повседневная одежда, но сойдет.
Покопавшись в шкатулке с драгоценностями, девушка нашла то, что искала.
– Наконец-то! Можно надеть это!
Одно запястье украсили желтый, синий и белый браслеты, другое – еще более, симпатичный, с милыми, лишь немного яркими слониками.
Сунув ноги в шлепанцы, Делфайн отправилась бродить по дому. Сразу стало ясно – тут живет мужчина. Огромные помещения, и никаких излишеств.
На, стенах – картины. Дорогие картины. А вот никакого намека наличную жизнь хозяина не видно. Ни фотографий, ни безделушек. Большая часть комнат выглядела так, словно ими редко пользовались. Возможно, так оно и было.
Конечно, кое-что Делфайн знала. Андреас рассказал о друге то, что посчитал нужным. Оуэн был некогда женат, познакомился с женой во время учебы. После свадьбы он увез ее в родовое гнездо. У них родился сын, умерший в младенчестве. После его смерти брак распался. Кроме этих скудных сведений Делфайн было известно, что Оуэн очень богат. К числу его увлечений относилось не только строительство. Несколько раз удачно вложив деньги, он значительно увеличил состояние. Но ранчо покидал редко. Андреас несколько раз приглашал друга посетить их дворец в Ксеноре, только без толку. Единственный раз Оуэн был там во время учебы в колледже.
И потому Оуэн оставался для нее мужчиной загадочным. И совсем не спешил приподнимать завесу таинственности. Лишь неохотно позволил девушке пожить в его владениях. Если она не будет надоедать.
Видимо, поэтому, прогостив на ранчо два дня, Делфайн практически его не видела. Утром он уходил, когда она еще спала. Питался тоже неизвестно где, целый день отсутствуя.
Понемногу блестящие планы независимой жизни начали меркнуть. Два дня Делфайн провела в одиночестве, лишь временами приставая к Лидии Джефферс. Надо же хоть с кем-то общаться! Лидия, конечно, очень приятная женщина, но она постоянно была занята. И начала уже посматривать на Делфайн с подозрением.
Какой уж тут вкус новой жизни!
Следует что-нибудь предпринять. Время, отпущенное ей, неумолимо тает.
– Значит, так. Оуэну, может, и не нравится мое присутствие, но я не собираюсь вечно сидеть в обнимку с книжкой и коробкой конфет. Придется ему смириться, – объявила она стенам и, распахнув дверь, вышла во двор.
Тут же рядом материализовались телохранители, Ферон и Николас. Делфайн жестом велела им убираться. Ведь обоим объясняли, что они играют роли горожан, приехавших на ранчо отдохнуть от привычной рутины. Похоже, объяснения до них не дошли.
– Идите. Делайте что-нибудь, – распорядилась принцесса.
– Что?
– Не знаю. Ну, пообедайте.
Ферон расхохотался. Снова сел. Обойдя его, она продолжила свой путь.
В ноздри ударил запах животных. Глубоко вдохнув, Дерфайн начала привыкать к неизведанному. Это запах жизни, во дворце такого нет.
Глазея вокруг, Делфайн любовалась на поля, непонятного назначения строения и массивные, неизвестно для чего используемые технические агрегаты. Улыбнулась Джейку и Альфу, двум псам, прибежавшим и запрыгавшим вокруг девушки в споре за ее внимание с таким азартом, что Альф едва не раздавил крохотного рыжего кота, попавшегося на пути.
– Вы, двое, ведите себя прилично, – радостно воскликнула она, почесывая Джейка за ухом. – И смотрите, куда ступаете. Осторожней с этим несчастным крохой.
И правда, кот слегка хромал. Но когда Делфайн попыталась взять его на руки, одарил ее взглядом, в котором читалось: я – самостоятельный кот. Кот с ранчо. Нечего со мной сюсюкать. И отправился своей дорогой.
Делфайн знала, что кошкам здесь имен не дают. Здесь они не домашние неженки, и их слишком много.
– Но я буду звать тебя Тим, – сообщила она спине удаляющегося кота. – Как Крошку Тима.
Родители непременно расстроились бы. Отец в особенности был недоволен ее увлеченностью сказками со счастливым концом. Вечно предостерегал дочь, напоминая, что Русалочка так и не вышла замуж за принца, а герой любимой легенды всей Ксеноры, король Вондивер, поплатился короной за любовь к простой женщине, в результате оставшись в печальном одиночестве. Уж конечно, такой конец не в ее вкусе.