Назад в Лабиринт

Кивнув, Старец притворил за собой дверь ее комнаты, оставив их вдвоем.

Хаг успел овладеть собой. Несколько стаканов вина и горячая еда, которую он поглощал с подноса, поставленного перед ним на испачканный кровью стол, восстановили его физические и до некоторой степени душевные силы. Его состояние уже настолько улучшилось, что он с досадой вспоминал свой срыв, и его смуглые щеки заливались краской при мысли об этом. В ответ на его сбивчивые извинения Сианг покачала головой.

— Соприкоснуться с богом — это не пустяк, — сказала она.

Хаг горько усмехнулся.

— С богом! Это Альфред-то — бог? Спустилась ночь, зажгли свечи.

— Расскажи мне, — повторила Сианг.

И Хаг начал с самого начала. Он рассказал ей о подкидыше — ребенке по имени Бейн, о злом волшебнике Синистраде, о том, как его, Хага, наняли, чтобы убить Бейна, и как он был околдован Бейном. Рассказал и о том, как не устоял перед чарами Иридаль, матери мальчика — не магическими чарами, нет — это была самая простая и обычная любовь. Он рассказал, не стыдясь, как отказался от заказа убить ребенка из-за любви к Иридаль и как задумал пожертвовать своей жизнью ради ее сына.

И эта жертва была принесена.

— Я умер, — сказал Хаг, содрогаясь при воспоминании о пережитом страдании и ужасе. — Я познал муки — ужасные муки, куда более тяжкие, чем любая смертельная агония, испытываемая человеком. Меня заставили видеть себя насквозь, видеть злое, бессердечное существо, которым я был. И я раскаялся. Искренне раскаялся. И тогда… я понял. А когда понял, я смог простить себя. И был прощен. И познал мир и покой… А потом все это было похищено у меня…

— Он… Альфред… вернул тебя обратно. Хаг растерянно посмотрел на нее.

— Поверь мне, Сианг, у меня и в мыслях не было, что он… Вот почему я не пришел…

— Я верю тебе, — Сианг вздохнула. Ее руки, лежащие на столе, слегка подрагивали. — Я верю тебе. Теперь верю, — она пристально смотрела на его грудь. Казалось, что запечатленные на ней руны светятся даже через ткань одежды. — Может быть, я бы не поверила, если бы ты вернулся тогда. Однако что сделано, то сделано.

— Я пытался вернуться к прежней жизни, но никто не нанимал меня. Иридаль сказала, что я превратился в совесть человечества. Каждый, кто замышлял злое дело, видел свое собственное зло на моем лице, — Хаг содрогнулся. — Не знаю, правда это или нет. Как бы там ни было, я спрятался в кирском монастыре. Но она нашла меня.

— Та женщина, которую ты привез сюда — Иридаль, мать того мальчика? Она узнала, что ты жив?

— Она была с Альфредом, когда он… сделал это, — Хаг положил руку себе на грудь. — Потом Альфред все отрицал, но Иридаль хорошо запомнила то, что видела своими глазами. Однако она оставила меня. Испугалась…

— Прикосновения бога, — пробормотала Сианг, кивая.

— А потом ее сын, Бейн, опять появился вместе с эльфами. Он оправдывал свое имя. Бейн — “погибель”. Бейн задумал разрушить союз, заключенный между принцем Рис'ахном и королем Стефаном. С помощью кенкари Иридаль и я отправились освобождать Бейна из плена эльфов, но мальчишка предал нас, мы попали в их руки. Эльфы, захватив Иридаль как заложницу, потребовали от меня убить Стефана. В качестве наследника Бейн должен был взять на себя управление людьми, а затем передать их в руки эльфов.

— Убийство Стефана и стало тем делом, на котором ты споткнулся? — вставила Сианг.

Хаг вновь покраснел, поднял на нее глаза и уныло улыбнулся.

— Ты и об этом слышала? Я планировал сделать так, чтобы убили меня. Это единственное, что я мог придумать для спасения Иридаль. Об этом позаботились бы телохранители Стефана. И король узнал бы, что за всем этим стоит Бейн. И сам занялся бы мальчишкой. Но я опять остался в живых. Собака набросилась на стражника, который собирался…

— Собака? — прервала его Сианг. — Что за собака? Хаг открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент догадка мелькнула на его лице.

— Собака Эпло, — тихо проговорил он. — Странно. Раньше мне это не приходило в голову.

— Лучше поздно, чем никогда, — пробормотала Сианг. — Продолжай свой рассказ. Бейн этот погиб. Собственная мать убила его, когда он собирался убить короля Стефана, — она улыбнулась, встретив изумленный взгляд Хага. — Я все об этом слышала. Мистериарх Иридаль вернулась в Верхнее царство. Ты за ней не последовал. Вернулся к кенкари. Почему?

— Я был их должником, — медленно проговорил Хаг, вертя в руке стакан с вином. — Я продал им свою душу.

Глаза Сианг широко раскрылись. Она откинулась на спинку кресла.

— Они не занимаются душами людей. И не стали бы покупать ничью душу — ни человека, ни эльфа.

— Мою они хотели купить. По крайней мере, мне так казалось. Ты, конечно, понимаешь почему. — Хаг залпом осушил стакан.

— Разумеется, — пожала плечами Сианг. — Ты умер и воскрес. Такая душа представляла бы большую ценность. Но я также догадываюсь, почему они ее не взяли.

— Догадываешься? — Рука Хага замерла на полпути к бутыли, он пристально посмотрел на Сианг. Хаг был пьян, но еще не достаточно пьян. Он никогда не мог напиться допьяна.

— Души эльфов удерживают силой, чтобы они служили живым. Им не дают уйти. Возможно, они даже не знают о том, что существует такое царство мира и покоя, о котором рассказываешь ты. — Сианг подняла вверх костлявый палец. — Ты опасен для кенкари, Хаг Рука. И мертвый опаснее, чем живой.

Хаг тихонько присвистнул. Его лицо помрачнело.

— Я никогда об этом не думал. Сволочи. А я-то считал… — Он резко тряхнул головой. — Прикидывались такими добренькими, сочувствовали… А сами только и думали, что о собственной выгоде.

— Ты знаешь кого-нибудь, кто поступал бы по-другому, Хаг Рука? — возразила Сианг. — Раньше ты бы не попался на эти уловки. Ты бы сумел разглядеть их. Но ты изменился. Сейчас я хотя бы знаю почему.

— Я снова стану прежним, — тихо сказал Хаг.

— Сомневаюсь. — Сианг смотрела на пятна крови на крышке стола, ее пальцы рассеянно скользили по ним. — Сомневаюсь.

Она замолчала, погрузившись в свои мысли.

Хаг, встревоженный, не мешал ей. Наконец она подняла глаза и испытующе взглянула на него.

— Ты упомянул о договоре. Кто нанял тебя и с какой целью?

Хаг облизнул сухие губы и нехотя сказал:

— Прежде, чем Бейн был убит, он уговорил меня убить одного человека. Его звали Эпло.

— Того, что путешествовал с тобой и Альфредом? — Поначалу, казалось, Сианг была удивлена, потом мрачно улыбнулась. — Все начинает проясняться. Того, с перевязанными руками?

Хаг кивнул.

— Почему же этот Эпло должен был умереть?

— Бейн что-то говорил мне о каком-то Повелителе, который хочет убрать Эпло со своего пути… Этот мальчишка не давал мне покоя со своей просьбой. Мы приближались к месту под названием Семь полей, где стоял лагерем Стефан. У меня было слишком много дел, чтобы терять время на причуды мальчишки. Я согласился, чтобы он от меня отстал. Все равно в мои планы не входило дожить до этого момента.

— Но ты дожил. А Бейн мертв. И теперь у тебя договор с мертвецом.

— Да, Сианг.

— Ты не собирался выполнять его, — в голосе Сианг слышалось неодобрение.

— Я совсем забыл об этом проклятом деле! — горячо возразил Хаг. — Провалиться мне на этом месте, я должен был умереть! Кенкари должны были купить мою душу.

— И они сделали это — только не совсем так, как ты ожидал.

Лицо Хага исказилось гримасой.

— Они напомнили мне о договоре. Сказали, моя душа связана договором с Бейном. И не в моей власти отдать ее им.

— Элегантно, — восхищенно заметила Сианг. — Элегантно и очень аккуратно. И вот так элегантно и очень аккуратно они избавились от огромной опасности, которую ты для них представляешь.

— Опасности? — Хаг хлопнул рукой по столу. Его кровь тоже была здесь, пролитая им много лет назад, когда его принимали в Братство. — Какая опасность? Откуда они об этом знают? Ведь это они показали мне мою отметину! — Он вцепился рукой себе в грудь, будто собирался разодрать ее.