Страница 16 из 54
- Беру на себя подготовку общественного мнения внутри страны, - подал голос дядя.
- Я непременно сведу вас с редактором 'Метлы', - тут же предложил ему свои услуги Игнатьев. - Журнал уже пользуется заслуженной популярностью.
- Не стоит, - улыбнулся Великий Князь. - Думаю, хватит одной вашей рекомендации. Остальное я сделаю сам.
- Но что будет с иностранной прессой? Взвалить её себе на плечи в такой момент мне просто не по силам! - продолжил гнуть свою линию граф.
- Отдайте сотрудников, занимающихся зарубежной прессой, в мое распоряжение, -после долгого молчания, наконец, сказал я. - Можете быть спокойны, я найду ахиллесову пяту чертовых островитян! - я схватил бокал коньяка со стола и сделал большой глоток.
- У меня осталось ещё несколько вопросов требующих немедленного ответа, - не дал затянуться молчанию Игнатьев.
- Ну что ещё граф! - почти в отчаянии воскликнул я. - Британия от нас отвяжется, у Пруссии и Австро-Венгрии самих рыльце в пушку, а Франция ничего не сможет предпринять в одиночку! Что ещё мы не обсудили с этой проклятой Польшей?
- Сущие мелочи, Ваше Величество! - язвительно ответил уставший министр. - Как распорядиться жизнями всех восставших и им сочувствующих? Конфисковать владения и оставить без средств к существованию, это несколько половинчатое решение. Вы не находите? - обратился к нам граф. - Вы предлагаете использовать шляхтичей на строительстве железных дорог, - не дождавшись ответа от нас с дядей, продолжил он. - Недурно! В поднятой нами шумихе в России и за рубежом нам уже наверное все простят на некоторое время. Но как же быть с семьями, оставленными без гроша в кармане и безо всяких средств к существованию? - он опустошил содержимое бокала и налил себе ещё.
- Можно предложить сыновьям службу и даже раздать немного земель в Центральной России в долг, - предложил я.
- Не выйдет, - тут же отбросил мое соображение граф. - Все сыновья сколь-нибудь подходящего возраста будут сопровождать своих отцов.
- Выслать в Сибирь ту часть семей, которую смогут перевезти наши дороги за весну и в начало лета. Или просто согнать и пусть убираются куда пожелают, к конце концов, хоть нищенствованием зарабатывают себе на хлеб, мне без разницы. Нам нужны свободные земли для успокоения нашего дворянства!
- Но ведь основная масса семей останется. Как мы в дальнейшем ими распорядимся? - требовал окончательного ответа дотошный Игнатьев.
- Вышлем в Сибирь за последующие пару лет по построенным руками шляхтичей дорогам.
- Это просто ужасно, Николай, - севшим голосом произнес дядя. - Ты затмишь Ивана Грозного своей жестокостью. Польские мерзавцы заслуживают самых страшных кар, но такого не заслуживает никто.
- Пусть так! Но чтобы не случилось, какие бы беды на них не обрушились, это гонористый народец, будет во всем винить именно нас, русских. Это будет продолжаться десятилетиями и веками. Они будут желать отсоединиться от нас при первой же возможности, при первой нашей слабости! А отпусти я их, они мигом станут нашими самыми яростными противниками безо всякой благодарности за свою свободу. Или того хуже, их подберет Пруссия, которая в отличие от нас в состоянии держать поляков в кулаке и добилась огромных успехов в ассимиляции, не оглядываясь на их стенания!
- И все равно, такие меры кажутся мне излишне жестокими. Даже к варварским горцам Кавказа вы куда более милосердны*, - не согласился со мной дядя.
- Быть может, мы что-то придумаем позже, а пока давайте вернемся к более насущным проблемам, Константин Николаевич, - закрыл обсуждение данного вопроса я. - Вы недавно предлагали свою помощь по формированию нужного мне общественного мнения? - задал риторический вопрос я и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. - Тогда раскройте историю с покушением в свете под нужным нам углом, а то, как утверждает Рихтер, эти лоботрясы скоро пойдут на штурм Дворца за ответами. А вас, - обратился я уже к графу, - попрошу определить, какие именно работы необходимо будет провести руками заключенных, учитывая специфику их положения. Согласуйте этот вопрос с Рейтерном и Мельниковым, думаю, они будут вам полезны. Дополнительные материалы, которые вам пригодятся, я предоставлю несколько позже, - имея в виду сведения по устройству советских лагерей, закончил я отдавать распоряжения.
На этой ноте мы и расстались. Дядя уехал к себе в Мраморный дворец, Николай Павлович отбыл домой на короткий сон, с тем чтобы утром вернуться на службу. Я же, проводив их, заперся в своей комнате и обессилено упал на диван.
- Будет чудо, если сегодня я сойду с ума, - подумалось мне. - Эти споры с Игнатьевым всю душу мне сегодня вымотали! Но черт меня побери, никакого сюсюканья с мятежниками они с дядей от меня не добьются!
На протяжении всего существования царского режима, так часто обвиняемого в бездушной жестокости, неслыханная мягкость и снисходительность к заключенным вообще никоим образом не ценилась. Теперь хоть будет за что. Пусть эти ясновельможные пшеки поработают на благо государства, которое так мечтают развалить. Vae victis*, в конце-то концов!
Подумать только! Чехов жаловался на плохо приготовленную гречневую кашу. И это находясь в ссылке на Сахалине! А в это же время тысячи и десятки тысяч русских крестьян умирали от голода, не выдерживая непосильного труда. Те самые русские крестьяне, на которых держится вся страна. Это что за детские пионерлагеря для политических ссыльных? Я с удивлением переходящим в возмущение узнал, что в царской ссылке политические заключенные получали образование, пользуясь библиотеками заклейменного в бесчеловечности царского режима, вынашивали планы революции и вообще развлекались на полную катушку. Так пусть лучше с уголовниками время коротают, да трудотерапию проходят, на общих основаниях. Поработают как русский крестьянин, пока не упадут от усталости, глядишь, и мыслей дурных не появится. А то, видишь ли, планы они составляют, образования получают за казенный счет! Пусть лучше пользу стране приносят. Тому же крестьянину, за которого они так издалека борются, на дороги меньше платить придется.
С поляками ситуация несколько другая, но как с этими шляхтичами вообще быть? Чего ради им должно быть в России хорошо? Всё бунтуют и всё недовольны? Гордость все распирает? 'От можа до можа' хотим, видишь ли! Ну так получите и распишитесь. Дам я им причину для недовольства. Они же мне дали - в кошмарах не приснится. Мои русские современники, не знающие жестокостей XX века вряд ли одобрят этих действий. Заклеймят, как есть заклеймят. Ну, да и черт с ними.
'Ну что там опять, надеюсь, новое покушение?' - мрачно пошутил я про себя, заслышав шум в приемной.
- К вам Его превосходительство, Оттон Борисович Рихтер, - объявил секретарь, - прикажете пускать?
- Да, отметьте у себя уже, в конце-то концов, тех, кому разрешен вход без доклада! - поморщился я, выказывая свое неудовольствие Сабурову.
- Ваше Величество, простите, что беспокою, но сложившаяся ситуация требует немедленного решения.
- Рассказывай, - я налил в бокал конька и протянул ему.
- Не положено, - ответил он, вызвав у меня улыбку. - Больше половины солдат охраны находящихся под моим началом выбыли из строя. Многие из них ранены и в строй они встанут не скоро, а дополнительные силы мне нужны уже в ближайшие дни. Солдаты буквально валятся с ног от усталости.
- И? - требуя продолжения, вставил я.
- Прошу подписать распоряжение казачьим полковникам кликнуть сотни две-три добровольцев из казачков. Уж лучше мы тут на месте отберем тех, кто нам больше годится, - с этими словами Рихтер достал из папки бумагу и протянул мне.
- Конечно, - согласился я, размашисто подписал и отдал бумаге назад, но Рихтер не уходил.
- Ваше Величество, вы бы навестили вашего брата, Александра, - негромко сказал он. - Слухи всякие во дворце ходят... Лучше чем вы их никто не пресечет.