Голод суккуба

Я настолько погрузилась в мечты, что, когда вылезала из бассейна, не заметила стоящую передо мной женщину. Лишь в последний момент я уклонилась и вскочила на ноги, едва избежав столкновения.

— Простите, — сказала я. — Я не видела…

Я застыла на месте. Это была Дейна.

Она выглядела точно как на рекламных снимках. Стройная, среднего роста, черные волосы до плеч и пронизывающие голубые глаза. Судя по биографии, ей было за сорок, но выглядела она гораздо моложе. Результат добродетельной жизни, так я решила. На ней были шорты цвета хаки и зеленая футболка, целомудренно прикрытая белой блузкой, завязанной узлом на животе.

На лице ее прочно обосновалась невозмутимо-холодная улыбка, а глаза словно у ястреба, выискивающего добычу.

— Ничего страшного, — сказала она тем же гипнотическим радиоголосом. — Не думаю, что мы раньше встречались. Я — Дейна.

Она протянула руку, и я пожала ее.

— Да. Разумеется, это вы. То есть я хочу сказать, что знаю вас. Я видела ваши фотографии. Э-э, то есть я ваша поклонница и…

— А вы?..

— Ой. Извините. Я Табита Хантер. Сестра Митча. Хотя, может, вы догадались. Все говорят, что мы очень похожи. Наверное, так оно и есть. На самом деле я никогда об этом не думала… много…

О боги, зачем я несу этот вздор? Я справлялась с герцогами и епископами, которые были в десять раз страшнее ее. Но они не превращали меня в лепечущую идиотку. Что же в этой радиоханже могло так растревожить?

Глаза, сообразила я. Они не излучали тепла. Они были расчетливы. Коварны. Глаза, предупреждающие, что ей не подняться на нынешние высоты, не следи она за каждым своим шагом. Глаза, планирующие все и вся.

— Приятно познакомиться, — сказала она с той же чересчур совершенной улыбкой. — Я не знала, что у Митча есть сестра. Вам, похоже… понравился бассейн.

Ее взгляд ощупывал меня сверху донизу и обратно, и я почувствовала, что смущаюсь. С меня неэстетично стекала вода, и я с беспокойством гадала, не слишком ли много кожи оставляет открытой этот купальник. По крайней мере, он не был белым. Я вдруг со всей серьезностью отнеслась к предостережению Бастьена насчет высоконравственного образа, и теперь-то я поняла его беспокойство. Сестра, выглядящая как уличная девка, не поспособствует его репутации. Если за ним потянутся сплетни, его могут изгнать из этого общества, а значит, он лишится подступа к Дейне. Неожиданно холодность Дейны стала понятной. Это было неодобрение. Она все-таки немалую часть своего трепа посвятила гнусному состоянию современной моды. А я здесь ее воплощаю.

— Он такой славный, — сказала я. — Один из, гм, лучших бассейнов, в которых я плавала.

Я остановилась, прежде чем сказать что-нибудь еще более глупое, и воцарилась тишина. Она смотрела так, будто ожидала, когда я продолжу, и могла так прождать до утра. К сожалению, я понятия не имела, о чем говорить с этой странной женщиной. Сказать, что ненавижу гомосексуалистов? Попросить порекомендовать мне более скромный купальник?

— Э-э… гм… — начала я. — Эта тема барбекю… она поистине… да…

И в этот момент я была спасена — вроде бы — Бастьеном. Он подошел к нам с таким видом, словно был очень взволнован тем, что нашел наконец Дейну. Его пронзительный взгляд говорил, что он не слишком рад видеть меня, особенно в таком виде, но предпочитает скрыть это от другой женщины, представ, как всегда, милым и обаятельным.

— Ах, Табита, я вижу, ты познакомилась с нашей хозяйкой.

— Да, — кивнула Дейна. — У нас была более чем содержательная беседа. Ваша сестра — просто кладезь красноречия.

Я вспыхнула. Сука. Да в своей области я заговорю ее в любой день и час.

— Рад это слышать. Моя Киска Табби в высшей степени содержательна.

Не замечая отвращения, которое вызвало у меня новое прозвище, Бастьен увлек Дейну в разговоры о креативности вечеринки и красоте ее дома. С ним она вела себя лишь чуть-чуть теплее, чем со мной, оставаясь почти такой же холодной и настороженной. Может, она со всеми такая чопорная, а не только со мной. Ведь на самом-то деле, с оптимизмом подумала я, этот едва заметно возросший интерес к Бастьену может служить признаком ее желания прижать его к стеночке.

Они поговорили еще о чем-то, но я не слушала, стараясь стать незаметной, хотя уверена, что так и не вышла из поля зрения Дейны. Она изучала меня, пытаясь разложить на множители. Наконец Бастьен попрощался, и мы начали отступать к парадному входу — естественно, после того, как я снова воплотила приличествующую одежду. Наш уход оказался сложнее, чем ожидалось, поскольку здесь, вероятно, было принято, прощаясь с каждым встреченным на пути, поболтать с ним ни о чем.

— Как мне надоело, — воскликнула я, когда мы наконец оставили это место.

Он повернулся ко мне. Его голубые глаза киногероя пылали гневом:

— Ты что, совсем спятила?

— Ладно, ты прав. Мне приходилось бывать в куда более докучливых положениях. Помнишь тот прием у маркиза в Марселе?

— Что… что ты на себя напялила?! Когда я увидел вас вдвоем, Дейна уже готова была взорваться. Слава богу, это тело у тебя не такое полногрудое, как то. Иначе ты была бы вылитая «пин-ап».

— Извини. Я только пыталась убежать от этих штемпельных женщин и случайно попала в бассейн. У меня дома точно такой же купальник. Глупо получилось… но я правда не думала, что это может сильно повредить.

Он еще больше нахмурился и плюхнулся в одно из изящных кресел, украшавших гостиную. Оно было обтянуто белой замшей. Наверное, хватило бы дохнуть на него, чтобы испачкать.

— Не знаю. Она сухо держалась со мной, ты сама видела.

— Я думаю, она всегда такая. И с тобой она все-таки была чуть отзывчивей, чем со мной, — услужливо пролепетала я.

— Нет. Ты бы видела ее, когда мы говорили чуть раньше. Гораздо дружелюбней. А при тебе точно язык проглотила.

— Извини, — повторила я, чувствуя себя полной идиоткой. — Полагаю, после всего этого мне не следует занимать место в первом ряду. Я стесняю твой стиль. Вернее, разрушаю его.