Страница 14 из 75
При помощи радиоуглеродного анализа удалось установить довольно точную дату гибели Крита: 1400 год до н. э. И она удивительно согласуется с легендой об Идоменее: причиной гибели царства действительно явилось сильное земле— и моретрясение, вызванное новым извержением близлежащего острова—вулкана Санторин, а между этой и предыдущей катастрофами прошло около семидесяти лет — время жизни одного поколения.
И наверняка те, кому удавалось каким-нибудь чудом спастись из гибнущих мест, рассказывали потом о всемирном потопе и гибели человечества. И воздвигались на побережье цепочки менгиров и дольменов — памятников чудесного спасения, и возносился к небу ароматный дым благовоний, возжигаемых на сооружаемых тут же алтарях. Возможно, эти люди приносили с собой какие-то элементы культуры, и их называли родоначальниками племен, если вокруг нового поселения вырастал город, или первыми людьми, если они высаживались в необитаемой местности.
Какими же были они, эти немедяне, фир-болг, туаты, именовавшие себя греками? Что знаем мы об их родине и сможем ли хоть как-то дополнить скупые строки легенд, отчаянно противоречащие и друг другу, и археологическим данным? Если, скажем, моровая язва, скосившая партоланян, может напомнить эпизод времен строительства троянских стен, когда одновременно Аполлон наслал на Трою чуму, а Посейдон — морское чудовище; если потопы, погубившие Кессаир и потомков Немеда, можно попытаться увязать с легендами Греции и Крита, то дата основания Эмайн—Махи (450 год до н. э.) и ее гибели (между 281 и 450 годами) или время царствования некоторых верховных королей Ирландии, начиная по крайней мере с Угайне Великого (VI век до н. э.), куда более конкретны, а главное — археологически достоверны. Но Немед-то явился в Грецию намного раньше. Каким же был мир, оставленный им за кормой своего корабля?
Наши знания о Греции уходят в глубь веков не дальше Троянской войны, превосходно описанной не участвовавшим в ней Гомером. Материальные памятники, обнаруженные на Крите, едва ли можно рассматривать в. русле общегреческой культуры, так как они принадлес жат эпохе, предшествовавшей формированию греческой* нации, и представляют собой совершенно самобытное явление. Отношение критской культуры к эллинской можно уподобить взаимоотношению культур Византии и Древней Руси. Как Русь, так и Греция восприняли наиболее общие элементы предшествующих цивилизаций, уже вступивших в период упадка и стоявших на краю гибели.
В еще большей степени это относится к области исторической. О дописьменных периодах древних государств можно составить некоторое представление лишь по малочисленным и полуразрушенным материальным памятникам да еще по религиозным верованиям, закрепленным в мифах. Степень полноты, достоверности и точности последних достаточно хорошо известна по результатам раскопок и некоторым библейским сказаниям, предопределившим немало открытий в странах Востока. Успехи археологов и вслед за ними историков, этнографов, географов объясняются тем, что «чистой» религии люди никогда не знали, и все их мифы неизбежно имели вполне земное происхождение, будь то ритуальные охотничьи танцы пещерных жителей или финикийский миф об Адоне, с которым мы познакомимся ниже. Иными словами, чтобы описать Троянскую войну, нужно как минимум иметь Трою. Детали можно сколько угодно домысливать и расцвечивать, но основа, костяк мифа должны отражать реальность той эпохи, в какую они складывались.
На первый взгляд раннегреческие мифы больше похожи на сказки, но только на первый взгляд. Все, что сегодня для нас — норма жизни, еще сто лет назад можно было бы принять за голый вымысел: кинематограф, телефон, космические корабли. Чего же требовать от мифотворцев? И тем не менее внимательное прочтение мифов поразит непредубежденного читателя не только заложенным в них глубоким смыслом, но и совершенно невероятным научным предвидением, объяснить которое современная наука пока не может.
Из вечного и безграничного Хаоса, как сообщает Гесиод, родила сама себя Гея (Земля). Греки, должно быть, сперва воспринимали это априорное заявление как извечную аксиому. Уже во времена Фалеса оно было поставлено под сомнение. Но понадобились века с их сотнями космогонических теорий и религиозных догматов, с эпохальными открытиями и кострами инквизиции, чтобы ученые пришли к выводу: да, Земля, как и другие планеты, возникла сама по себе, сконденсировавшись из газопылевой туманности (Хаоса). Что это? Наитие Гесиода или отзвук древнейшей системы знаний, затерявшейся в пространстве и времени? Ведь и египетский Ра родил себя примерно так же, и индийский Брахма…
Далее миф повествует о том, что Гея породила Урана (Небо), а потом у них родился сын—титан Крон, или Хронос (Время). Опять наитие? Сегодня-то мы знаем, что небо — это пространство, атмосфера, специфическая именно для Земли, и что время течет по-разному на разных планетах, то есть наше время — детище нашей планеты и никакой другой, ибо категория времени связана со сроком жизни разумных существ, так же как категория пространства — с биологическими возможностями передвижения их в условиях родной планеты. В мифах и сказках категория времени совсем иная, и об этом нужно постоянно помнить. Тогда и семь дней, за которые фир-болг приплыли из Греции в Ирландию, выглядят правдоподобными — это вполне. реальные пятьдесят шесть дней. Тогда и подвиги Геракла обретают совсем иную окраску: это тяжкий и долгий труд. Многое, очень многое предстает тогда в ином свете…
Крон и другие титаны не были единственными чадами Земли. Побочные ветви, тоже порожденные Геей, — это всевозможные уроды и аномалии: химеры, гарпии, горгоны. Они постоянно угрожают безопасности и благополучию людей и ведут с ними непрерывную борьбу, победителями в которой неизменно выходят люди. Очевидно, в древнейшие времена все эти хтонические чудовища, связанные с подземными силами и предшествовавшие появлению человека, стояли в одном ряду с обычными животными. Но по мере развития анимистических представлений, а особенно после возникновения скотоводства, животные превращались в покровителей рода, становились тотемами.
Культ предков был одним из наиболее древних и устойчивых. На заре человечества он выражался в обожествлении того или иного животного. Их почитали наравне с богами, да они и считались богами. Недаром миф рассказывает о том, что во время борьбы с титанами Зевс и его соратники укрылись в Египте в облике животных, потом обожествленных египтянами. Им воздвигали святилища и идолов, приносили жертвы, окружали бесчисленными табу. Лишь постепенно животные очеловечивались и изображались по образу и подобию людскому. Итальянский гуманист Маринетти считал причиной очеловечивания богов совершенство физической природы человека. Об их зверином прошлом напоминали только атрибуты: орел Зевса, сова Афины, лань Артемиды. Некоторые из таких тотемов не успели очеловечиться до конца и остались наполовину животными. Так появились и пришли в мифы наяды, кентавры, Минотавр, Пан. Самым почитаемым и древним тотемом Аттики почитался не орел, как можно было бы ожидать, а его извечный антагонист — змей. Змей (точнее полузмей) Кекроп, сын Геи и брат титанов, явился родоначальником афинян, их первым царем, богоравным по своей мудрости, арбитром в спорах богов.
Фиванский царь Кадм и его жена Гармония были превращены в змей за убийство в Иллирии Аресова сына, тоже, кстати, имевшего облик дракона. Асклепий спас Рим от эпидемии, явившись туда в змеином обличье, увековеченном позднее в символе медицины. Албанцы и сегодня считают змей хранителями очагов, а змеиную кожу — панацеей от всех хвороб. Лекарства из змеиной кожи варят некоторые сказочные персонажи других народов — например Баба Яга на Руси. Занимались этим также средневековые алхимики и чародеи. Очень может быть, что и страшные «ядовитые животные», привезенные в Ирландию греками в помощь немедянам, тоже были змеями. Отсутствие этих тварей на острове легенда, уже христианская, объясняет тем, что их подчистую вывел в V веке святой Патрик, хотя за шесть столетий до него Гораций уже знал, что «земля весной там не кишит гадюками» (если только он в самом деле под Островами Блаженных понимал Ирландию).