Назад в Лабиринт

Альфред побледнел. Глаза его закатились. Убийца нагнулся и схватил Альфреда за его потрепанный кружевной воротник.

— Еще раз отключишься, и я тебя придушу!

— Нет-нет. Я… в порядке. Воздух… Мне… нужен воздух…

— Дай ему подняться, — сказал Эпло.

Хаг Рука разжал руки, отступил назад. Альфред, задыхаясь и пошатываясь, поднялся. Его взгляд вперился в Эпло.

— Я очень рад тебя видеть…

— А меня ты тоже рад видеть, Альфред? — сурово спросил Хаг Рука.

Альфред бросил быстрый взгляд в сторону Хага и, видимо, тут же пожалел об этом, потому что сразу же отвел глаза.

— О да, конечно, сэр Хаг. И удивлен, что…

— Удивлен? — прорычал Хаг. — Что же тебя так удивило? Может быть то, что, когда ты меня видел в последний раз, я был мертв?

— Ну, вообще-то, как бы это сказать, теперь, когда я об этом вспомнил, — в самом деле, вы были мертвы. Абсолютно, — Альфред вспыхнул и с запинкой пробормотал: — Вы, очевидно… э… чудесным образом во-воскресли.

— Тебе, конечно, об этом ничего не известно, да?

— Мне? — Альфред поднял глаза до уровня колен Хага. — Боюсь, что нет. Я был очень занят все это время. Видите ли, мне пришлось поволноваться из-за безопасности леди Иридаль…

— Тогда как ты объяснишь вот это? — Хаг Рука рванул на себе рубаху. На его груди виднелась сартанская руна, сейчас она слабо светилась, как бы от удовольствия. — Взгляни на это, Альфред! Видишь, что ты со мной сделал!

Альфред медленно, неохотно поднял глаза. Бросил один затравленный взгляд на руну на груди Хага, застонал и закрыл лицо руками. Собака, сочувственно поскуливая, подбежала и осторожно положила свою лапу на несуразно большую ступню Альфреда.

Хаг Рука свирепо сверкнул на него глазами, потом внезапно сгреб Альфреда за плечи и тряхнул.

— Посмотри на меня, будь ты проклят! Посмотри на то, что ты сделал! Там, куда я попал, мне было хорошо. Но ты вернул меня обратно. И теперь я не могу ни жить, ни умереть! Положи этому конец! Отправь меня обратно!

Альфред, не пытаясь сопротивляться, болтался в руках Хага, как сломанная кукла. Собака, зажатая между ними, смущенно поглядывала то на одного, то на другого, не понимая, на кого нападать и кого защищать.

— Я не знал, право же, не знал!.. — почти бессвязно бормотал Альфред. — Я не знал, что сделал это. Вы должны мне поверить. Я не помню…

— Ты — не — помнишь! — с каждым словом Хаг сильно встряхивал сартана, в результате чего, в конце концов, Альфред оказался на коленях.

Сначала Эпло выручил собаку, которую чуть не затоптали, потом выручил Альфреда.

— Оставь его в покое, — сказал он Хагу. — Сартан говорит правду, каким бы враньем тебе это ни казалось. С ним это часто бывает, когда он сам не знает, что делает. Превратился, например, в дракона, чтобы спасти мне жизнь. Будет тебе, Хаг. Отпусти его. Он — наше спасение. Во всяком случае, я на это надеюсь. А если мы здесь в ловушке, тогда уже все равно — это уже не имеет значения.

— Отпустить его! — задыхаясь от ярости, выдохнул Хаг Рука, потом, наконец, швырнул сартана на пол. — А кто отпустит меня?

Повернувшись на каблуках, он прошагал к двери, рывком распахнул ее и вышел. Мейрит, внимательно следившая за происходящим, с интересом отметила, что сартанская магия не предприняла явной попытки остановить менша. Она уже подумала, не пойти ли за ним — вдруг и ей повезет и она выберется отсюда, — но тут же отбросила эту мысль. Она не может оставить Эпло. Ее Повелитель приказал ей остаться с ним.

— Пес, иди с ним, — приказал Эпло.

Животное метнулось вслед за Хагом. Эпло опустился на колени рядом с Альфредом. Мейрит воспользовалась суматохой, чтобы тихонько отойти в менее заметное место, насколько это было возможно в этой пустой комнате.

Альфред лежал на полу, свернувшись калачиком, жалкий и беспомощный. Мейрит презрительно посмотрела на него. У сартана был такой вид, словно его самого скоро придется воскрешать. Как такой мог воскресить Хага? Менш, должно быть, ошибается. Сартан был долговяз и нескладен, средних лет, с лысой макушкой и растрепанными волосами, торчащими по сторонам головы. Его чрезмерно большие кисти рук и ступни наводили на мысль, что они должны принадлежать кому-то другому. Он был одет в выцветшие бархатные бриджи, бархатный камзол не по размеру, рас тянутые чулки и мятую рубашку с порванным кружевным воротником.

Вынув из разорванного кармана потрепанный платок, Альфред принялся вытирать лицо.

— Ты в порядке? — спросил Эпло грубовато, но заботливо.

Альфред поднял на него глаза и покраснел.

— Да, спасибо. Он… он, конечно, был вправе так поступить. То, что я сделал — если я это сделал, а я, на самом деле, не помню, — было ошибкой. Ужасной ошибкой. Ты помнишь, что я говорил на Абаррахе о некромантии? — последние слова он произнес шепотом.

— “Если кого-то безвременно возвращают к жизни, другой безвременно умирает” — да, я это помню. Но, послушай, неужели ты не можешь помочь ему?

Альфред секунду колебался. Казалось, он уже был готов сказать “нет”, но потом вздохнул, его узкие худые плечи опустились.

— Да, думаю, это возможно, — сказал он, тряхнув головой. — Но не здесь.

— А где?

— Ты помнишь ту комнату… на Абаррахе? Ту, что они называют “Чертогом Проклятых”?

— Да, помню, — сказал Эпло, и было видно, что ему это воспоминание неприятно. — Я хотел вернуться туда. Хотел повести туда Ксара, чтобы показать ему, что я имел в виду, когда говорил о высшей силе…

— О, только не это! — встревожившись, запротестовал Альфред. — Думаю, это было бы крайне опрометчивым поступком. Ты знаешь, ведь я узнал, что это за комната. Ола рассказала мне.

— Рассказала — что? — спросил Эпло.

— Она была уверена, что мы обнаружили Седьмые Врата, — тихо проговорил Альфред с благоговейным страхом.

— Да? Ну и что? — пожал плечами Эпло. Альфред, по-видимому, растерялся от такой реакции, потом со вздохом сказал:

— Так, значит, ты про них ничего не знаешь. Хорошо, я тебе расскажу. Видишь ли, когда сартаны разделили мир…

— Ну да-да, — нетерпеливо прервал его Эпло, — Врата Смерти, Последнее Врата — я успел пройти через столько врат, что мне на всю жизнь хватит. Что же такого в этих? Чем они так замечательны?

— Именно в них они находились, когда разъединяли мир, — сказал Альфред, понизив голос. — Они тогда были в Седьмых Вратах.

— Значит, Самах, Ола и Совет собрались в этой комнате.

— Более того, — торжественно проговорил Альфред. — Они не только собрались в этой комнате, но и наполнили ее магией. Находясь в ней, они раскололи мир и создали четыре новых.

— И она все еще существует, — присвистнул Эпло, — со всей своей магией… со всем могуществом… — он покачал головой. — Не удивительно, что они оставили охраняющие руны, чтобы никто туда не проник.

— По словам Олы, Самах в этом не виноват, — сказал Альфред. — Понимаешь, когда магические изменения были завершены и миры созданы, он понял, какой опасной может стать эта комната…

— Миры, которые можно создать, можно и уничтожить.

— Именно. И поэтому он сделал так, чтобы о комнате забыли.

— Но почему было просто не разрушить ее?

— Он пытался, — спокойно сказал Альфред. — И обнаружил, что не может.

— Высшая сила остановила его? Альфред кивнул.

— Испугавшись встречи с неведомым, не умея или не желая его понять, Самах спрятал комнату, надеясь, что ее никогда не найдут. Вот что знала об этом Ола. Но камеру нашли — это сделала группа сартан на Абаррахе. Они были крайне несчастны из-за того, что происходит с их народом. К счастью, похоже, они и понятия не имели о том, что обнаружили.

— Ладно, допустим, мы были в Седьмых Вратах. Но какое все это имеет отношение к Хагу Руке?

— Я думаю, если бы он попал в Седьмые Врата, он бы освободился.

— Как?

— Я точно не знаю, — туманно ответил Альфред. — Да и какая разница? Мы ведь остаемся здесь. Эпло обвел взглядом комнату.