Страница 42 из 160
— Вижу, — резко отозвался Верховный Маг. — Джозеф, пока ты еще не уронил со страху фонарь, отдай-ка его брату Улафу и возвращайся на свое место.
Улаф взял фонарь из трясущейся руки привратника, который взирал на черные доспехи широко раскрытыми и полными ужаса глазами. Джозеф пошел к своей будке, но никак не мог оторваться от жуткого зрелища и чуть не споткнулся.
— Погоди-ка, Джозеф, — остановил его Верховный Маг. — Каким образом это оказалось здесь?
— К-какой-то в-военный п-принес, — заикаясь, промямлил привратник.
— Какой военный? — сурово спросил Верховный Маг. — Как его звали?
— Н-не з-знаю, Верховный Маг. Он захотел войти во двор, но я ответил, что время позднее, и не хотел его пустить. И тогда брат Улаф… — привратник умолк и беспомощно уставился на Улафа.
— Мне случилось идти по двору, — уважительно начал брат Улаф. — Вдруг я услышал, что какой-то офицер требует, чтобы его пропустили в Храм. Он был очень взволнован и грозился бросить эти доспехи прямо на улице. Я подумал…
— Так, понятно, — прервал его Верховный Маг. Он хмуро поглядел на доспехи. — Ты велел Джозефу впустить его. Он вошел и бросил свой груз у нас во дворе.
Хмурый взгляд Верховного Мага переместился на Улафа, который смиренно выдержал его.
— Полагаю, ты хоть расспросил его, что к чему. Узнал его имя и то, каким образом он натолкнулся… вот на это.
— Разумеется, Верховный Маг, — сказал Улаф, — но я не мог ничего от него добиться. Он из племени тревинисов, — добавил Улаф, посчитав это достаточным объяснением.
— Имя! Как его звали? — не отступал Верховный Маг. — В Дункарганской армии служат тысячи солдат из племени тревинисов.
— Простите меня, Верховный Маг… — Улаф опустил глаза. — Я как-то не подумал об этом… Доспехи так перепугали меня…
Верховный Маг недовольно хмыкнул.
— Ну а ты, Джозеф? — обратился он к привратнику. — Может, хоть ты удосужился спросить его имя?
— Я? Н-нет, — продолжая заикаться, ответил Джозеф.
— А в каком он хоть был звании? — Верховный Маг выглядел не на шутку рассерженным.
Улаф сжался.
— Простите, Верховный Маг, но я так плохо разбираюсь в военных делах.
Джозеф мог только мотать головой.
— Иди! — велел ему Верховный Маг, и Джозеф с радостью скрылся в сторожке.
Взгляд Верховного Мага обратился к Улафу.
— Брат Улаф, может, ты хотя бы догадался спросить, где этот тревинис натолкнулся на свою ужасную находку?
— Это я узнал, — кивнул Улаф.
Демонстрируя свое волнение и готовность рассказать все, что ему известно, он резко взмахнул фонарем, и луч света попал прямо в глаза Верховному Магу. Тот инстинктивно загородился рукой и отступил на шаг.
— Простите меня, ваша милость! — поспешно произнес Улаф, опуская фонарь. — Я вовсе не хотел ослепить вас светом.
— Давай продолжай.
— Как говорил сам тревинис, он натолкнулся на доспехи, когда охотился. Он сказал, что они… э-э… искусно сделаны. А поскольку рядом не было никого, он решил взять их себе. Однако вскоре он обнаружил, что доспехи несут проклятие, и тогда решил принести их в Храм, чтобы избавиться от них.
— А что случилось с рыцарем, который носил эти доспехи? — спросил Верховный Маг. Взглянув на черный металл, он указал на дыру в нагруднике. — Такая рана могла оказаться смертельной.
Верховный Маг отошел от света подальше. Но Улаф чувствовал, что он так и сверлит его глазами.
— Тревинис ничего не знает об этом, ваша милость, — ответил Улаф. — Он не нашел никаких следов тела. Разумеется, этот воин солгал, — презрительно добавил он. — Просто он не хотел признаваться, что обчистил мертвеца. Нам известны варварские привычки тревинисов.
Верховный Маг промолчал, не возражая, но и не соглашаясь со словами Улафа. Он внимательно разглядывал доспехи. Улаф вежливо выждал некоторое время, затем осторожно сказал:
— Меня ужасает сама мысль о том, что могут существовать рыцари, я бы даже сказал — доблестные рыцари, посвятившие себя магии Пустоты. Как вы думаете, ваша милость, откуда мог появиться этот рыцарь? Что было его целью и кто его убил? Несомненно только одно: он был очень могущественным.
И вновь Улаф ощутил на себе буравящий взгляд Верховного Мага.
— Я бы тоже хотел получить ответы на эти вопросы, — сказал Верховный Маг. — Поэтому я считаю необходимым поговорить с тем тревинисом. Если бы его нашли, ты бы узнал его, брат Улаф?
— Вне всякого сомнения, ваша милость, — не колеблясь, ответил Улаф. — Я даже могу рассказать, как он выглядел.
Он стал описывать Рейвена. Поначалу Верховный Маг слушал с интересом, затем покачал головой.
— Под твое описание, брат Улаф, подпадает любой тревинис. Заметил ли ты что-нибудь характерное, что отличало бы этого человека? Шрамы? Украшения?
Улаф опустил глаза.
— Было темно… Я очень разволновался… Для меня эти дикари все на одно лицо… Может, Джозеф…
Верховный Маг что-то пробурчал и неодобрительно махнул рукой, прекрасно понимая, что наблюдательностью глуповатый Джозеф не отличается.
— Что ж, брат Улаф, если больше ты ничего важного не припомнил…
— К сожалению, ваша светлость…
— Тогда отправляйся спать. Прошу тебя ничего не рассказывать об этом происшествии собратьям. Мне бы не хотелось, чтобы среди них возникло смятение. О доспехах могу сказать, что они довольно старые и к тому же виннингэльского образца . — Последние слова он подчеркнул особо. — Ничего подобного в Дункарге не встречается. Поэтому я думаю, что вся эта история касается не нас, а Виннингэля.
Улаф молча поклонился.
— И поскольку доспехи виннингэльские, необходимо незамедлительно известить Храм в Новом Виннингэле. Возможно, брат Улаф, ты не собирался покидать нас столь рано, однако кому же, как не тебе, быть посланником?
— Я буду только рад отправиться с этой вестью в Храм Нового Виннингэля, ваша милость. Я готов тронуться в путь утром или тогда, когда вашей милости будет угодно.
— Превосходно. Я сейчас же напишу послание. Понимаю, тебе не удастся толком выспаться, однако тебе придется выехать с первыми лучами солнца.
Улаф снова поклонился.
Верховный Маг склонился над доспехами и стал увязывать их в узел. Брат Улаф вызвался ему помочь, но Верховный Маг сделал запрещающий жест.
— Чем меньше рук коснется этих доспехов, тем лучше. Я сам управлюсь с ними. Иди спать, брат Улаф. Тебе необходимо отдохнуть.
Улаф послушно вернулся в Храм. Он добрался по узким коридорам до своей кельи, но не за тем, чтобы лечь спать. Вместо этого молодой маг взял потайной фонарь. Подняв задвижку и освещая себе путь, он быстро проследовал мимо келий спавших собратьев и добрался до кухни. Кухня имела еще одну дверь, выходившую в храмовый огород, где росли овощи и съедобные травы.
Оказавшись в огороде, Улаф закрыл задвижку фонаря, ибо малейший проблеск света могли заметить. Вскоре его глаза привыкли к темноте. Осторожно ступая, он пристроился за решеткой, поддерживавшей стебли фасоли, и стал ждать.
Вскоре Улаф увидел в темноте дородную человеческую фигуру. Верховный Маг нес увязанные в парусину доспехи, держа путь к заднему фасаду Храма.
— Я был прав, — тихо сказал себе Улаф. — Он хочет спрятать доспехи в винном погребе.
Расставшись с Верховным Магом, Улаф сразу же стал прикидывать, где тот попытается спрятать доспехи. Улаф не знал, можно ли уничтожить их немедленно, но интуитивно сомневался в этом. А если их нельзя уничтожить сразу, тогда доспехи нужно спрятать там, где их не найдут и где они никому не причинят вреда. Пока Джозеф ходил будить Верховного Мага, Улафу все же пришлось дотронуться до черного металла. После этого он многократно вытирал руки о свою сутану, однако до сих пор чувствовал на своих пальцах смрадный запах.
В винном погребе хранились только вина, подаваемые к столу Верховного Maга, и потому дверь погреба всегда была заперта на несколько замков. Ключи от погреба также были только у Верховного Мага. Погреб находился на такой глубине, которая обеспечивала наилучшие условия для хранения вин. Он имел единственный вход, расположенный в дальнем конце огорода. Лучшего места, чтобы спрятать доспехи, отыскать было невозможно.