Колодец тьмы

Как оказалось, именно эти «скучные» качества и послужили причиной его избрания. Сильвита на роль камергера выбрал сам король, а не королева, и произошло это после одного досадного происшествия, приключившегося с принцем.

Ко двору прибыл важный гость — монах из монастыря Хранителей Времени. Монахов этого монастыря высоко чтят по всему Лёрему. Они посвящают жизнь тому, что записывают на своих телах историю; каждое событие запечатлевается татуировкой на той или иной части их тел. Когда они умирают, их тела остаются в монастыре, служа непрерывающейся летописью событий. Каждая раса считает их святыми, и в каком бы королевстве они ни оказывались, везде их встречают с огромным почетом. В тот день король Тамарос и монах шли по дворцу и, завернув за угол, набрели на Дагнаруса и Гарета, игравших в мяч, который они гоняли особыми палками.

Мяч представлял собой комок старых тряпок, обмотанных веревкой. Увлеченный игрой, Дагнарус ударил по мячу, и тот просвистел у самого уха высокого гостя, едва не стукнув монаха по голове.

Дагнарус понял, что зашел чересчур далеко. Когда требовалось, принц умел быть предельно учтивым. Он самым вежливым образом извинился перед монахом.

Монах, на сутане которого был вышит зеленый Земной Дракон, что говорило о высоком ранге в иерархии Хранителей Прошлого, очень благодушно отнесся к случившемуся. Он сказал что-то вроде: «Мальчишка — всегда мальчишка, даже если это принц». Король Тамарос добавил к извинениям сына свои собственные. Когда король и гость двинулись дальше, вид у Тамароса был весьма опечаленный. На следующий день Сильвита назначили распорядителем спальни принца.

Впервые мальчики встретились с Сильвитом во второй половине дня. Он вошел в тот момент, когда слуги убирали тарелки после обеда. Сильвита сопровождал личный камергер короля. Эльф был высокого роста, держался прямо. Его бледное лицо всегда оставалось бесстрастным. Он был одет в традиционный наряд эльфов. Наряд этот состоял из длинных шелковых штанов, закрывавших ноги (у эльфов считается неприличным показывать ноги, даже если они обтянуты облегающими панталонами) и заканчивавшихся у лодыжек. Поверх брюк была надета длинная шелковая блуза, украшенная тонкой вышивкой, изображавшей птиц и цветов. Миндалевидные глаза эльфа были темно-карими, иссиня-черные волосы зачесаны назад и собраны на затылке.

Эльф поклонился принцу, но без подобострастия. То был поклон равного равному, одного вельможи другому. Дагнарус мгновенно это заметил и моментально возмутился. Он мельком взглянул на Гарета, и взгляд принца говорил: «Ничего, мы быстро обкатаем этого малого».

Гарет вздохнул. Руки у эльфа были тонкими, но мускулистыми.

Королевский камергер начал длинную церемонию представления. Вначале он представил принца со всеми именами и титулами. Затем он представил эльфа, назвал его дом, имена отца, деда и более отдаленных предков.

— У кого ты служил до того, как оказаться здесь? — спросил Дагнарус, словно он разговаривал с пришедшим наниматься в конюхи.

Королевский камергер неодобрительно цокнул языком, но принц не обратил на него внимания.

— Я служу Отцу и Матери, ваше высочество, — ответил эльф. — После них я служу Божественному, далее — Защитнику Божественного, а после него я служу...

— Я не об этом, — недовольно перебил его Дагнарус. — Я хочу знать, у кого ты служил. Где ты был в слугах, прежде чем попасть в Виннингэль?

— Я — не слуга, ваше высочество. Я являюсь Младшем Стражем Восточного Леса, и мой ранг соответствует титулу графа при дворе вашего высочества.

— Графа? — удивился Дагнарус. Он решил, что эльф лжет. — Тогда почему же ты согласился быть моим камергером?

— Я очень высоко ценю вашего отца, короля Тамароса, — ответил Сильвит, поклонившись при произнесении имени короля. — Я рад услужить ему и его сыну всем, чем смогу.

Ответ не был правдивым, но принц желал услышать что-то в этом роде, и Сильвит это прекрасно понимал. Как известно, свои истинные намерения эльфы умеют держать в тайне.

— Будешь называть меня Дагнарусом, — сказал принц, переварив услышанное. — А это — Меченый.

— Мальчик для битья, — с усмешкой произнес камергер короля.

Сильвит не произнес ни слова. Он повторил имена мальчиков и поклонился каждому из них.

— Но ты не должен называть его Меченым, — с некоторым раздражением продолжил Дагнарус, когда королевский камергер удалился. — Только я один могу называть его так. Ты должен называть его Гарет.

Дагнарус сделал особый упор на слове «ты», что само по себе звучало достаточно оскорбительно. Гарет краснел за дурные манеры принца. Сильвит снова слегка поклонился, приняв сказанное к сведению.

Дагнарус отвернулся и презрительно надул губы. Этот эльф даже не пререкался; поставить его на место оказалось уж слишком легко.

Мальчики собрались уходить. Впереди была еще уйма времени. Дагнарус условился с одним из королевских гвардейцев, что они будут натаскивать охотничью собаку принца.

— Куда вы собрались, ваше высочество? — спросил Сильвит.

Дагнарус швырнул ему ответ так, как мог бы швырнуть кость тому самому молодому псу.

— С обучением собаки придется подождать, ваше высочество, — уважительным тоном произнес Сильвит. — У его величества будет дневной прием. Вам следует там присутствовать. Я подготовил вашу лучшую одежду.

— Не смеши меня, — огрызнулся Дагнарус. — Не жди, что я буду понапрасну тратить свое время, сидеть там и слушать, как толпа простолюдинов жалуется, ругается между собой и портит воздух.

— Там будет ваш брат Хельмос, — сказал Сильвит.

Он замолчал и, судя по всему, отказался от первоначального замысла.

— Однако возможно, я ошибся, думая, что вашему высочеству захочется там присутствовать. Я вижу, что вы еще слишком молоды, чтобы интересоваться делами королевства. Вероятно, происходящее там окажется выше вашего понимания. Я отнесу вашу одежду назад.

— Постой! — сердито окликнул Дагнарус уходящего эльфа. — С какой стати я должен интересоваться делами короля, раз я все равно не могу на них влиять?

— Неужели не можете, ваше высочество? — вскинул черные брови Сильвит.

Дагнарус мгновенно понял смысл этих слов и замер, пораженный. Сильвит сказал правду: если бы принц не постарался изо всех сил избавиться от прежнего камергера, эльф сейчас не стоял бы здесь. Всего несколькими словами Сильвит открыл для Дагнаруса возможность начать совершенно новую игру — игру в политику и придворные интриги. Щеки принца запылали от удовольствия и понимания. Собака была забыта.

— Я пойду на дневной прием, — объявил Дагнарус.

Он немного помедлил, потом спросил:

— Мне нужно получить разрешение от короля?

— Я уже получил разрешение для вашего высочества, — сообщил Сильвит.

Дагнарусу хотелось разозлиться на то, что эльф взял на себя подобную смелость, и на то, что он предвидел желание принца, однако его высочество с небывалой для себя сдержанностью подавил гнев.

— Меченый, сбегай к Арготу и скажи, что сегодня я не смогу прийти.

С этими словами принц отправился в спальню в сопровождении Сильвита.

Гарет пошел выполнять поручение, довольный тем, что сегодня охоты не будет. Мальчику не нравилось бывать среди солдат. Он находил их грубыми и жестокими и немного побаивался этих людей. Однако они были товарищами Дагнаруса с того самого дня, как принц немного подрос и стал просить их покатать его на боевых конях. Едва только выдавалась свободная минута, Дагнарус спешил к солдатам.

Капитана Аргота нередко спрашивали, не мешает ли ему вечно путающийся под ногами девятилетний мальчишка, пусть даже и принц. Поначалу так оно и было. Мальчишка не только путался под ногами и лез повсюду. Аргот жил в страхе, что принц может покалечиться или убиться насмерть, и тогда карьере капитана, а возможно, и его жизни пришел бы конец. Стараясь действовать как можно дипломатичнее, Аргот всеми силами пытался отвратить Дагнаруса от казарм.

Но постепенно Аргот, который был хорошим командиром и добрым человеком, понял, что это сражение ему не выиграть. Сколько бы он ни возвращал перепачканного и пахнущего конским потом принца во дворец, Дагнарус неизменно прибегал опять. Постепенно солдаты привыкли к его присутствию. Им льстило внимание, которое им оказывал его высочество, и они с большой охотой делали из мальчишки солдата. Тем более, что, если верить слухам, у его старшего брата кишка была тонка для военного дела. Аргот имел конфиденциальную беседу с королем. Капитан без обиняков сказал так: если Дагнарус хочет стать настоящим воином и умелым наездником, его надо надлежащим образом учить этому.