Стражи утраченной магии

Однако Ригисвальд понимал Алисин характер лучше, нежели ее наставники. Возможность изучать запретную магию захватила девушку. Практическая часть магии Пустоты ей не понравилась, но сами знания, какими бы отталкивающими они ни были, заинтересовали ее. Вскоре Алиса стала весьма сведущей в запретной магии.

Наблюдая за ее успехами, Церковь предложила Алисе вступить в ряды инквизиторов, которые непосредственно занимались поиском приверженцев магии Пустоты и судом над ними. Инквизиция всегда держалась в тени и действовала тайно, разыскивая еретиков как в рядах Церкви, так и во внешнем мире. Неудивительно, что из всех орденов инквизиторы вызывали наибольший страх. Алиса наотрез отказалась иметь с ними что-либо общее.

Церковь настаивала, угрожая Алисе наказанием; ведь теперь она была опасным знатоком запрещенной магии. Ригисвальд помог ей благополучно покинуть пределы столицы. Старый маг вручил Алису заботам своего друга, а в прошлом — ученика, барона Шадамера.

Впервые увидев Шадамера, Алиса сочла его надменным, глупым и невыносимым. Позже к этому списку добавились такие черты характера барона, как непоседливость и вспыльчивость, а также смелость и сострадание. Последние два качества Алиса долго отказывалась признавать, как не желала и признаваться самой себе, что влюбилась в барона. Шадамер никогда и ничего не принимал всерьез, включая и любовь. Алиса знала, что все это может кончиться для нее слезами и душевной болью. Несмотря на это, они с Шадамером были добрыми друзьями и единомышленниками, за исключением тех моментов, когда Алиса крепко сердилась на барона и не желала его видеть. Сейчас как раз был один из таких моментов.

Прежде чем идти ко дворцу, Алиса незаметно прошмыгнула в Библиотеку, стараясь не столкнуться с храмовыми магами (Церковь теперь считала Алису самозваным магом, что являлось достаточным основанием для ее ареста, но это уже другая история). Найдя Ригисвальда обложившимся грудой книг, она сообщила старику об исчезновении пеквеев и о том, что Шадамер вместе с эльфами и Джессаном насильно увезены во дворец.

Недовольно ворча, Ригисвальд спросил, есть ли еще какие-нибудь новости, затем снова погрузился в чтение.

Покинув Библиотеку, Алиса повела наблюдение за дворцом. К счастью для нее, возле железной ограды постоянно толклось немало желающих поглазеть на стражу и полюбоваться сквозь витые прутья дворцом. Алиса могла бродить взад-вперед, совершенно не привлекая к себе внимания. Она все время вслушивалась — не раздастся ли где-нибудь пронзительный сигнал грошовой свистульки. Сигналов не было, из чего Алиса заключила, что пеквеев еще не нашли. Она продолжала вышагивать среди зевак, и внутреннее волнение не позволяло ей присесть ни на минуту. Алиса попробовала было занять себя подсчетом колонн, но тревога мешала ей сосредоточиться и вскоре она сбилась со счета.

Солнце постепенно начало клониться к западу. Его красно-оранжевые лучи ударили в хрустальные окна дворца, превратив их в лужицы жидкого огня. Толпа постепенно редела; люди возвращались к теплу очагов и кружкам холодного эля. Вскоре Алиса осталась совсем одна. Она прикрыла рыжие волосы капюшоном и закуталась в плащ — вечерний воздух становился все более холодным. Найдя неприметное место у северного крыла дворца, Алиса встала у ограды, изо всех сил стараясь слиться с тенью.

У нее закололо в кончиках больших пальцев. Ощущение было знакомым и говорило только об одном: что-то случилось. А вдруг Шадамера и остальных отвезли в крепость-тюрьму, что стояла на острове посреди реки Арвен? Алиса попыталась припомнить, каким путем стража обычно возила туда заключенных. Надо ли ей отправиться туда или остаться здесь? Алиса уже собиралась уйти, но не ушла.

Что-то удерживало ее здесь, у северного крыла дворца.

Алиса уже давно обнаружила, что между нею и Шадамером развилась некая непонятная связь на расстоянии. Это вовсе ее не радовало, поскольку не было взаимопониманием. К тому же Алисе никогда не удавалось обернуть это свойство в свою пользу — оно действовало только в пользу Шадамера. Если она попадала в беду, барон об этом даже не догадывался. Зато Алиса всегда знала, что с ним вот-вот должно произойти какое-то несчастье.

Алисе стало трудно дышать. Она неотрывно смотрела на окна дворца. Затем раздался звон разбитого стекла.

Из окна на пятом этаже выпрыгнули двое. Алиса мгновенно узнала в одном из них Шадамера.

Она застыла на месте. Сердце тоже остановилось. Ее руки похолодели, а ног она вообще не чувствовала. Алиса знала, чем все это кончится: разбившееся о камни окровавленное тело, расколотая, словно орех, голова. А она, не в силах ничем ему помочь, может лишь стоять в немом оцепенении и с ужасом смотреть на его гибель. Алиса не обращала внимания на второго человека; ее глаза смотрели только на Шадамера. В тот момент, когда ей показалось, что барон вот-вот погибнет, Алиса прошептала, что любит его.

Слова уже сорвались с ее губ, и в это мгновение невидимая рука магии Воздуха, образно говоря, схватила Шадамера за шиворот. Барон на какую-то секунду повис в воздухе. Затем та же рука мягко опустила его на землю. Длинные волосы Шадамера развевались на ветру, а рукава рубахи надувались парусами. Ноги барона с негромким стуком коснулись мостовой. Другим прыгнувшим оказался Джессан, который не удержался на ногах и упал.

Алисино сердце вновь забилось, а ее ужас мгновенно сменился неподдельной злостью. Надо же: устроить очередной трюк, даже не подумав, что страх отнял у нее десять лет жизни и, возможно, сделал совершенно седыми ее рыжие волосы.

— Я беру свои слова назад, — сердито пробормотала Алиса. — Я не люблю тебя. И никогда не любила. Ты всегда был мне противен.

Она оказалась не единственной, кто слышал звук разбитого стекла и наблюдал удивительное зрелище, когда двое человек, выпрыгнув из окна, вдруг плавно воспарили в воздухе, словно сухие листья чертополоха на весеннем ветру. Королевская стража у ворот тоже все это видела и слышала. Они оторопели не меньше, чем Алиса, и только поэтому не сразу начали действовать.

Шадамер оглянулся. Алиса знала: он ищет ее, абсолютно уверенный, что она где-то рядом, раз ему потребовалась ее помощь. Алиса последними словами обругала барона за его гнусную уверенность, а себя — за то, что действительно оказалась здесь.

Прислонившись к прутьям решетки, Алиса махнула ему рукой, но Шадамер и так уже заметил ее.

— Вытащи нас отсюда! — крикнул он, помогая Джессану встать.

Вот так всегда: «вытащи нас отсюда».

Алиса мысленно пробежала по всем заклинаниям магии Земли, какие помнила. Впрочем, она могла бы этого и не делать — она почти сразу сообразила, что здесь требуется совсем иная магия. Магия Пустоты. Алиса крайне неохотно и с большим отвращением применяла ее. После заклинаний этой магии всегда ломило тело, все мышцы становились слабыми и неподвижными. Вдобавок магию Пустоты не спутаешь ни с какой другой. Любой маг, окажись он поблизости, поймет, что к чему, и донесет церковным властям.

Чтобы спасти Шадамера, Алиса была готова вынести и боль, и слабость, и угрозу ареста. А потом? Потом она услышит тот же вопрос, который недавно задал ей Ригисвальд: «Что еще нового?»

Вспоминая отвратительные слова заклинания (у Алисы возникло ощущение, что они ползают у нее во рту, как клопы), она ухватилась руками за прутья решетки и решительно произнесла все, что было нужно.

Прутья начали ржаветь. Ржавчина буквально поедала железо, распространяясь вверх и вниз по витым прутьям. Алиса переместила руки на соседние прутья и вновь произнесла заклинание. В ее теле поднялась волна тошноты. Голова закружилась. Опасаясь, как бы не потерять сознание, она была вынуждена прервать свое колдовство, чтобы унять тошноту. Алиса держалась за прут, пока он не рассыпался. Четырех выкрошенных прутьев должно быть достаточно. На большее у нее не хватало сил.

Прутья стремительно ржавели. В безупречном узоре ограды уже зияла внушительная дыра. На земле высилась горка ржавчины. Алиса попыталась окликнуть Шадамера, но у нее не было сил даже на это. Барон не обращал на нее внимания. Повернувшись спиной к ограде, он смотрел на дворец. Вскоре из разбитого окна изящно вылетел Гриффит. Его одежда раздулась на ветру, и вскоре он мягко опустился рядом с Шадамером. Последней выпрыгнула Дамра. Лучи заходящего солнца заиграли на ее серебристых доспехах. Дамра чем-то напоминала метеор, падающий с небес. Приземлилась она бесшумно, словно севшая на ветку птичка.