Страница 61 из 76
Примерно столетием позже, когда население умножилось, когда рейксы поделили между собой власть в стране и один жрец, сколь бы он ни был «вездесущ», не мог уже за всем уследить, — в каждой округе оказался свой гриве, почти не показывавшийся на людях и обитавший в таинственном сумраке священного леса. Его волю доводили до народа специальные вестницы — гриваитки — возможно, рабыни, жившие вместе с гриве и прислуживавшие ему, а иногда и ассистировавшие при жертвоприношениях. В этих случаях им вручался гривале — священный кривой посох верховного жреца (вроде пастушьего), его «верительная грамота», почитавшаяся как воплощение самого гриве. Вестница передавала гривале ближайшему соседу, падавшему при этом ниц, тот — следующему, и так до тех пор, пока посох не возвращался в первые руки. Это означало, что все оповещены. Вестница относила посох владельцу, и гриве выходил из леса, чтобы побеседовать с племенем. Но это бывало редко, чаще вестница посылалась с каким-нибудь разовым поручением. Такой способ оповещения употреблялся в немецких деревнях еще в конце прошлого века.
Гриве избирался пожизненно, и сан этот был наследственным. Впрочем, он мог пожаловать его и жрецам низших разрядов, например, если был бездетным. В этих случаях гриве устраивал публичный спектакль. Оповещенные посредством гривале жители собирались со всех концов страны у священного дуба. Гриве призывал жречество и народ к правильному почитанию богов, давал необходимые наставления и, приняв на себя все грехи соплеменников, приказывал публично себя сжечь. Забиваемая тут же ударом священного топора жертва — чаще всего козел — вводила гриве в общество богов и делала его одним из них. Кроме того, его поминали отныне на всех скирстувах — праздниках памяти умерших знаменитостей… Об авторитете гриве можно говорить много, но достаточно напомнить лишь одно: именно они или кто-то из них сумели объединить несколько восточнославянских племен в единый союз крови — кривичей, просуществовавший полтысячелетия в Европе и гораздо дольше в Индии (племя криви, пришедшее в Индостан с первыми ариями).
Если бездетный гриве умирал неожиданно и не успевал передать свою волю, собирались представители второй касты — гриваиты, чтобы выбрать нового гриве из своей среды. И здесь разыгрывались сценки, описанные Цезарем при избрании нового друида, вплоть до поединков. Только у вендов Померании и Рюгена гриве имел заместителя — вейдельбота. Эти возносители молитв, знатоки и исполнители гимнов, дававшие обет вечного безбрачия, пользовались не меньшим авторитетом и образовывали верховный совет страны, возглавляемый гриве. Они были вторыми «я» гриве, подобно тому, как сам он образовывал пару близнецов со своим братом, воплощаемую в титуле — символе единой духовной и светской власти — «гриве — гривайтс» (князь — жрец): Видевута и Брутено часто сравнивают с Ашвинами, но особенно — с Ромулом и Ремом, подчеркивая при этом сходство названий Рома (Рим) и Ромове. Без рекомендаций гриваи-тов ничто не предпринималось, они всегда были готовы помочь соплеменникам словом и делом, поскольку жили среди них.
Если гриве можно сопоставить с кафирским утой, то гриваиты — прямая аналогия кафирским же дебилалам. Карл Йеттмар отмечает, что от дебилалов «требовалось знание гимнов и мифов, умение исполнять их и владение искусством игры на арфе. Эта должность не была связана с политической властью». То же самое можно сказать и о высшей прослойке бардов… Место вновь избранного гриве тут же занимал либо его родственник (если он был жрецом), либо проводились выборы в следующей, более многочисленной касте сиггонов. Основной обязанностью сиггонов был надзор за священными местами и предметами. Они жили не только в Ромове, как гриваиты. Сиггона можно было встретить в любом городе и крупном селении, там ему и его семейству отводился специальный культовый дом, посвященный местному либо племенному божеству. Эту касту возглавлял сиг-го — «дающий благословение», чья резиденция находилась в Ромове: именно там последний сигго был убит епископом Адальбертом в священном лесу.
Третьей кастой были вурскайты, заведовавшие богослужениями и освящавшие жертвы. Дальше шли разного рода низшие жрецы, не входившие ни в одну из каст, так сказать, кандидаты. Литовцы и пруссы объединяли их единым понятием — малдининки («молители»), а венды и ругиимике: подобно тому как некоторые боги превращались со временем в духов, так и верховный жрец другого бога, принадлежавшего, очевидно, уже ушедшей эпохе (михе), превратился в бродячего шарлатана. Руссы именовали их всех волхвами. К ним относились лигушоны («лжецы»), заботившиеся о костре для умерших и жертв, а также о выдаче оракула; пустоны, специализировавшиеся в «хирургии» — излечивавшие раны своим священным дуновением; свалгоны, возглавлявшие свадебные церемонии, испытывавшие и благословлявшие новобрачных и определявшие для них персональное домашнее божество; тулисоны, жившие в деревнях и занимавшиеся излечением травами (если располагали сведениями о болезни) или молитвами и подготавливавшие безнадежных к встрече с предками; сейтоньи, имевшиеся в любой деревне и занимавшиеся чем придется (возможно, это то же, что сайтоны, наносившие себе рану в священной роще и проливавшие собственную кровь во искупление чьих-нибудь грехов).
Наконец, у самого подножия этой пирамиды, едва возвышаясь над соплеменниками, находились жреческие слуги (раббы) и разнообразные прорицатели, ясновидцы и пророки — вандлулуты и удбуртилы, или буртоны («жеребьевщики»), предсказывавшие судьбу, вызывавшие души умерших и изгонявшие болезни либо животных — вредителей бросанием жребия, погружением в воду свинца или воска; вейоны, угадывавшие будущее по силе ветра и движению туч: свайксжуруны (звездники), делавшие то же самое по ночному небу, как путтоны — по водяной пене или движению струй; думоны (дымники) и жваконы (свечники), прорицавшие по поведению огня свечи или огня и дыма костра; неруты, гадавшие о погоде и исходе рыбалки; лекутоны (летатели), видуроны (потрошники) и жверутеи (зверники), предсказывавшие будущий урожай по полету птиц, внутренностям жертв и поведению животных. Таковы были их главные функции. Но все они занимались также самыми излюбленными у славян видами гадания — по полету птиц, особенно голубей и ворон, или пчел, по крику ночных сов, по ржанью и фырканью священных белых коней и по бросанию костей, точнее, дубовых или буковых дощечек либо камушков, иногда Покрытых руническими знаками, иногда просто окрашенных с одной стороны в белый, а с другой в черный цвет. Если большинство таких камушков или дощечек падало на землю белой стороной кверху — ответ был утвердительный, черной — отрицательный. Так разыскивали, например, буртоны воров или тех, кто насылал порчу. Исход затяжной кровопролитной войны узнавался по исходу поединка с вооруженным его собственным оружием пленником, как это практиковалось у всех народов древности и впоследствии отразилось в сказаниях о единоборстве богатырей.
Главенствовали в этой пестрой компании, по-видимому, вандлулуты (или вайделоты) и удбуртилы (буртоны) — как правило, пожилые люди из самых разных слоев общества, прошедшие курс тайной науки и передававшие свои знания по наследству. Сюда допускались и иноземцы, и женщины. Как предполагают некоторые хронисты, женские божества славян обслуживались только жрицами, выбиравшимися по тем же правилам, что и вайделоты. Если женщина оставалась в браке бесплодной, но после смерти мужа рождала ребенка от холостого мужчины, ее считали священной и включали в число жриц или гриваиток. Возможно, в храмах некоторых богов культивировалась ритуальная проституция. Таким жрицам, так же как вайдлулутам и удбуртилам, приписывали оборотничество и способность обращать в животных других людей, но прежде всего это были лекари и толкователи знамений. Своими традициями и положением в обществе они напоминают окруженных священным ужасом колдунов, знахарей и кузнецов Черной Африки. А вот еще одна любопытная параллель: у японцев синтоистская жрица называется мико, жрец — сайси, а главный жрец императорского дворца — сётэн, и это очень похоже на уже упоминавшихся михе, сейтоньев и сайтонов. Простое ли тут созвучие или это два отзвука одного и того же древнего культа, распространившегося из Индии к западу и востоку?..