Страница 61 из 66
— Это оно? — выдохнул кто-то за спиной.
— Да. Угенские алмазы, — просветил нас Кондрад. — Я мог взять в этот мир не так много вещей, как хотелось бы.
Одна из них — эти камни, а другая… — Он покопался во внутренностях сейфа и достал мой кончар.
Знал ведь чем растрогать! Я вцепилась в свое оружие, которое считала потерянным, с алчным блеском в глазах, полностью проигнорировав великолепие драгоценных камней.
— Кому камешки, а кому железяки, — высказался молчавший до этого Егор и протянул руку: — Покажешь?
У нас с ним в этом вкусы совпадали, и я протянула ему кончар. Егор трепетно принял оружие и удалился в угол изучать. Пока мы с ним занимались вооружением, Кондрад протянул маме бархатную коробочку со словами:
— Прошу принять от меня в дар.
В коробочке оказалось изящное алмазное ожерелье, глядя на которое мама ахнула и покраснела от удовольствия. Папа нахмурился, но промолчал, зато прокомментировал неугомонный Тарас, на этот раз отошедший подальше ото всех:
— Женщины любят ушами, а уши любят бриллианты.
— При чем тут уши, если это на шею? — недоуменно спросил Денис.
— Все рядом, — невозмутимо ответил Тарас.
— И как вы объяснили наличие у вас средств? — мрачно осведомился папа.
— Все очень просто, — улыбнулся Кондрад. — По документам я богатый экстравагантный иностранец, желающий поселиться в России и принявший русское гражданство. Пожертвовав некоторую сумму, я получил абсолютно легальные документы. Так что ни о каком обмане речи быть не может. К тому же у меня сейчас доля в охранном бизнесе, несколько средней руки компаний и пара ювелирных магазинов. Думаю, этого вполне достаточно для безбедной жизни. Не находите?
— Пока я ничего не нахожу, — буркнул папа. — Поживем — увидим. А сейчас я бы хотел узнать, когда вы собираетесь узаконить ваши отношения?
— Бракосочетание и свадьба в следующую субботу, — сообщил Кондрад, чем вызвал целый шквал эмоций.
— Мы же не успеем подготовиться! — Это мама.
— Где я так быстро найду деньги на свою долю? — Это папа.
— Ни фига себе! Напьемся! — Это Тарас.
— Родственники не успеют приехать! — Денис.
— А мальчишник будет? — Егор.
Кондрад улыбнулся и, скрестив руки на груди, принялся отвечать всем по порядку:
— Готовить ничего не нужно. Все уже готовится. Единственное неудобство — вам нужно будет посетить два бутика для приобретения вечернего платья и костюмов. Вот координаты. — Он протянул маме два белых прямоугольника. — Все уже оплачено. И поскольку ситуация необычная, не стоит на меня обижаться. Примите как данность. Если ваши родственники решат посетить нашу свадьбу, то за ними вышлют транспорт или доставят билеты. Мальчишник обязательно будет.
— Ах, мальчишник! — Мои глазки сузились помимо воли. — Знаю я ваши мальчишники!
— Что такое, дорогая? — почти натурально удивился Кондрад, украдкой подмигивая моим братьям.
— Ага! Спелись! А потом еще и станцуетесь? На столе со стриптизершей в обнимку? Или, может, прикорнете на ее пышной груди? — разбушевалась я, выдвигая предположения.
— А можно? — облизнулся Егор и невинно заморгал ресницами. — Это я так, теоретически. И вообще, могу отвлечь огонь на себя.
— Да! — тут же высказался Тарас. — А я всегда поддержу брата.
— Вот так, значит! Ладно, потом не жалуйтесь… — многозначительно заявила я. — А у меня будет девичник! По всем правилам и с размахом!
— Что означает «по всем правилам»? — проявил подозрительность Кондрад.
— Это, братан, означает, что соберутся три десятка сексуально раскрепощенных девчонок и завалятся в женский клуб. Закажут столько же мускулистых мужиков в стрингах и будут зажигать, — просветил его Егор, хлопнув по плечу.
— Кого они закажут? В чем? — недопонял муж. — Что они будут поджигать?
Нет, все же он еще не полностью обжился в нашем мире, если спрашивает такие элементарные вещи. И тут мне представился Кондрад у шеста в стрингах, натертый маслом. Фантазия, безусловно, дурацкая, но такая эротичная… И все бы ничего, если бы он в этой фантазии не поскользнулся на этом масле и не грохнулся. Сразу возникает другая мысль: а не выработался ли у меня рефлекс устраивать ему пакости?
Скорей всего, те же самые мысли пришли в голову и Кондраду, потому что, заметив мой глубоко задумчивый взгляд, он только спросил:
— Может, все поскромнее проведем? Без членовредительства?
— Ну уж нет! — мстительно прошипела я. — Умерла так умерла. И вообще, что мы тут торчим? Настроил, понимаешь, бомбоубежищ.
— Точно! — поддержал меня Тарас. — И сделал главную стратегическую ошибку, — замогильно понизил он голос.
— Какую? — в один голос спросили мы с мужем.
— Пригласил бомбу вовнутрь! — радостно залился смехом потенциальный самоубийца.
— М-да, — задумчиво прокомментировал происходящее муж. — И почему я постоянно наступаю на одни и те же грабли?
— Умные тоже наступают на грабли, но только для того, чтобы поднять их с земли, не нагибаясь, — попытался утешить его Денис, но получилось у него как-то двусмысленно.
— Дети! Хватит ругаться! — влезла мама с миротворческой миссией. — Илона, как тебе не стыдно! Твой муж еще ни в чем не виноват, а ты уже чуть ли не аутодафе устроила!
— Хорошо, мамуль, — покладисто согласилась я. — Я дождусь, пока будет виноват, и вот уж тогда обсыплю его мелом!
— Вечно ты стараешься найти плохие стороны в хорошей истории, — укорила меня мама. Обратилась к отцу: — Теперь ты все выяснил и успокоился. Скажи детям, что ты счастлив, и пошли отсюда наверх.
— Я счастлив, — пробормотал папа, хотя по его виду этого было не сказать.
Но в эту минуту снова влез Тарас:
— Свадьба делает мужчину счастливым только в одном случае — если это свадьба его дочери.
И наверх мы не пошли, а помчались. А поскольку моему благоверному потребовалось все запереть, зашифровать и защелкнуть, то он отстал, и мы заблудились. Пока нас не нашли, я выслушала от папы все… И мысли по поводу некоторых олигархов с непонятными заболеваниями и вывихнутыми мозгами, и про мое замужество, и про аморальность современной молодежи. Закончилось родительское выступление словами: «Кто же так строит!» И поддакиванием Тараски: «И не говори, пап! Ни светофоров, ни указателей!»
Пока мужская половина возмущалась, поддакивала или нейтрально не встревала в разговор, мама подошла ко мне и прямо спросила:
— Хочешь сегодня остаться с мужем?
— Хочу, конечно, а как? — кивнула я в сторону папы.
— Это моя забота, — успокоила меня мама.
Естественно, нас быстро разыскали, и, конечно, мы отправились обедать. Нет, ! И кто бы сомневался, что здесь присутствовал фарфор, хрусталь и белоснежные салфетки. С ужасающим количеством ненавистных столовых приборов, которые я, впрочем, демонстративно отдала обратно, оставив себе ложку, вилку и нож. А что? Мне вполне достаточно, а другие пусть не смотрят.
обедать
В середине обеда у папы вдруг зазвонил телефон, и он, извинившись, вышел из-за стола. Отсутствовал он не дольше пяти минут, но ворвался обратно в чрезвычайно взбудораженном состоянии с воплем:
— Денис, мы срочно едем домой!
На всеобщий вопрос:
— Что случилось?
Папа взволнованно сообщил:
— Мою машину пытались угнать! Мы срочно едем домой! Я хочу осмотреть, все ли с ней в порядке! — Пробормотав извинения, он выскочил за дверь. Мама улыбнулась, заговорщицки подмигнула, поцеловала меня с Кондрадом и выплыла за папой. За родителями потянулись и братья, понявшие мамин маневр и тоже одобрительно подмигивающие.
Единственный, кто высказался, — это Егор, жалостливо посмотревший на мужа и заявивший:
— Удачи, братан! Наше ИГО носить нелегко, но обижать не советую.
Когда мы остались за столом одни, Кондрад осведомился:
— Почему «иго»? Что он имел в виду?
— Илона Гавриловна Острожникова. Сокращенно ИГО.
— Ты — Илона Дорсетская, — поправил меня муж и поинтересовался: — Не жалеешь, что я больше не Властелин?