Драконы зимней ночи

Несмотря на полное представительство, тот первый Совет прошел из рук вон скверно. Все вдруг начали припоминать друг другу прошлое и требовать возмещения старых обид. Так, Армана Хараса, делегата горных гномов, и Дункана Каменотеса, представителя гномов холмов, пришлось разнимать силой – иначе старинная вражда двух томских племен снова привела бы к кровопролитию. А Эльхана Звездный Ветер, в отсутствие отца выступавшая от имени Сильванести, вообще не произнесла ни единого слова до самого конца Совета. Она и приехала-то только ввиду того, что здесь был Портиос из Квалинести. Эльхана опасалась, как бы Квалинести не объединились с людьми, и желала предупредить подобный союз.

Беспокоилась она зря. Люди и эльфы настолько не доверяли друг другу, что все общение между ними исчерпывалось требованиями простой вежливости. Не произвела впечатления даже страстная речь государя Гунтара, основной мыслью которой было: «Наше единение принесет мир; наш раздор похоронит надежду!»

Портиос на это ответил, что в появлении драконов были виноваты, вне всякого сомнения, люди: пусть, мол, и выпутываются, как знают. Прослушав это заявление Портиоса, Эльхана высокомерно поднялась и покинула Совет; после этого двух мнений относительно позиции Сильванести быть не могло. Арман Харас, горный гном, заявил, что его племя и радо было бы помочь, но, пока не будет найден Молот Хараса, об объединении горных гномов не может быть и речи. И Гунтару пришлось исключить горных гномов из числа возможных союзников: кто тогда мог знать, что Молот совсем скоро будет найден!

Единственным, кто немедля и в открытую предложил Рыцарям помощь, был вождь кендеров, Кронин Чертополох. Но, поскольку «помощь» дружественной армии кендеров для любой нормальной страны была хуже всякого нашествия, предложение выслушали с вежливыми улыбками, зато за спиной Кронина произошел обмен взглядами, полными неподдельного ужаса.

Вот так – практически впустую – и завершился тот Совет. На нынешнее заседание Гунтар возлагал большие надежды. Обретение Ока, по его мнению, должно было добавить всем оптимизма… Уже прибыли представители от двух эльфийских народов. Приехал Беседующий-с-Солнцами и при нем человек, называвший себя жрецом Паладайна. Гунтар с нетерпением ожидал встречи с Элистаном, о котором ему столько рассказывал Стурм, А вот кто будет представлять Сильванести, Гунтар пока не знал. Вероятнее всего, думал он, это будет вельможа, назначенный регентом после таинственного исчезновения Эльханы… Эльфы прибыли на Санкрист два дня назад. Их шатры рассыпались по полям, пестрые шелковые знамена развевались в ненастном сером небе. Их, собственно, и ждали; слать гонца к горным гномам не было времени, а гномы холмов, по слухам, насмерть резались с драконидами, так что добраться до них было попросту невозможно… Гунтар очень надеялся, что сегодняшняя встреча сплотит эльфов и людей во имя изгнания драконидских орд с Ансалона. Но всем этим надеждам было суждено рухнуть еще до начала Совета.

Прочтя донесение из Палантаса, Гунтар покинул свой шатер, собираясь напоследок обойти Долину Белокамня и самолично проверить, все ли в порядке. Старый слуга Уиллс перехватил хозяина на полдороге.

– Господин! Скорее назад!

– Что такое? – спросил Гунтар, но запыхавшийся старик был не в состоянии ответить. Вздохнув, рыцарь вернулся к своей палатке, перед которой нервно прохаживался государь Микаэл в полном боевом снаряжении. Один взгляд на его лицо – и у Гунтара упало сердце.

– Что случилось?

Быстро шагнув навстречу, Микаэл схватил его за руку:

– Есть сведения, государь, что эльфы намерены потребовать возвращения Ока. Если же мы ответим отказом, они объявят нам войну!

– Что? – Гунтар не верил собственным ушам. – Нам? Войну?.. Что за чепуха, они же… Погоди, ты уверен? Насколько надежно это сообщение?

– Боюсь, государь Гунтар, оно вполне надежно, – ответил стоявший рядом с рыцарем человек.

– Позволь представить тебе Элистана, жреца Паладайна, – сказал Микаэл. – Прости, что я не сделал этого сразу: доставленная им новость совершенно выбила меня из колеи…

– Весьма наслышан, – сказал Гунтар, протягивая руку жрецу.

Рыцарь внимательно разглядывал Элистана. Признаться, он воображал его себе совсем не таким. Почему-то он думал, что увидит близорукого эстета, худого и бледного от неумеренного сидения над книгами. Вместо этого перед ним стоял рослый, широкоплечий муж, которого легко было представить себе мчащимся в битву плечом к плечу с лучшими рыцарями Соламнии. На шее же у него висел древний символ Паладайна – платиновый медальон с выгравированным изображением дракона.

Стурм, помимо прочего, рассказывал Гунтару, что жрец положил немало сил, пытаясь склонить эльфов к союзу с людьми… Элистан устало улыбнулся, словно прочтя мысли рыцаря. И заговорил, отвечая на невысказанный вопрос: – У меня, к сожалению, мало что вышло. Я смог лишь убедить их не отказываться от посещения Совета. Хотя, боюсь, они прибыли сюда только затем, чтобы предъявить вам ультиматум: либо отдать Око миром, либо защищать его с оружием в руках… Гунтар сел, вернее, осел в походное кресло и вялым движением предложил садиться гостям. Перед ним на столе были разложены карты различных частей Ансалона. По картам расползались темные пятна, обозначавшие распространение вражеских армий. Взгляд Гунтара задержался на них… И внезапным взмахом руки он смел карты со стола, прорычав:

– Может, нам просто взять и сдаться без лишних хлопот? Давайте пошлем драконьим Повелителям записочку: так, мол, и так: не утруждайте себя истреблением наших народов, мы и без вас отлично справляемся… – И он в ярости швырнул на стол только что полученное донесение: – Вот, почитайте! Это из Палантаса. Тамошние олухи настоятельно предлагают рыцарям покинуть их город. Они, изволите видеть, ведут с Повелителями переговоры, и присутствие рыцарей их сильно компрометирует. А собственная тысячная армия палец о палец не ударит!

– А что предпринимает государь Дерек? – спросил Микаэл.

– Укрепляет Башню Верховного Жреца на южных подступах к городу, -ответил Гунтар. – При нем рыцари и тысяча пеших, большей частью это беженцы из захваченного Трогала. Башня охраняет единственный перевал через Вингаардские горы. Это на время защитит Палантас. Но если дракониды прорвутся… – Он замолчал. – Проклятие! – прошептал он затем, с тихим бешенством пристукивая кулаком по столу. – Да две тысячи воинов могли бы сколько угодно удерживать перевал! Ослы!.. А теперь еще и это!.. – И он махнул рукой в сторону эльфийских палаток. Голова его поникла на руки. -Может, посоветуешь что, жрец?

– В Дисках Мишакаль говорится, – после некоторого раздумья проговорил Элистан, – что Зло по природе своей склонно истреблять себя самое. – Его рука легла Гунтару на плечо. – Я не знаю, чем кончится нынешнее собрание. Мои Боги не пожелали мне этого открыть. Быть может, они и сами того не ведают; вполне вероятно, что судьба мира висит на волоске и все зависит от того, к какому решению мы нынче придем. Но одно я знаю совершенно определенно: не допускай поражения в свое сердце загодя, ибо это станет первой победой Зла… С этими словами Элистан поднялся и тихо вышел наружу.

После ухода жреца Гунтар долго сидел молча. И в какой-то миг ему померещилось, будто темнота объяла весь мир. Улегся даже ветер. Тяжелые облака неподвижно висели над самой землей. Казалось, они глушили все звуки: даже звонкий рог, отмечавший наступление рассвета, пропел на удивление безжизненно… Размышления Гунтара прервал шорох. Это Микаэл собирал раскиданные по полу карты.

Гунтар поднял голову, протирая глаза.

– Ну и что ты думаешь?..

– О чем? Об эльфах?

– О жреце, – сказал Гунтар, глядя на входную занавеску, за которой скрылся Элистан.

– Я не ожидал, что он окажется… Таким, – Микаэл тоже посмотрел в ту сторону. – Он больше напоминает жрецов древности, тех, что напутствовали Рыцарей во дни сражений до Катаклизма. Не то что нынешние шарлатаны. Этот, пожалуй, сам пойдет в битву и будет одной рукой призывать благословение Паладайна, а другой – крушить врагов булавой. А его медальон! Такого никто не видал с той самой поры, когда Боги от нас отвернулись. Но настоящий ли он жрец?.. – Микаэл передернул плечами. – Одного медальона тут маловато… – Вполне согласен с тобой. – Гунтар поднялся на ноги и направился к выходу. – Ну что ж, похоже, пора. Останься здесь, Микаэл: вдруг придет еще какое-нибудь донесение… – Он уже шагнул было наружу, но в последний миг задержался. – Как странно, Микаэл, – пробормотал он, следя взглядом за удалявшимся Элистаном. – Наш народ никогда не доверял магии, мы черпали надежду в вере и уповали на Богов. А теперь вся наша надежда – на магию, когда же появляется случай вновь обрести веру – нас одолевают сомнения… Государь Микаэл не ответил. Гунтар покачал головой и в глубокой задумчивости зашагал по направлению к Долине Белокамня… Гунтар говорил правду: соламнийцы издавна были верующим и богопослушным народом. Долина же Белокамня с незапамятных пор считалась святыней. Белоснежная скала посреди вечнозеленой долины влекла к себе и почитателей, и просто любопытных. Сам Король-Жрец Истара однажды благословил ее и посвятил Богам, объявив, что ни один смертный не должен был отныне к ней прикасаться.