Приключения Электроника

— А как понять человеку, что она чувствует?

— Наверно, надо научить ее говорить, — шутит отец.

— Пап, ты больше не рассказывай. Я все уже вспомнил, что было дальше… Пап, я твердо решил: я буду ветеринаром.

— Ну, как знаешь! — Павел Антонович пожимает плечами и уходит из комнаты.

Обиделся, что ли?

— А ветеринар — неплохая специальность! — кричит за стенкой отец.

Нет, не обиделся.

Павел Антонович возвращается с томом энциклопедии.

— Сейчас мы прочтем о ветеринарах, — говорит он.

«Неплохая»! — про себя усмехается Сергей, пока отец читает вслух энциклопедию. — Лечить всяких кошек да коров. Ну и занятие!.. Ничего они не понимают, эти взрослые. Скажешь что-нибудь нечаянно, а они уже развивают. А что хочется узнать на самом деле, так они этого не знают. Да и откуда им знать, как понимать собачьи чувства!.. Что же все-таки хотела та бездомная дворняга? Почему она убежала?"

КТО ОН, ЧЕМПИОН?

В воскресенье Сыроежкин встал рано. Не потому, что у него были неотложные дела. Просто утро выдалось настолько яркое, свежее после ночного дождика, что было бы глупо валяться в постели. В такое утро всегда чувствуешь, что случится что-то радостное или необыкновенное: ведь день будет длинным-предлинным и очень далек тот час, когда позовут спать.

В соседней комнате было тихо, и Сережка хотел незаметно ускользнуть из дома. Как можно осторожнее взялся он за тугой замок, но тот все же предательски щелкнул.

— Сережа! — Это мама зовет из соседней комнаты. Услышала.

— Чего?

— Сходи, пожалуйста, за хлебом. И не опаздывай на зарядку.

Зарядка бывает в восемь. Звучит горн. На футбольном поле стоит человек в красной майке. Это мастер спорта Акулыпин, он живет на третьем этаже. Стоит и ждет, когда сбегутся ребята из всех подъездов. Потом пробежка, прыжки и игра в мяч. Как видите, зарядка совсем не скучная, и Сережка не собирается увиливать. А вот хлеб — это уже обязанность. Зачем ходить за ним, когда можно заказать на дом? Мама говорит так: из воспитательных целей, чтобы он, Сережка, не разленился.

— Две булки?

— Ну конечно. Ты же знаешь, — слышится из-за двери.

— Сейчас выясним, одну минуточку! — громко говорит Сергей и усмехается, представив недоуменные лица родителей.

Он берет телефонную трубку, набирает три нуля подряд:

— Алло, справочное? Где я могу купить две свежие городские булки?

— Где вы живете? — бесстрастно спрашивает автомат.

— Липовая аллея, дом пять.

После нескольких секунд молчания автомат тем же тоном произносит:

— В вашем доме есть булочная.

— Спасибо, что напомнили, — еле сдерживая смех, отвечает Сыроежкин.

— Что он сказал? — кричит отец.

— Что булки еще горячие! И чтоб вы не опаздывали на гимнастику.

— А мы ни разу не опоздали! — хором отзываются родители и смеются над шуткой Сережки.

Верно, на эту гимнастику все взрослые идут охотно, даже пенсионеры. Поднимаются в лифтах на десятый этаж и выходят на крышу. Там — как во дворе: цветы, кусты, а посередине площадки и спортивные снаряды. Пенсионеры, конечно, на кольцах не подтягиваются, только приседают да машут руками. Зато Сережкин отец здорово крутит «солнце» на турнике и забрасывает в кольцо баскетбольный мяч.

В такую рань во дворе не было ни души. Поболтать было не с кем, поэтому Сыроежкин решил идти в самую дальнюю булочную: может, кого-нибудь встретит или увидит что-нибудь интересное…

Сережка медленно вышагивал под тенистыми липами. Со стороны можно было подумать, что он погружен в свои мысли. Но это не так. Он играл: шел по знакомой улице, а видел ее совсем новой. Вот посажены деревья, вчера их еще не было. Тоненькие, совсем палочки, и без листьев. Но ничего, скоро они наберут силу, зашумят на ветру… А вот бульдозеры наворотили кучу земли — ровняют площадку. Пока вал не убрали, здесь удобно прятаться… Где-то слышен гул мотора. Надо закрыть глаза и угадать: обычная машина или воздушная? Надо быстрее угадать, пока шум неразборчивый. А потом проверить себя и помахать вертолету с шашечками на боку.

Внизу, за рекой, видна чаша стадиона. Сережка смотрит на нее, но видит не стадион, а каменные стены римского Колизея. Сейчас он не семиклассник школы кибернетиков, он — отважный гладиатор; на нем не штаны и куртка, а железные доспехи. Рычат в подземелье дикие звери. Он должен схватиться с тиграми и львами и поразить их своим мечом, чтобы остаться живым. И он чувствует тоску, как тот гладиатор, который каждый день выходил на арену рисковать жизнью…

Нет, пусть лучше будет стадион не Колизеем, а синхрофазотроном! Да, да, такой он и есть, синхрофазотрон, самая большая в мире машина — круглая, как цирк, громада. Внутри нее носятся частицы, из которых состоит атомное ядро. Конечно, эти частицы ни за что не увидишь простым глазом. Будь атом размером с футбольное поле, его ядро станет просто мячом. Только вчера Сергей слышал об этом на уроке физики. Но сейчас он не просто Сергей, он — физик. Вот он берет фотопластинки, простреленные частицами, и под микроскопом видит следы, похожие на яркие, пушистые звезды. И начинает размышлять: «Чьи же это следы?.. Какая частица пролетела? Гм, гм, загадочно…»

Вдруг ударяет ему в глаза солнечный луч, и он забывает, что минуту назад был физиком. Темнеют вдалеке стены Кремля, и их охраняет на высоком берегу стрелец Сыроежкин. Идет высокий старик с палкой. Да это сам Иван Грозный! Какой приказ отдаст он своему воину?

Грозный остановился и спокойно спросил:

— Скажи-ка, дружище, как пройти к магазину «Миллион мелочей»?

— Н-не знаю, — растерянно пролепетал Сережка. — То есть что я!.. Знаю! Прямо, прямо и налево.

— Спасибо, — сказал, ничуть не удивившись, старик. И пошел. Медленно. Спокойно. Но уже совсем не как Иван Грозный.

Две булки были куплены в конце Липовой аллеи. На обратном пути, чтоб скоротать время, Сергей играл в вывески. Казалось бы, что тут такого: прочти вывеску наоборот — вот и вся премудрость. Но при этом получаются такие странные слова, словно ты очутился в другом мире.

АКЕТПА. МОНОРТСАГ. АКТСИЧМИХ.

Тьфу ты, язык можно сломать!

Сережка стал вспоминать фильм, который он видел совсем недавно. Очень интересный фильм. «Встреча миров». Про антимир. Начинается с того, как ракета с Земли подлетает к таинственной планете и пускает на разведку летающего робота. Тот начинает спускаться и неожиданно взрывается, словно атомная бомба. Оказывается, этот антимир устроен совсем наоборот, чем Земля, Солнце и вообще Галактика: и планета, и ее жители, и все-все остальное состоит там из античастиц — частиц с противоположными зарядами. Потому странный мир и называют «анти», то есть «против». Это открыли космонавты, которые прилетели с Земли. «У нас электрон отрицательный, — говорит командир ракеты, — а у них положительный. Стоит только нашим и их частицам столкнуться, как происходит взрыв…» В самом деле, занятный этот антимир: брось туда простой камень — взрыв, брось палку — взрыв, урони что-нибудь случайно с ракеты — снова взрыв. Но пока космонавты, которые в кино, догадались, куда они прилетели, разгорелась настоящая война. Все в зале сидели не шевелясь. Нервы у всех напряжены — так здорово закручено в картине.

И вот что еще интересно, почему он и вспомнил про этот фильм. В антимире все наоборот, даже право и лево: там, где у нас лево, — у них право. Жаль, что города антимирян показывали только с высоты. Не разберешь, есть ли у них вывески. А так здания вполне современные, похожие на пластмассовые шары. И если у них все-таки есть вывески, то они читаются справа налево…

Сергей остановился, пораженный своим открытием, Он взглянул на вывески и торжественно произнес, будто читал заклинание:

РОФРАФ. МОНОРТСАГ.

Все вокруг него мгновенно изменилось. Он стоял на антиземле, читал антивывески и смотрел в холодное стекло антивитрины. А из стекла на Сережку глядел античеловек. Волосы зачесаны справа налево, карман с пуговицей — слева, а часы — на правой руке.