Аромат жасмина

— Да, неуверенно произнесла она. — Все они хорошие люди, и…

— А как же страсть? — бесцеремонно перебил ее шотландец.

Кей надеялась, что в темноте не видно, как заалели ее щеки.

— Если вы говорите о том, чем мужчина и женщина занимаются наедине, уверяю вас, я все об этом знаю. Я всю жизнь провела среди животных и мальчишек. Это грязные создания — ну, я имею в виду мальчишек, а не животных.

Алекс уставился на нее в полном изумлении.

— Почему вы на меня так смотрите?

Алекс отвел взгляд и потряс головой, как бы прочищая мозги.

— А кто-нибудь из этих троих зажег в вашем сердце огонь?

— Огонь в сердце? Какие глупости вы говорите! Нет, никто из них не заставил мое сердце делать то, что ему не положено. Знаете, я думаю, нам стоит поспать. — Кей вытянула ноги в рваных чулках и попыталась успокоиться, чтобы заснуть, но так как днем она выспалась, сейчас сон не шел к ней. А шотландец, по всей видимости, ждал от нее ответа. — Все они хорошие люди, в состоянии обеспечить достойное будущее мне и нашим детям. Не вижу в этом ничего плохого… — Она замолчала, так как Алекс хмыкнул, причем так презрительно, что она даже приподнялась на локте и удивленно посмотрела на него. Он лежал на мокрой траве спиной к ней. — Что это значит?

— Ничего, леди. Спите.

Кей села.

— Hет, я желаю знать, что вы хотели выразить своим презрительным хмыканьем.

— Хмыканьем? — проговорил Алекс, вероятно, удивленный ее вопросом. — Это было не хмыканье, я издаю такие звуки, когда слышу нечто невероятное, нечто, во что не могу поверить.

— Если вы не скажете мне, что вы подразумевали…

— И что же вы сделаете?

Кей наклонилась вперед.

— Я превращу вашу жизнь в ад, — тихо ответила она.

Алекс повернулся и посмотрел на нее. По его взгляду Кей поняла, что он прикидывает, какими именно способами она может претворить в жизнь свою угрозу.

— Полагаю, это значит, что сегодня вы заговорите меня до смерчи.

Алекс перекатился на спину и положил руки за голову.

— Я видел много семейных пар и пришел к выводу, что это нелегкая работа. Чтобы пройти через все трудности, нужно просто любить своего спутника.

— Я с этим согласна, — проговорила Кей неуверенно, так как не понимала, к чему он ведет.

— Значит, вы любите всех троих?

— Я могла бы полюбить их. К вашему сведению, после того как мне исполнилось шестнадцать, я получила восемь предложений о замужестве и сократила их количество до трех, тех самых, над которыми размышляла. Не думайте, что предложение мне сделали только трое И что я готова выйти за любого из этих троих. Тот, кто сделал мне предложение первым… в общем, это был неподходящий человек, и я его предложение в эти три не включила.

— А, значит, вы выбрали из всех тех, кого, как вам кажется, сможете полюбить? И вы проделали это долгий путь до Чарлстона только ради того, чтобы решить, кто из них станет вашим мужем?

— Да, — ответила Кей, не понимая, почему все это вызывает у него такую иронию. — Что в этом смешного?

Неожиданно Алекс сел.

— Леди, вам нужно испытать страсть.

Кей собралась возразить, но он остановил ее взмахом руки:

— Вы должны почувствовать, что умрете, если не проведете остаток жизни с этим мужчиной. Ваше сердце должно биться как сумасшедшее, выпрыгивать из груди.

— Думаю, вы научитесь, любить. Я знаю, вы считаете меня ребенком, но я видела ваши «страстные» браки, из них ничего хорошего не получалось. Одна из подруг моей матери ушла к мужчине, который значительно младше ее, а… В общем, теперь они постоянно ссорятся. Их дочь моя подруга, и половину своей жизни она провела у меня, потому что не хотела возвращаться домой, к цапающимся родителям.

— Сколько у них детей?

— Одиннадцать.

— У них одиннадцать детей, и при этом они ссорятся постоянно?

Кей поняла, что у нее запылали щеки, и смутилась.

— Эту пару нельзя назвать счастливой.

— А мне кажется, у них все в порядке. Несчастные пары — это те, кто вежлив друг с другом.

— Это нелепо. Мои родители очень вежливы друг с другом.

Алекс вопросительно посмотрел на нее.

— Ну, не постоянно, — поправилась Кей. — Моя мама немного своевольна, а папа любит делать из мухи слона, и несколько раз мы с братьями предупреждали их, что уйдем из дома, если они, не помирятся. Но они очень сильно любят друг друга.

— И они выбрали друг друга потому, что это был разумный выбор, так?

— Папа был лэрдом, а мама — богатой наследницей. Да, думаю, они отлично подходили друг другу.

Снова хмыкнув, Алекс сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что собирается спать.

— Эти двое подходили друг другу меньше всего на свете, — пробормотал он.

— Я хотела бы знать, откуда вам так много известно о моей семье.

— Ти-Си…

— Я не верю, что дядя Ти-Си так много рассказывал вам о нас. Он рассказывал вам о Батшебе и о себе?

— Как-то упоминал о ней, — ответил Алекс. — Он был так уж страстно влюблен в нее?

— До безумия. Мама говорила, что, когда Батшеба вышла за другого, дядя Ти-Си едва не покончил с собой.

— Представляю, что он чувствовал, — тихо сказал Алекс. — Отлично понимаю его.

Кей хотелось поговорить еще, даже поспорить. Сон к ней не шел, вокруг была глубокая ночь, моросил дождь, на душе было неспокойно.

— А вы сильно любили свою жену? — спросила она.

— Всей душой.

— И вы поняли это всего через три недели?

— Я понял это сразу. Наши взгляды встретились, и все: мое сердце принадлежало ей.

— Но вы же ничего о ней не знали! Вы не знали, какой у нее характер, какие у нее вкусы, какие у нее надежды на будущее, — ничего!

— А вы, как я полагаю, все это знаете в отношении тех троих претендентов на свою руку?

— Естественно.

— И даже список составили?

Кей вспомнила о своем блокноте, о таблице, в которой она сравнивала тех, кого могла бы выбрать в мужья. Она сравнивала возраст, дома, родословную и много других аспектов. Она знала, что брак — это серьезный вопрос, и не хотела сделать ошибку. Ей виделась такая же благополучная семейная жизнь, как у родителей.

— Естественно, никакие списки я не составляла, — солгала она. — Я предоставлю своему сердцу принимать решение. Разве не так следует поступать девушке на выданье?

— Раз уж вы спросили меня, что я думаю насчет того, как вам следует поступать, я скажу, что вам надо лечь и поспать. Мы выедем завтра рано, еще до рассвета, так что постарайтесь отдохнуть.

Кей неохотно легла на твердую землю и попыталась успокоиться, но мысли так и крутились в голове.

— Вы уже придумали, как поступить со мной?

— Да, придумал, только я вам не расскажу, каков мой план, так что бесполезно меня изводить.

— Я вас не извожу, — тут же возмутилась Кей.

— Да вы можете обучать этой науке! Советую вам отрыть школу, в которой будут обучать, как своим языком замучить мужчину до такой степени, чтобы он молил о пощаде.

Он действительно воспринимает ее как ребенка, это недопустимо!

— А вот Майка Бассетта мой язык не изводит. Между прочим…

— Леди, вы в лесу наедине у осужденным преступником. Дайте слово, что не будете вести с ним разговор о том, что женщина может натворить своим языком.

— Я… э-э…

Кей очень старалась, но так и не придумала, как объяснить, что именно она имела в виду. Она легла рядом с Алексом и после секундного колебания накрыла его одной половиной плаща. Алекс пробурчал «спасибо» и придвинулся к ней. Кей спиной ощутила тепло его тела, ей стало уютно, и она, закрыв глаза, уснула. А возможно, ее убаюкал мерный шелест дождя.

Глава 7

— Я не буду наряжаться парнем, — заявила Кей. — Ни под каким видом! Решение окончательное, и я не желаю его обсуждать.

— Отлично! — сказал Алекс. — Тогда я не обязан впредь выслушивать ваши жалобы. Когда вы оденетесь — в мужское, — вы будете держать рот на замке. Вот встретите кого-нибудь, за кого, по вашему мнению, вам стоит выйти замуж, можете делать со своим ртом что угодно.