Судьба Темного Меча

— Какой силой обладает этот Темный Меч? — спросил Мосия, не в силах отвести зачарованного взгляда от кровати Джорама. Он медленно встал со стула, пересек комнату и подошел к кровати. Но до матраса дотронуться не решился. — Что этот меч сделал с Блалохом?

— Дай-ка вспомню... — сказал Симкин, лениво растягивая слова. Он улегся поудобнее и заложил руки за голову. Поглядев на свои туфли, молодой щеголь нахмурился и на пробу несколько раз изменил их цвет — от красного до пурпурного. — Ты должен понимать: мне было довольно трудно все разглядеть как следует из того положения, в котором я находился, — я висел на каком-то кривом гвозде, торчащем из стены. Я подумывал, не превратиться ли в ведро — у ведер, знаешь ли, значительно лучший обзор, чем у щипцов. Когда я превращаюсь в щипцы, глаза оказываются расположенными с противоположных сторон. Поле зрения получается очень обширное, однако мне почти совсем не видно того, что посередине. А ведра, с другой стороны...

— Да перестань ты наконец! Рассказывай уже, — не терпеливо перебил его Мосия.

Симкин фыркнул и снова сделал свои туфли красными.

— Наш ненавистный безжалостный правитель сотворил заклинание «зеленый яд» на нашего друга. Между прочим, ты когда-нибудь видел, как действует это заклинание? — живо поинтересовался Симкин. — Оно вытворяет жуткие штуки с твоей нервной системой. Парализует, вызывает кошмарные боли...

— Бедный Джорам... — тихо сказал Мосия.

— Да, бедный Джорам, — медленно повторил Симкин. — Ему чуть было не настал конец, Мосия. — Симкин вдруг оставил свой легкомысленный тон и заговорил совершенно серьезно: — Я в самом деле подумал, что ему конец. А потом заметил странную вещь. Зеленое свечение ядовитого заклинания окутывало все тело Джорама, кроме рук, в которых он держал Темный Меч. И постепенно, медленно, сияние начало угасать — сначала выше по рукам, а потом и по всему телу — когда в дело вмешался наш старый добрый друг, каталист. Он высосал из колдуна Жизненную силу. И очень правильно сделал. А главное — очень вовремя. Хотя Темный Меч определенно противодействовал заклинанию Блалоха, он явно делал это недостаточно быстро, чтобы спасти Джорама от превращения в дрожащее зеленое желе.

— Значит, этот меч каким-то образом сводит на нет магию... — задумчиво сказал Мосия. Он смотрел на постель Джорама, страстно желая взглянуть на меч и не решаясь это сделать. Мосия оглянулся на зарешеченное окно и вздрогнул от холода. Хотя уже перевалило за полдень, теплее не стало. Бледное солнце совсем скрылось за низкими серыми облаками. Создавалось такое впечатление, что эти облака опустились на поселок, чтобы постепенно высасывать из него жизнь. Улицы обезлюдели. Не видно было ни солдат Блалоха, ни поселян. Даже шум на кузнице затих.

Приняв наконец решение, молодой человек быстро шагнул к кровати, опустился на колени и засунул руки под матрас. И осторожно, даже благоговейно, вытащил оттуда длинный сверток.

Присев на пятки, Мосия положил сверток на колени, развернул и уставился на меч. Лицо юноши — честное и открытое лицо практикующего мага — исказилось от отвращения.

— Ну, что я тебе говорил? — спросил Симкин, перевернувшись на бок и подперев голову рукой, чтобы лучше видеть. — Кошмарная поделка, правда? Я бы охотнее стал Мертвым, чем согласился бы носить с собой такую штуковину — хотя, надо признать, Джорама это, похоже, не волнует. Уловил шутку? — игриво переспросил он, заметив, что Мосия даже не улыбнулся. — Стал Мертвым?

Мосия не обращал на него внимания. Он смотрел на меч, не в силах отвести взгляд, в котором мешалось восхищение и отвращение. Да, это действительно было грубое и отвратительное оружие. Когда-то, давным-давно, чародеи создавали мечи ослепительно прекрасные и изящные, со сверкающими стальными клинками и украшенными золотом и серебром рукоятями. Эти волшебные мечи обладали множеством чудесных свойств, вложенных в них рунами и заклинаниями. Но после Железных войн мечи в Тимхаллане были запрещены. Каталисты провозгласили мечи оружием зла, демоническим созданием Темного искусства. И постепенно секрет производства стальных мечей был забыт, утерян. Джорам видел мечи только на картинках в тех книгах, которые нашел. И хотя юноша обладал некоторыми навыками работы с металлом, он был все же не очень искусен. К тому же ему не хватило ни терпения, ни времени, чтобы создать оружие, подобное тому, которое мужчины в древние времена носили с гордостью.

Темный Меч, который Мосия держал на коленях, был сделан из темного камня — невзрачной на вид руды. Получивший жизнь в огне кузнечного горна и магическую Жизненную силу от раскаивающегося из-за своего участия в этом каталиста Сарьона, Темный Меч был всего лишь куском металла, откованного и неуклюже заточенного неумелыми руками Джорама. Джорам не знал, что клинок и рукоять делаются по отдельности, а потом соединяются вместе. Его меч был целиком сделан из одного куска металла и, как верно заметил Симкин, чем-то напоминал фигурку человека. Рукоять отделялась от лезвия крестовиной, похожей на раскинутые в стороны руки. Джорам добавил на конце рукояти утолщение для того, чтобы уравновесить меч, и это утолщение напоминало голову. А весь меч был похож на окаменевшего человека. Мосия уже собирался завернуть жуткую вещь в тряпку и спрятать ее на место, как вдруг распахнулась дверь и резкий голос сказал:

— Не трогай его!

От неожиданности и испуга Мосия едва не выронил оружие.

— Джорам! — виновато сказал он, оглянувшись. — Я просто посмотрел...

— Я сказал — не трогай его! — сердито повторил Джорам и с силой захлопнул дверь. Одним прыжком он подскочил к Мосии и выхватил меч у него из рук. — И не смей больше к нему прикасаться! — добавил рассерженный юноша, свирепо глядя на своего приятеля.

— Не беспокойся, — пробормотал Мосия. Он встал и вытер ладони о кожаные штаны, как будто хотел очистить их после соприкосновения с металлом. — Я больше к нему не притронусь. Никогда! — с чувством добавил он. Бросив на Джорама мрачный взгляд, молодой маг отвернулся, подошел к окну и стал угрюмо смотреть на улицу.

Необычная тишина окутывала улицы поселка, словно туман. Джорам засунул меч в грубо сработанный кожаный чехол, который он смастерил по образцу увиденных в книгах ножен. Искоса глянув на Мосию, Джорам хотел было что-то сказать, но сразу замолчал. Он вытащил из-под кровати кожаный мешок и начал складывать туда свою одежду и те немногие вещи и еду, которые были в тюремной камере. Мосия слышал, как Джорам возится, но не обернулся. Даже Симкин притих. Он вроде бы был полностью поглощен усовершенствованием своих туфель: одну туфлю сделал пурпурной, вторую — алой. Тут раздался негромкий стук, и дверь открылась.

Вошел Сарьон. Никто не заговорил. Каталист посмотрел на раскрасневшееся от гнева лицо Джорама, на бледное лицо Мосии, вздохнул и аккуратно закрыл за собой дверь.

— Они нашли тело, — негромко сообщил Сарьон.

— Потрясающе! — воскликнул Симкин и сел на кровати, вытянув ноги в разноцветных туфлях. — Я должен пойти посмотреть на это.

— Нет, — неожиданно резко сказал Джорам. — Останься. Нам нужно придумать план. Мы должны уходить отсюда! Этой же ночью!

— Что за дьявольщина! — простонал недовольный Симкин. — Неужели мы пропустим похороны? После того, как я потратил столько усилий...

— Боюсь, что так, — сухо сказал Джорам. — Вот, держите, каталист. — Юноша передал Сарьону грубо сработанную цепочку, с которой свисал кулон из темного камня. — Ваш оберег «на счастье».

Сарьон принял цепочку с самым мрачным выражением лица. Он несколько мгновений держал ее в руках и внимательно разглядывал. Лицо каталиста становилось все бледнее и бледнее.

— Отец? Случилось что-то плохое? — спросил Мосия.

— Не «что-то», а слишком много, — негромко ответил каталист и, с все тем же выражением мрачной сосредоточенности на лице, надел цепочку на шею и тщательно спрятал подвеску из темного камня под воротом рясы. — Люди Блалоха оцепили поселок. Никого не выпускают.