Страница 3 из 66
— Дочь моя, ты избрана, чтоб оградить страну Лайе от Черного Властелина. Это твое предназначение и великая честь…
У меня возникли вопросы уже с первых слов высокопарной речи пенсионера. Все происходящее выглядело настолько нереально, что, отодвинув в сторону вежливость, я влезла с вопросами:
— Дедуль, объясни мне: каким местом ты к моему отцовству примазываешься? Какую еще страну Лайе? Что за жук этот Властелин, и какого рожна он черный? Надеюсь, это не из-за цвета кожи? И почему ты решил, что я, покорно кивнув головой, галопом поскачу исполнять «мое предназначение» во имя обретения «великой чести»? У меня на лице вывеска с надписью: «Дебилка. Исполняю любые идиотские просьбы»?
Дедок сердито засопел, надулся и выдал:
— Я — Форсет, бог Справедливости и Защиты, являюсь покровителем принцессы страны Лайе Иалоны, обратившейся ко мне за помощью. И для столь почетной миссии выбрал тебя…
— Стоп! Что значит — выбрал? Выиграл в лотерею? Каким образом? Я анкет на конкурс экстремального отдыха не заполняла, на совершения подвигов заявок тоже не подавала.
«Глюк» почесал нос и доверительно добил:
— По параметрам всем подходишь… Все одно, больше никого нету.
Я слегка умилилась от его обширного лексикона: вон какое умное слово знает — «параметры». Но кое-что настораживало:
— Да ты что? Выходит, я избранная. Клево! А самому — слабо? Ну, ты же бог…
О-о-о, как боги, оказывается, умеют раздуваться от важности. По мне, так жутко напоминает воздушный шарик. Что он там пытается донести в массы?
— Это не моя прерогатива спасать всех ко мне обратившихся…
Сочувственно покивав головой, дескать, достали бедное божество мелкие людишки своими просьбами, резюмировала:
— Ни фига ты не можешь, как только спихнуть со своей больной головы на мою здоровую задницу, да еще и безвозмездно. Ответь мне, «небесный очковтиратель»… А что мне будет за оказанное содействие?!
Форсет напыжился и возвестил:
— Слава и почет…
Питая отвращение к любому пафосу, я немедленно дополнила фразу:
— …Посмертно! Сильно, знаете ли, напоминает Твардовского. Что-то типа…
Нет, ребята, я не гордый.
Не загадывая вдаль,
Так скажу: зачем мне орден?
Я согласен на медаль, —
торжественно продекламировала я. И следом продолжила свою мысль: — Не-э… «благочестивый пенкосниматель»! Так дело не пойдет! На кой ляд мне почет и слава? В материальном эквиваленте это как выражается?
«Ух ты! Анимэшно как его пришибло — глазенки девять на двенадцать! Как бы этот метод запатентовать? Глядишь, новое направление в косметической хирургии — безоперационное увеличение разреза глаз». — Обдумывание коммерческих планов прервалось возмущенным воплем пенсионера:
— Да как ты смеешь с богом торговаться!
— А вот орать на меня не надо. Криков с детства не выношу, звереть начинаю. Ты на халяву решил в рай въехать? Ага! Как же, прекрасно помню: «Халява! Сколько в слове этом для сердца русского слилось!» Фиг тебе! — незамедлительно парировала я и сунула богу под нос упомянутую фигу.
Оглядев фигуру из трех пальцев, дедуля решил пойти на попятный:
— Да пойми же ты, все равно придется помогать, иначе домой не попадешь. Таково условие перемещения.
— Второе, что я не перевариваю после крика, — это шантаж. В ответ сообщаю: да и ладно, здесь потусуюсь, светло, тепло, мух не видно.
В голове зародилась идея, и я поинтересовалась:
— Слышь, Форсет, ты песни любишь? — Не дождавшись ответа, уселась на пол и, по-турецки скрестив ноги, затянула песню.
Слух у меня в наличии, а с голосом проблема. Мне когда у родни что-то получить необходимо, я запеваю, и через пять минут на все соглашаются, лишь бы замолкла.
Я специально выбрала самую нудную из наработанного репертуара и, завывая от души, ждала реакции:
Ой-е-ей, я несчастная девчоночка,
Ой-е-ей, замуж вышла без любви,
Ой-е-ей, завела себе миленочка,
Ой-е-ей, честный муж, ты не гневись.
[1]
Божок не выдержал и двух минут, сломался на жалобном пассаже «хошь режь меня» и с мукой в голосе завопил:
— Замолчи! Что ты хочешь?
Достигнув желаемого, я заткнулась и мысленно довольно потерла ладошки. Выдержав паузу, как бы нехотя снизошла:
— Ну, другой разговор, можно договариваться. А что есть?
И тут случился апофеоз всему… Мне продемонстрировали разведенные в стороны ручонки и виновато вылупились:
— Ничего.
Хоть я и понимала нереальность происходящего, но обиделась до жути. Я бы еще подумала, если б Родину там спасать или кого из своих — это святое, не обсуждается. Но какую-то тетку, да за просто так, типа «спасибо тебе, родная, покойся с миром!». Угу. «Летят самолеты — привет Мальчишу! Идут пионеры — салют Мальчишу! Идут наркоманы — ништяк Мальчишу…» Кстати, а кто у нас противник? Посверлив старика взглядом, я проявила заинтересованность:
— Эй, халявщик, поведай мне о Черном Властелине. Должна же я знать, за что страдаю.
Божество вздохнуло, поерзало и начало:
— Кондрад, Черный Властелин. Любимец богов. Непобедим. Характер скверный. Не женат. И не был.
Похлопав ресницами в ответ на столь исчерпывающую характеристику, я заржала:
— «Остров сокровищ». «Джимми Гокинс — очень, очень хороший мальчик. Вежлив, правдив, скромен, добр. Слушает маму. На ночь пьет молоко. Каждое утро делает зарядку. Характер очень мягкий…» — С трудом остановившись, я все же смогла задать вопрос:
[2]
— И в чем проблема?
— Как раз в том, что он хочет жениться на принцессе Иалоне, а она стремится избежать этого брака.
— Понятно, по всей вероятности, трухлявого старикашку потянуло на молоденькую. В силу женской солидарности помочь как бы надо… А как, если там армия, а я одна? — Пристально уставившись на любителя улаживать дела чужими руками, начала выяснять и конкретизировать обстановку: — Допустим, я согласилась. Как ты себе это представляешь? Как мне сражаться с целой армией? С криком — «кия!» швырять всех направо и налево? И они полягут в корчах от смеха?
Небожитель задумался ненадолго над моими словами, почесывая затылок, и успокоил:
— Не, с армией не надо воевать. Принцессу необходимо спасти от Кондрада… и все.
— Хорошенькое — «и все»!.. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что… Логика хромает на обе левые. Ты отмороженный? Мне ее от мужика грудью закрывать? Или лично под него лечь?
— Ась? Нет… Ты в ее тело переселишься и советовать будешь.
— Час от часу не легче. Я там насоветую… Стоп! Дед, а дамочка совсем беспомощная? Она хоть что-то умеет?
Бог недоуменно выпялился на меня, усиленно соображая, а потом выдал информацию:
— Все, что положено уметь воспитанной принцессе: петь, вышивать, танцевать, украшать своим присутствием балы и приемы, соблюдая этикет…
— Трындец! Приличных слов нет, осталась лишь исключительно ненормативная лексика, — проинформировала я собеседника и живо нарисовала себе картину, как я пою, приплясывая и вышивая крестиком, соблюдая при всем при этом этикет, и украшаю присутствием… — У Кондрада точняк инфаркт будет от такого зрелища. Тоже выход… уконтрапупить старичка-сластолюбца на месте. Надо бы уточнить: смерть противника как вариант рассматривается?
Что такого я спросила, если мой «наниматель» чуть сам не окочурился:
— Нет! Ни в коем случае! Мне войны с богами для полного счастья не хватало!
Как же тебе мало для счастья нужно. Может, посодействовать? «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» М-дя, возвращаясь к проблеме и отметая такой заманчивый вариант, пришлось указать на грядущие ошибки:
— Ты совсем с катушек съехал? Как я с таким набором помочь смогу?
Затянувшаяся пауза, прерываемая пыхтением, сопением и похрюкиванием… Очнулся:
— А если я тебе твои умения оставлю и силы подкину? Возьмешься?
С паршивого козла хоть что-то…
— А магию дашь?
И че мы так подозрительно скукожились?