Огненное море

— Это обычные чары сна… — Альфред споткнулся и упал ничком.

Эпло мрачно продолжал шагать вперед, не обращая внимания на стоны сартана, пытающегося подняться на ноги.

— Тут довольно темно, — смущенно проговорил Альфред, снова поравнявшись с Эпло. — Мы могли бы воспользоваться путеводными рунами, чтобы осветить…

— Забудь о них! Я вашей сартанской магии насмотрелся, до конца жизни хватит. И я говорил вовсе не о чарах сна. Я имею в виду те чары, которые ты на него наложил в чертоге.

— Ты ошибаешься. Никаких чар не было, ничего подобного я не делал. Я видел то же, что и ты, и он. По крайней мере, думаю, что видел… — Альфред искоса взглянул на Эпло, как бы приглашая поговорить о том, что они видели.

Патрин фыркнул и продолжал идти молча. Туннель стал шире и светлее, начал ветвиться. Воздух стал более прохладным и влажным, дышать было гораздо легче, чем внизу. Появились светильники, теперь в коридоре чередовались свет и тьма — вернее сказать, полумрак.

Эпло не сомневался в том, что они приближаются к городу. Что они найдут наверху? Стражу, поджидающую их? Перекрытые выходы?..

Вода. Больше ни о чем Эпло сейчас не мог думать. По крайней мере там, наверху, они найдут воду. За один глоток воды он был готов сразиться с целой армией мертвых.

За его спиной тихо переговаривались принц и Джонатан. Пес трусил рядом — ненавязчиво, тихо, подслушивая их разговор.

— Что бы ни случилось, вина будет на мне, — говорил Джонатан с глубокой печалью и сожалением. Он не жалел себя и не просил жалости к себе — он просто признавал свою вину. — Я всегда был слишком беспечным и легкомысленным. Я забыл все, чему меня учили… нет, это не совсем так. Я заставил себя забыть об этом. Когда я пел руны над Джерой, я знал, что поступаю не правильно… но я просто не мог позволить ей уйти!

Он ненадолго умолк, потом прибавил:

— Для нас, сартанов, жизнь стала навязчивой идеей. Мы утратили уважение к смерти. Для нас даже подобие жизни, эта чудовищная насмешка над ней казалась лучше, чем смерть. Это отношение появилось оттого, что мы считали себя богами. В конце концов, что отличает богов от людей? Абсолютная власть над жизнью и смертью. Мы могли властвовать над жизнью с помощью нашей магии, но нам было мало этого. Мы работали до тех пор, пока не обрели власти над смертью — или, по крайней мере, так нам казалось.

Он говорит о себе и своем народе в прошедшем времени, осознал Эпло. У него появилось чувство, что в этом разговоре участвует не один, а два мертвеца.

— Вы начинаете понимать, — проговорил принц.

— Я хочу понять больше, — смиренно проговорил Джонатан.

— Вы знаете, где искать ответы.

«Несомненно, в этой проклятой комнате. Или попросить доброго старину Альфреда снова спеть надо мной свои руны. Что я должен вспомнить? Я видел все это так ясно… Но — что я ясно видел?.. Я понял… что я понял? Если бы я только мог вспомнить…

К демонам! Я знаю все, что мне нужно знать. Мой Повелитель всесилен, всеведущ и мудр. Настанет день, когда мой Повелитель будет править и этим, и всеми остальными мирами. А все сомнения — это сартановы козни.

— Эпло… — донесся до него голос Альфреда.

— Что еще?

Обернувшись, Эпло увидел, что с Альфредом снова приключилась неприятность. Он лежал на полу ничком, лицо его был искажено болью. Он поднял руку ладонью верх.

— Если ты думаешь, что я буду тебе помогать, то ты сильно ошибаешься. Мне наплевать — можешь валяться здесь, пока не сдохнешь.

Пес поспешил к Альфреду и принялся лизать его щеку. Эпло отвернулся с выражением живейшего отвращения на лице.

— Нет, вовсе нет! Я думаю, это… Я нашел воду. Я… я лежу в луже.

К сожалению, одежда Альфреда впитала большую часть воды, но даже капли им хватило бы, чтобы сотворить сколько угодно драгоценной жидкости. Эпло принялся обследовать пещеру, пока не наткнулся на источник; вода сочилась по капле сквозь трещину в потолке.

— Должно быть, мы уже недалеко от верхнего уровня. Лучше быть начеку. Не пейте слишком много, — предостерег он. — А то колики в желудке начнутся. Пейте медленно, мелкими глотками.

Впрочем, самому ему приходилось прилагать огромные усилия, чтобы следовать собственному совету. Жидкость была грязной и отдавала железом и серой даже после того, как ее очистила магия. Однако она утоляла жажду и приносила облегчение телу.

— Кое в чем и мы — боги, — сказал себе Эпло, делая очередной глоток, — но тут он поймал взгляд Альфреда и, нахмурившись, раздраженно отвернулся. Почему ему пришла в голову эта мысль? Не иначе как сартан ее туда вложил…

Пес поднял голову, насторожив уши, и тихо зарычал.

— Кто-то идет! — прошептал Эпло, мягким, кошачьим движением поднимаясь на ноги.

В конце коридора появилась фигура человека в черных одеждах. Человек двигался медленно, словно был ранен или смертельно устал: к тому же он часто останавливался и оглядывался.

— Томас! — внезапно крикнул Джонатан, хотя как он сумел распознать это, было для Эпло загадкой. — Предатель!

Прежде чем кто-либо успел остановить его, молодой герцог бросился вперед. Томас стремительно обернулся к ним лицом, его испуганный крик подхватило эхо. Он пытался бежать, но раненая нога подогнулась, и Томас рухнул на пол. Он попытался ползти, опираясь на руки, но Джонатан быстро нагнал его и положил руку ему на плечо.

Томас снова закричал от страха и перевернулся на спину, закрывая голову руками.

— Нет, пожалуйста, нет! Не надо! Пожалуйста! Нет! — снова и снова повторял он, содрогаясь от ужаса. Герцог посмотрел на него.

— Томас! Я не собираюсь бить тебя! Томас! — Джонатан попытался схватить несчастного за плечи, успокоить его, но тот, увидев руки Джонатана, протянутые к нему, перепугался до беспамятства.

— Заткни ему глотку! — с яростью приказал Эпло. — На его крики сюда прибежит вся дворцовая стража!

— Я не могу! — беспомощно проговорил Джонатан. — Он… он сошел с ума!

Альфред опустился на колени рядом с Томасом и, водя руками над его телом, принялся петь руны.

— Не усыпляй его, сартан! Нам нужна информация. Альфред с глубоким упреком посмотрел на патрина.

— Ты что, хочешь его тащить с нами по этим проклятым коридорам? — спросил Эпло. — Или бросишь его здесь, когда он будет без сознания?

Альфред пристыженно кивнул. Его руки ткали над Томасом невидимое покрывало. Крики Томаса прекратились, дыхание стало ровнее, но глаза по-прежнему были расширены. Его била дрожь. Эпло опустился на пол рядом с Томасом. Пес, последовавший за хозяином, с интересом обнюхивал и трогал лапой одежду молодого человека. Эпло потрогал ткань — она была мокрой и скользкой на ощупь. Он поднес руку к свету — пальцы были измазаны красным.

Альфред поднял край одежды Томаса и быстро осмотрел его ногу. Колено было сильно ушиблено, но никаких ран не было. Кровь, пропитавшая его одежду, не была его собственной. Альфред страшно побледнел.

— Вы его знаете? — спросил Эпло у Джонатана.

— Да, я его знаю.

— Тогда поговорите с ним. Выясните, что происходит наверху.

— Томас, это я, Джонатан. Ты не узнаешь меня? — Жалость заставила герцога оставить гнев. Он осторожно протянул руку. Томас следил за ней, потом внезапно перевел взгляд на лицо Джонатана.

— Ты жив! — выдохнул он и, схватив руку Джонатана, крепко стиснул ее. — Ты живой!

Он повторял это снова и снова, пока его слова не утонули в бесслезных рыданиях.

— Томас, что с тобой случилось? Ты ранен? Эта кровь…

— Кровь! — Томас содрогнулся. — Она в воздухе. Я чувствую ее вкус! Я дышу кровью! Она собирается в озера, она жжет, как лава. И капает, капает… Я это слышу. Весь цикл. Кап, кап…

— Томас… — начал было Джонатан.

Тот не обратил на герцога ни малейшего внимания — стискивая его руку, смотрел во тьму невидящим взглядом.

— Она пришла… за своим отцом. Его кровь сочилась, капала сквозь пол… кап, кап…

Лицо Джонатана побелело. Он выпустил руку Томаса, но так и остался стоять на коленях рядом с ним.