Драконы зимней ночи

И вот наконец ворота. Сойдя с седел, они сердечно простились с новым другом. Уильям каждого обнял, причем начал с Тики и Тикой же кончил. Хотел было сгрести в охапку и мага, но посмотрел ему в глаза – и со всей поспешностью отступил прочь.

Спутники вновь сели на коней, а Рейстлин с Карамоном вернулись в фургон. Горожане махали руками и требовали, чтобы они вновь посетили их в дни весеннего праздника Боронования. Стражники распахнули ворота, желая друзьям доброго пути… Путешественники миновали их, и ворота закрылись. Дул холодный ветер. Серые облака роняли редкий снежок. Дорога, которая, согласно всеобщим заверениям, так и кишела путниками, простиралась вдаль сколько хватало глаз, и на ней не было видно ни души. Рейстлин затрясся в ознобе и начал кашлять. Потом и вовсе скрылся в фургоне. Остальные натянули на головы капюшоны и поплотнее закутались в меховые плащи.

Карамон по-прежнему правил лошадьми, мерно ступавшими по изрытой, грязной дороге. Вид у великана был необычно задумчивый.

– Знаешь, Танис, – сказал он под звон колокольчиков, которые Тика привязала к гривам коней, – ну до чего же я рад, что наши друзья этого не видали! Представляешь, что сказал бы Флинт? Да он бы меня со свету сжил, старый ворчун! А Стурм? Нет, ты только вообрази себе!.. – И он мотнул головой, не находя подобающих слов.

Да уж, подумал Танис. Где ты теперь, Стурм, друг мой? Как же мне не хватает тебя, твоего спокойного мужества, твоего возвышенного благородства! Жив ли ты?.. Сумел ли добраться до Санкриста? Рыцарь по духу и сердцу своему, принял ли ты давно заслуженное Посвящение?.. Суждено ли нам еще свидеться? Или мы расстались, «чтобы никогда более не встретиться в этой жизни», как предсказал Рейстлин?..

Они уезжали все дальше. День клонился к вечеру; погода испортилась окончательно, грозя бурей. Речной Ветер держался рядом с подругой. Тика привязала коня к задку фургона и уселась рядом с Карамоном. Рейстлин спал внутри повозки. Танис ехал в одиночестве, склонив голову на грудь, и мысли его витали далеко-далеко…

2. РЫЦАРСКИЙ СУД

– … И наконец, – негромко и веско довершил Дерек свою речь, – я обвиняю Стурма Светлого Меча в трусости перед лицом врага.

Рыцари, собравшиеся в замке государя Гунтара Ут-Вистана, начали вполголоса переговариваться. Трое, сидевшие отдельно, за массивным столом из черного мореного дуба, наклонились друг к другу, о чем-то тихо советуясь.

Согласно предписаниям Меры, за этим столом должны были бы сидеть: Великий Магистр, Верховный Жрец и Верховный Судья. Так оно и делалось в давно минувшие времена. Теперь, однако. Великого Магистра попросту не было, да и Верховный Жрец не назначался со времен Катаклизма. Верховный же Судья – государь Альфред Мар-Кеннин – хотя и присутствовал, но чувствовал себя в своем кресле весьма ненадежно, ибо вновь избранный Великий Магистр будет вправе немедленно его заменить.

Но каково бы ни было положение в Главенстве Ордена, дела Рыцарства должны были идти своим чередом. Государь Гунтар Ут-Вистан не был достаточно влиятелен для того, чтобы занять весьма заманчивую должность Великого Магистра, однако с магистерскими обязанностями справлялся успешно. Потому-то он и сидел здесь сегодня, в самый канун праздника Середины Зимы, возглавляя разбирательство по делу молодого оруженосца -Стурма Светлого Меча. И по правую руку от него сидел государь Альфред, Верховный Судья, а по левую – государь Микаэл Джефри, отправлявший обязанности Верховного Жреца.

А перед ними – и это тоже было предписано Мерой – сидело двадцать других Соламнийских Рыцарей, спешно призванных с разных концов Санкриста в главный зал замка Ут-Вистан в качестве свидетелей Рыцарского Суда. И вот теперь они переговаривались и качали головами, а главы Ордена совещались между собой.

Вот государь Дерек поднялся из-за стола, развернутого к троим членам Рыцарского Суда, и поклонился государю Гунтару. Ритуальное Свидетельство было произнесено; осталось выслушать Ответ Рыцаря и вынести Приговор. Дерек вернулся на свое место в зале. Вокруг него завязался оживленный разговор, послышался даже смех.

И только один человек во всем зале хранил молчание. Не дрогнув ни единым мускулом, выслушал Стурм Светлый Меч убийственные обвинения Дерека. Если верить Хранителю Венца, Стурм проявлял неподчинение старшему, отказывался исполнять приказы, рядился рыцарем… Застывшее лицо Стурма было лишено всякого выражения, сцепленные руки неподвижно лежали на крышке стола.

С самого начала судилища государь Гунтар почти не сводил глаз со Стурма. И под конец невольно задумался, а был ли тот вообще жив – так неподвижно и бледно оставалось его лицо, так неизменна поза. Стурм вздрогнул всего один раз: когда прозвучало обвинение в трусости. Тяжкая судорога прошла по его телу, лицо же… Гунтару пришлось когда-то видеть такое выражение лица у человека, только что проткнутого копьем.

Стурм, впрочем, мгновенно оправился – и снова застыл.

Гунтар был так поглощен этими наблюдениями, что едва не потерял нить разговора, который вели двое, сидевшие рядом с ним.

– … Не разрешать Ответ Рыцаря, – коснулся его слуха обрывок фразы, произнесенной государем Альфредом.

– С какой стати? – так же тихо, но довольно резко спросил государь Гунтар. – Согласно Мере, это его право.

– Подобного случая у нас еще не бывало, – ровным голосом ответил государь Альфред, рыцарь Ордена Меча. – В прежние времена, когда оруженосец представал перед Советом Ордена, дабы получить рыцарское Посвящение, вместе с ним приходило множество свидетелей его дел. Ему предоставлялась возможность объяснить причины тех или иных своих поступков, но никто не сомневался в том, что эти поступки были совершены. А здесь? Единственный способ, которым Светлый Меч может отвести обвинения Дерека, это…

– Это заявить нам, что Дерек лжет, – довершил за него государь Микаэл Джефри, рыцарь Ордена Короны. – Но это немыслимо! Чтобы слово оруженосца перевесило свидетельство рыцаря Ордена Розы?..

– И тем не менее молодому человеку будет дана возможность высказаться, – сказал государь Гунтар, сурово взглянув сперва на одного, потом на другого.

– Таков Закон, предписанный Мерой. Быть может, вы сомневаетесь в его справедливости?

– Нет, но…

– Конечно же, нет, но…

– Ну вот и отлично. – Гунтар разгладил усы и, наклонившись вперед, легонько постучал по столу рукоятью меча – Стурмова меча, лежавшего перед судьями. Двое других переглянулись за его спиной. Один поднял брови, другой слегка передернул плечами. Это не избегло внимания Гунтара, как не избегали его внимания тайные заговоры и интриги, исподволь разъедавшие Рыцарство. Другое дело, что Гунтар закрывал на это глаза.

Будучи наиболее влиятельным и уважаемым среди всех рыцарей, заседавших ныне в Совете, но все же недостаточно влиятельным, чтобы потребовать для себя никем не занятую должность Великого Магистра, Гунтар принужден был сквозь пальцы смотреть на многое, что, дай ему волю, он рад был бы выжечь каленым железом. Поведение Альфреда Мар-Кеннина не стало для него неожиданностью – этот рыцарь давно был в числе сторонников Дерека. Но Микаэл… Стало быть, и до него Дерек добрался… Пока рыцари рассаживались по местам, Гунтар наблюдал за Хранителем Венца. Дерек с его влиянием и богатством был единственным, кто мог оспаривать у него, Гунтара, право сделаться Великим Магистром, С какой радостью вызвался он предпринять опаснейшее путешествие на поиски баснословных «глаз дракона» – а все потому, что успех в этом предприятии должен был доставить ему новых приверженцев. И у Гунтара не было особого выбора, кроме как отпустить его. Откажи он ему, и это было бы немедленно расценено как страх перед растущим влиянием Дерека. Что ж, если судить исключительно с точки зрения требований Меры, Дереку не было равных. Но Гунтар, издавна знавший его, рад был бы удержать его от этого путешествия. Не то чтобы он боялся его. Он ему попросту не доверял. Слишком уж жаждал он славы и власти. И, если уж на то пошло, хранил верность в первую очередь себе самому.