Страница 5 из 107
— Сколько патринов потребовалось бы для охраны великого Самаха, Повелитель Ксар? — спросил в ответ Санг-дракс. — Четыре? Восемь? Разве хватило бы даже этого числа? Ведь это сартан, разделивший мир!
— И поэтому ты не поставил ни одного. Логично! — усмехнулся Ксар.
Санг-дракс улыбнулся, показывая, что оценил юмор, но через мгновение снова стал серьезным.
— Сейчас он бессилен. Даже человеческий ребенок смог бы стеречь его.
— Он ранен? — забеспокоился Ксар.
— Нет, мой повелитель. Он намок.
— Намок!
— Морская вода Челестры, мой Повелитель. Она сводит на нет магию вашего типа, — последние два слова он произнес немного медленнее.
— Как это получилось, что Самах вымок в морской воде, прежде чем войти в Врата Смерти?
— Даже не могу себе представить, Повелитель Нексуса. Но это оказалось весьма кстати.
— Гм-м! Но ведь он высохнет. И тогда без стражей не обойтись.
— Напрасные хлопоты, мой Повелитель. У тебя не так уж много людей, и у них масса неотложных дел. Подготовка к твоему путешествию на Приан…
— А что, я разве собираюсь на Приан?
— Санг-дракс немного смутился.
— Я полагал, таковы намерения моего Повелителя. Когда мы обсуждали этот вопрос, ты сказал…
— Я сказал, что подумаю о путешествии на Приан, — Ксар пристально посмотрел на змеедракона. — Ты как будто очень заинтересован в том, чтобы я отправился именно туда. Хотелось бы знать, какие у тебя на то причины?
— Мой Повелитель сам говорил, что титаны с Приана могли бы превосходно усилить его войско. И, кроме того, вполне возможно, что ты найдешь Седьмые Врата именно…
— Седьмые Врата? Откуда ты узнал про Седьмые Врата?
Теперь Санг-дракс смутился окончательно.
— Дело в том, что… Клейтус сказал мне, что ты ищешь их, Повелитель.
— Так и сказал?
— Да, Повелитель. Только что.
— А что ты знаешь про Седьмые Врата?
— Ничего, Повелитель. Уверяю тебя…
— Тогда почему вы обсуждали эту тему?
— Это лазар заговорил о них. Я только…
— Довольно! — Ксар редко приходил в такой гнев. Может быть, он здесь единственный, кто не знает о Седьмых Вратах? Ну, ладно же, скоро он положит этому конец. — Довольно, — повторил Ксар, искоса бросив взгляд на Мейрит. — Мы поговорим об этом позже, Санг-дракс. После того, как разберемся с Самахом. Я надеюсь получить от него ответ на многие свои вопросы. А что касается стражи…
— Позволь мне помочь тебе, Повелитель. Я воспользуюсь своей собственной магической силой, чтобы стеречь пленников. И ничего больше не потребуется.
— Ты хочешь сказать, что твоя магическая сила выше нашей? Выше магии патринов? — Ксар задал этот вопрос мягким тоном. Тот, кто знал его, сразу понял бы, что этот тон таит в себе угрозу.
Мейрит его знала. Она на всякий случай отодвинулась от Санг-дракса.
— Дело не в том, чья магия сильнее, мой Повелитель, — почтительно возразил Санг-дракс. — Но будем смотреть правде в глаза. Сартаны научились бороться с магией патринов, так же, как ты, Мой Повелитель, научился бороться с их магией. А нашу магию сартане преодолевать еще не научились. И как ты помнишь, Повелитель, мы разбили их на Челестре.
— С большим трудом.
— Но это было до того, как открылись Врата Смерти, мой Повелитель. Сейчас наша магия значительно сильнее. И этих двух захватил в плен я, — вкрадчиво добавил Санг-дракс.
Ксар посмотрел на Мейрит, и она кивком подтвердила сказанное змеедраконом.
— Да, — произнесла она. — Он привел их к нам, когда мы стояли на страже у ворот Некрополиса.
Повелитель Нексуса размышлял. Несмотря на заверения Санг-дракса, Ксару не понравилось тщеславие, прозвучавшее в словах змеедракона. Ксару также было неприятно признать, что эта тварь права. Самах. Великий Самах. Кто из патринов мог бы стать его надежным стражем? Только сам Ксар.
Судя по всему, Санг-дракс намеревался продолжать спор, но Ксар оборвал змеедракона нетерпеливым взмахом руки.
— Есть только один надежный способ помешать побегу Самаха — убить его.
— Но тебе, конечно же, нужно получить от него информацию, мой Повелитель, — запротестовал змеедракон.
— Разумеется. И я получу ее — от его трупа! — испытывая приятное удовлетворение, ответил Ксар.
— Ах! — воскликнул Санг-дракс и склонил голову. — Ты овладел искусством некромантии. Мое восхищение не знает предела, Повелитель Нексуса.
Змеедракон бочком придвинулся ближе, его красный глаз мерцал в тусклом свете факелов.
— Самах умрет, как ты и приказал. Но к чему спешить? Ему следует испытать хотя бы часть тех мучений, которые пришлось вынести твоему народу.
— Да! — Ксар судорожно вздохнул. — Да, он узнает, что такое страдания. Я лично…
— Позвольте заняться этим мне, Повелитель, — взмолился Санг-дракс. — У меня к таким делам особый талант. Вы сами увидите. И останетесь довольны. А если нет, займете мое место, только и всего.
— Прекрасно, — Ксара это начинало забавлять — змеедракон чуть ли не задыхался от нетерпения. — Однако сначала я хочу поговорить с ним наедине, — добавил он, увидев, что Санг-дракс собрался идти вместе с ним, — а ты подождешь меня здесь. Мейрит проводит меня к нему.
— Как вам будет угодно, мой Повелитель, — склонил голову Санг-дракс. И, выпрямившись, тоном искренней озабоченности добавил: — Будьте осторожны, мой Повелитель. Смотрите, чтобы морская вода не попала на вас…
Ксар недовольно нахмурился, отвел взгляд, потом быстро обернулся, и ему показалось, что красный драконий глаз светится насмешкой.
Повелитель Нексуса промолчал. Повернувшись на каблуках, он величаво прошествовал вдоль ряда пустых камер. Рядом с ним шла Мейрит. Магические знаки на руках обоих патринов слабо светились сине-красным светом — так они реагировали на губительную для всего живого атмосферу Абарраха.
— Ты не доверяешь ему, дочь мояnote 3, не так ли? — спросил Ксар свою спутницу.
— Могу ли я доверять или не доверять тому, кого мой Повелитель одарил своей милостью? — серьезно ответила Мейрит. — Если мой Повелитель доверяет этому существу, я должна доверять мнению моего Повелителя.
Ксар кивнул, довольный ее ответом.
— Полагаю, прежде ты была одной из Бегущихnote 4?
— Да, мой Повелитель.
Замедлив шаг, Ксар положил свою узловатую кисть на гладкую, покрытую татуировкой руку молодой женщины.
— Я тоже был Бегущим. И никто из нас не смог бы выжить в Лабиринте, если бы мы полагались на что-то или кого-то, кроме самих себя. Не так ли, дочь моя?
— Да, мой Повелитель, — казалось, она произнесла это с облегчением.
— Ты не должна спускать глаз с этого одноглазого змея.
— Будет исполнено, мой Повелитель. Заметив, что Ксар нетерпеливо оглядывается вокруг, Мейрит добавила:
— Камера Самаха там, внизу, мой Повелитель. Второй пленник помещен в противоположном конце тюремного отсека. Я полагаю, это разумно — держать их подальше друг от друга, хотя второй выглядит вполне безобидно.
— Да, я забыл, что их двое. Так кто этот второй пленник? Может быть, он телохранитель Самаха? Или его сын?
— Едва ли, мой Повелитель. — Мейрит, улыбнувшись, покачала головой. — Я даже не убеждена, что он сартан. А если и сартан, то душевнобольной. Странный какой-то, — задумчиво добавила она. — Но если бы он был патрином, я бы решила, что у него лабиринтная болезнь.
— Возможно, прикидывается. Если бы он и впрямь был сумасшедшим, в чем я очень сомневаюсь, сартаны ни за что не позволили бы ему показываться на людях. Это повредило бы их репутации полубогов. Как он себя называет?
— Чудное имя — Зифнеб.
— Зифнеб? — Ксар задумался. — Я когда-то слышал его раньше… Бейн говорил… Да, в связи с… — Но тут Ксар покосился на Мейрит и замолчал.
— Я слушаю, мой Повелитель.
— Так, ничего важного, дочь моя. Я говорил сам с собой. А, я вижу, мы почти у цели.
Note3
Мейрит не является его дочерью в буквальном смысле слова. Ксар считает всех патринов своими детьми, так как именно он вывел их всех из тьмы Лабиринта. Неизвестно, были ли у Ксара собственные дети. Если да, то самый младший из них был бы, по понятиям патринов, уже за своими Семидесятыми Вратами. Поскольку немногие из патринов, заточенных в Лабиринте, проживали и половину этого срока, следует предположить, что, если Ксар и имел своих детей, они все равно уже давно умерли
Note4
Патрины, живущие в Лабиринте, делятся на две группы: Бегущие и Оседлые. Бегущие живут и передвигаются в одиночку. Их единственная цель — выбраться из Лабиринта. Оседлые живут большими группами. Они тоже стремятся вырваться, но при этом придают большее значение выживанию своей расы и продолжению рода