Война и антивойна

Также, вероятно, будет способствовать роботизации распространение в мире химического, биологического и ядерного оружия, поскольку поля сражений станут слишком ядовитыми для солдат — людей. А военных роботов можно специально спроектировать для действий в подобных условиях.

Но самым важным фактором в пользу роботизации может вполне оказаться изменение общественного отношения к «приемлемому» уровню потерь. Согласно генерал — майору Джерри Гаррисону, бывшему начальнику научно — исследовательской лаборатории армии США, крайне низкие потери союзников во время войны в Заливе «установили стандарт, который многих удивил. Чтобы повторить подобные результаты в будущем, войну надо будет роботизировать».

Среди самых опасных обязанностей в бою можно назвать вертолетную рекогносцировку и посылку разведгрупп. Одним из способов снизить потери вертолетов мог бы стать, например, запуск эскадрилий низколетящих роботов размера и формы авиамоделей, каждый снабжен датчиками определенного типа, каждый передает данные соответствующему командиру. Согласно докладу «Стратегические технологии для армии 21–го века», подготовленному армией США на основе опыта войны в Заливе, такие беспилотные экипажи будут «менее уязвимой и дорогостоящей альтернативой, не подвергающей риску жизни экипажа».

У Генри С. Юна идея другая. (Он, наверное, более известен как изобретатель устройства VCR+, которое дает возможность программировать видеомагнитофон, не имея диплома инженера по электронике. Однако это был побочный продукт работы Юна, специалиста по борьбе с подводными лодками, в TRW.) В статье для служебного пользования, написанной вскоре после войны в Заливе, Юн утверждал, что «одной из главных целей разработки новых вооружений должно быть снижение или полное исключение риска для людей. Проще говоря, оружие и техника, подверженные воздействию противника, должны в пределах возможного действовать без людей», то есть быть роботизированы. Юн излагает планы создания танков без водителей, которые будут действовать группой под управлением удаленной боевой станции.

Поберечь команду «А»

Тем же мыслям вторит генерал Гаррисон. «Надо беречь команду «А», своих ребят — солдат, пилотов, — до той поры, пока не будет абсолютно необходимо бросить их в бой. А для этого используются роботы… Я могу пустить в бой танк под центральным управлением и шесть ведомых, в которых не будет людей. Один человек управляет шестью роботами».

Франклин, Юн, Гаррисон — это всего три голоса в хоре, ратующем за быструю роботизацию. Роботы могут не только заменять пилотов рекогносцировочных вертолетов или водителей танков. Помимо сбора разведданных и целеуказания, их можно использовать для вывода из строя или обмана радаров противника, сбора данных о нанесенном противнику ущербе, для ремонта оборудования и оборонительных сооружений. Можно привести еще длинный список возможных применений — от восстановления и разрядки действующих боеголовок и до материально — технического снабжения, дегазации зараженных зон, установки датчиков под землей или под водой, разминирования, ремонта разбомбленных дорог и так далее. Харви Мейеран из питсбургской фирмы «Пи — Эйч — Ди текноложиз» в статье, доложенной на недавней конференции 2500 членов Ассоциации беспилотных экипажей, приводит не менее пятидесяти семи различных боевых работ, которые могут выполнять роботы.

Создателям военных роботов, естественно, приятен такой рост уважения к своей работе. Их также вдохновляет обещание новых возможностей, созданных последними преимуществами в области искусственного интеллекта и виртуальной реальности, в мощности компьютеров и систем отображения и родственных технологиях. Но их мучит неясность, что будет дальше. Вопрос, который их волнует, — не то, как сделать роботизированное оружие умным, но насколько умным позволить ему быть.

Серьезные дебаты идут между этими инженерами об этом серьезнейшем вопросе, вставшим перед человечеством. И вопрос этот касается не только мира и войны, но и опасности подчинения нашего вида сверхразумным роботам — убийцам с растущим самосознанием. Роботы над пустыней

Издавна бывшие прерогативой макулатурных фантастических журналов и фильмов вроде «Проект Фор — бина», роботы, умеющие думать (или имитировать мыслительный процесс), сейчас впервые начинают серьезно рассматриваться людьми, которые разрабатывают военные технологии не слишком отдаленного будущего. Идеологический конфликт идет между сторонниками роботов «с человеком у руля» и «автономных» боевых роботов, достаточно разумных, чтобы действовать самостоятельно.

Хотя роль роботов — оружия во время войны в Заливе была незначительной, самые заметные из них управлялись человеком. Небо над Кувейтом и Ираком было истыкано «Пионерами» — небольшими, невооруженными беспилотными самолетами под управлением «телеоператоров», сидящих у компьютеров за много миль от зоны полетов. Работу делали роботы, но решения принимали люди.

Разработанные Израилем и построенные одной фирмой США, беспилотные «Пионеры» остались почти не замеченными журналистами, не говоря уже об иракцах. Некоторые запускались с палубы авианосца «Висконсин», другие — наземными силами армии и морской пехоты США. Как сообщает Эдуард И. Дэвис, заместитель менеджера программы ВМФ по «беспилотным воздушным устройствам», «Пионеры» после начала «Бури в пустыне» совершили 330 вылетов и провели в воздухе более тысячи часов. Во время боевых действий в воздухе круглые сутки находился по крайней мере один такой самолет.

Эти беспилотные устройства вели рекогносцировку, определяли эффект от бомбардировки, искали мины в Заливе, наблюдали за иракскими сторожевыми судами и выполняли еще многие другие задачи. Три были подбиты огнем стрелкового оружия, один сбит.

Находясь в воздухе, «Пионеры» выслеживали иракские передвижные пусковые установки при возвращении на базы, определяли местонахождение пусковых установок ракет «Шелковичный червь» и определяли, активна установка или нет, и наблюдали за накоплением иракских сил для короткой злополучной атаки, которую те выполнили на Аль — Кафджи в Саудовской Аравии. Информация, собранная камерами или датчиками беспилотных самолетов, передавалась на наземные станции, а оттуда — самолетам «Кобра» и «АВ-8Б», которые вылетали штурмовать иракские колонны. Повсюду «Пионеры» разведывали пути и определяли истребители, за которыми следовало направить армейские вертолеты «Апач».

Но «Пионеры» не были единственными роботами «с человеком за рулем». Восемьдесят второй воздушно — десантный использовал беспилотное экспериментальное устройство «Пойнтер», которое переносится в двух рюкзаках и может быть собрано за пять минут. Его использовали для патрулирования периметра баз. Другие беспилотные устройства, включая канадские «СЛ-89» и французские «МАРТ», применялись для целеуказания и отличения истинных целей от ложных и для других целей. Применение роботов не было ограничено воздушными операциями. Как сообщается, немецкие тральщики развернули беспилотные патрульные лодки «ТРОЙКА».

Ретракт Мейпл

Успешный опыт таких применений подстегнул работу над более серьезными проектами. ВМФ США полмиллиарда долларов выделил на секретную программу «Ретракт Мейпл», которая позволит командиру кораб — ля — один получать радиолокационную и другую оперативно поступающую информацию от корабля — два и автоматически запускать ракеты с корабля — три, — четыре, или даже — десять или — двадцать. Система «Ретракт Мейпл» будет также уметь высылать ложные цели и глушить системы наведения подлетающих ракет противника. Таким образом, командир соединения получает в руки управление всем соединением, состоящим из большого числа кораблей — от крейсеров и миноносцев до самых малых судов.

Экстраполируя, можно увидеть даже еще более сложные объединения вертолетов, кораблей, танков и самолетов поддержки наземных войск в единый «организм — робот» под управлением телеоператоров. Воображение дает картину поля боя, на котором сражаются одни роботы. Сегодня повсюду идет разработка в буквальном смысле сотен проектов использования роботов, от Италии и Израиля до Южной Африки, от Германии и России до Японии. Но эти предположительно создаваемые для мирных целей роботы могут породить технологии «двойного назначения».