Стражи утраченной магии

Джессан опустил узел на пол. Лицо его пылало от волнения и радости; он был горд, что смог принести дяде подарок.

Юноша осторожно развязал узел. Концы конской попоны упали в стороны, обнажив черные доспехи. Они тускло блестели на солнце, бросая на пол мрачные блики.

Джессан смотрел не на дядю, а на доспехи, гордясь своим подарком. К счастью для себя, он не заметил, как лицо Рейвена недовольно сморщилось и по нему пробежала тень тревоги. Черные доспехи были похожи на высохший и разрубленный на несколько кусков панцирь гигантского насекомого с оторванной головой.

Юноша ожидал услышать восторженные дядины слова. Рейвен шумно втянул в себя воздух, и это был единственный звук, раздавшийся в тишине хижины. Обеспокоенный Джессан резко поднял глаза на дядю, не понимая причины его молчания.

— Тебе не нравится мой подарок?

К этому моменту Рейвен сумел изобразить на лице улыбку.

— Удивительные доспехи, — сказал он. — Таких я еще не видел.

Воин не солгал: доспехи действительно были удивительными, и такой зловещей и жуткой амуниции Рейвенстрайк еще не видел. Его восхищение рыцарем, вступившим в бой с обладателем этих доспехов, возросло в несколько раз. Рейвен не мог с уверенностью сказать, как действовал бы он сам, доведись ему столкнуться с подобным чудовищем в черных доспехах. Возможно, он счел бы за благо бежать с поля битвы. И это думал не зеленый юнец, почти не знавший сражений, а закаленный воин. Если бы он захотел надеть все трофеи, добытые им в битвах, то их вес не позволил бы ему ступить ни шагу.

Джессан облегченно улыбнулся.

— Я уж подумал было, что они тебе не понравились. А старый рыцарь хотел утопить их в озере. Можешь себе представить? Отправить на дно такие замечательные доспехи!

Рейвен даже не заметил, как попятился назад, подальше от подарка. Он не понимал своего поведения и даже немного разозлился на себя. Почему ему казалось, что человек такие доспехи носить не мог? Рейвен отрезал по пальцу с рук убитых им врагов и забирал принадлежащие им ценности, но никогда не испытывал чувства, похожего на овладевшее им сейчас. Он всегда спокойно относился к трофеям, рассуждая, что мертвым уже не понадобятся мечи или нагрудники. Доспехи и впрямь были удивительными. Армейский кузнец, его друг, мог бы залатать дыру, проделанную в них рыцарским мечом. Странного вида шипы на плечах и локтях могли бы служить дополнительным оружием, предотвращая удары любого меча или даже копья.

— Не хочешь ли ты их примерить? Я помогу тебе их надеть, — с готовностью предложил Джессан.

— Не сейчас, — ответил Рейвен.

Увидев, как улыбка на лице Джессана начала меркнуть, он быстро добавил:

— Дурная примета — надевать доспехи, когда не с кем…

Он не договорил и посмотрел в сторону одного из окон.

— Что там? — спросил Джессан, следивший за дядиным взглядом.

— Мне показалось, что я слышал какой-то шорох, — сказал Рейвен.

Подойдя к окну, он высунулся наружу, однако если кто-то и подслушивал их разговор, он успел скрыться.

— Странно. Зачем кому-то понадобилось шпионить за нами?

— Это дворф, — догадался Джессан. — Он все время зарился на доспехи. Представляешь, он хотел обмануть меня, уговаривая оставить их неподалеку от деревни. Как будто я не понимал, что он потом явится и заберет их себе.

Рейвена подмывало сказать племяннику, что лучше было бы отдать доспехи дворфу и избавиться от них, но он вовремя удержался, не желая огорчать Джессана.

Джессан склонился над доспехами. Теперь он мог разглядеть их как следует, что он и делал, с гордостью рассматривая необычный тонкий металл.

Рейвен подавил в себе странное нежелание прикасаться к этому подарку и тоже опустился на корточки рядом с племянником.

— Я не вижу на них следов крови, — сказал он. — А судя по удару рыцаря, он поразил врага прямо в сердце.

— Там вообще не было крови, — ответил Джессан. — Там даже тела не было. Просто горстка праха. — Юноша усмехнулся, увидев ошеломленный дядин взгляд. — Понимаю. Странно, правда?

Рейвен почувствовал, как у него стали дыбом волосы. При виде племянника, бесстрашно трогающего черный металл, у него все внутри сжалось. От доспехов веяло смертью и страданиями. Но почему это так настораживало его? Ведь он видел столько смертей. Поля сражений, усеянные трупами, хищных птиц, выклевывающих мертвецам глаза, диких псов, дерущихся из-за кусков мертвечины… и никогда это не вызывало в нем ни страха, ни отвращения.

— Свяжи их в узел, — хриплым голосом велел он Джессану, — Незачем выставлять доспехи напоказ.

— Ты прав, дядя, — согласился Джессан и, поспешно связав концы попоны, запихнул доспехи в угол.

— Пожалуй, нам даже не стоит оставлять их в доме, — предложил Рейвен, зная, что не сможет спать рядом с подарком племянника. — Если у дворфа есть намерение украсть доспехи, он прежде всего может сунуться сюда.

— И в этом ты прав, — сказал Джессан. — Но где же мы их спрячем?

— Пожалуй, тебе бы стоило отнести их в пещерное хранилище, — подсказал Рейвен. — Когда мы подготовимся к походу в Дункар, мы заберем их с собой.

Слова эти были произнесены столь обыденным тоном, что поначалу Джессан даже не уловил их смысла. Он инстинктивно ответил:

— Конечно, дядя, — и уже направился было к двери.

Рейвен, тайком посмеиваясь, следил за племянником. Вдруг Джессан остановился и резко обернулся. Заметив улыбку на лице дяди, он бросился к нему.

— Ты сказал мы ? — спросил он, от волнения покрываясь потом. — Ты сказал, мы отправимся в Дункар? Это значит — ты и я? И теперь я пойду вместе с тобой?

— Потому я и вернулся, — ответил Рейвен. — Я говорил со своим командиром, и он сказал, что охотно возьмет тебя в армию. Он сказал, что каждый из нашей семьи один стоит троих.

— Спасибо, дядя, — скороговоркой произнес Джессан. — Я не посрамлю тебя. Я…

Больше он был не в силах говорить. Встряхнув головой, он выскочил за порог, громко хлопнув дверью. Джессан побежал к пещере, громыхая узлом с доспехами. Рейвен не рассердился внезапному исчезновению племянника. Он видел слезы радости, блеснувшие в глазах Джессана. Парню надо побыть одному, прийти в себя. Это было еще одной причиной, почему Рейвен отправил его в пещеру.

Воин подумал, что он найдет способ избавиться от зловещих доспехов прежде, чем они с Джессаном двинутся в Дункар. Голубенькая Речка совсем недалеко от их селения, и она достаточно глубока. Рейвен решил, что выбросит доспехи в воду. Он всегда сможет сообщить Джессану, что доспехи исчезли сами собой; при их странности такое не покажется неправдоподобным. Конечно, племянник огорчится, но радость похода в Дункар все равно возьмет верх над его огорчениями.

Не переставая думать о доспехах, Рейвен направился к дому врачевания, надеясь расспросить рыцаря о них, а заодно разузнать и про врага, бившегося в этих доспехах. Однако Бабушка сказала, что рыцарь недавно заснул и его нельзя тревожить. Рейвен заглянул внутрь, посмотрел на старика с посеревшей кожей, прислушался к его быстрому, поверхностному дыханию и подумал, что в одном мрачное предсказание Ранессы сбывалось.

Смерть уже витала над рыцарем.

Вечером в селении устроили праздник в честь Джессана, Башэ и их гостей. Башэ привел с собой Вольфрама — Бабушка позволила им отлучиться от постели рыцаря. Теперь, когда доспехи были надежно спрятаны, Джессан мог с удовольствием послушать истории Вольфрама. Дворф и впрямь был непревзойденным рассказчиком, он буквально заворожил тревинисов и пеквеев рассказами о дальних странах, в которых ему довелось побывать, и о народах, живших там.

Повествования дворфа еще более укрепили уважение тревинисов к Джессану. Башэ охотно отдал другу пальму первенства, хотя мысль привести дворфа в деревню принадлежала ему.

Джессан поделился с ним своей радостью. Башэ было грустно терять друга, однако он понимал, что исполняется заветная мечта Джессана, а потому пеквей искренне поздравил его и заговорил о том, как Джессан вернется с такой массой трофеев, что их придется везти на повозке.