Драконы зимней ночи

– Эльфийка из Сильванести! – шепнул Танису Гилтанас. – Понял ли Стурм?..

– Конечно, нет, – вполголоса ответил Танис. – Откуда ему знать? Я и то едва подметил акцент…

– Но что она здесь делает? Сильванести отсюда неблизко…

– Я… – начал Танис, но один из стражников пихнул его в спину, и он замолчал.

– Госпожа Эльхана, – холодно проговорил тарсийский Правитель. – Тебе было уже предложено покинуть наш город. Во время нашей последней встречи я проявил милосердие, поскольку ты явилась с дипломатической миссией от имени своего народа, а этикет мы уважали всегда. Я, однако, тогда же уведомил тебя, что на нашу помощь тебе надеяться нечего. Тебе было предложено уехать в течение ближайших же суток, однако ты все еще здесь. -И, глядя поверх ее головы, он обратился к стражникам: – В чем она обвиняется?

– Пыталась набрать наемников, государь, – ответствовал старшина. – Мы задержали ее в одной из гостиниц на Старой Набережной… – И старшина наградил Стурма испепеляющим взглядом: – Большое счастье, что она не успела встретиться с этими типами, государь. Потому что ни один тарсиец не подумает выручать эльфа!

– Эльхана… – повторил про себя Танис. И бочком пододвинулся к Гилтанасу: – Почему это имя кажется мне знакомым?

– Неужели ты так давно странствовал вдали от своего народа, что начал уже забывать имена? – тихо ответил тот по-эльфийски. – Среди наших родичей Сильванести Эльханой зовут только одну. Это Эльхана Звездный Ветер, дочь Беседующего-со-Звездами, принцесса народа Сильванести и будущая правительница – ведь братьев у нее нет…

– Ну конечно! Эльхана!.. – Наконец-то Танис все вспомнил, Эльфийский народ разделился надвое много столетий назад, когда, под конец страшных Братоубийственных Войн, великий Кит-Канан увел многих эльфов в страну Квалинести. С тех пор эльфийские вожди не прерывали общения, осуществляя его, правда, довольно странными способами – знатные эльфы, если верить преданиям, разумели шепот ветра и мерцание серебряной луны… Танис припомнил слышанное некогда об Эльхане – по слухам, прекраснейшей среди всех юных эльфиек. И недостижимой, словно серебряная луна, благословившая ее рождение.

Драконид наклонился вперед, о чем-то переговариваясь с Правителем, и Танис видел, как тот помрачнел и собрался было возразить, но потом прикусил губу и со вздохом кивнул, и драконид снова отодвинулся в тень.

– Госпожа Эльхана, мы вынуждены тебя задержать, – выговорил Правитель угрюмо. Стража сейчас же окружила ее, но Стурм не двинулся с места, только расправил плечи и обвел воинов взглядом, в котором явственно читалось предупреждение. Он был безоружен, но его горделивое спокойствие поневоле заставило стражников призадуматься. Однако приказ есть приказ…

– Сделай что-нибудь!.. – обращаясь к Танису, глухо зарычал Флинт. – Я всей душой за рыцарство, но надо же выбирать время и место!..

Танис огрызнулся:

– Есть какие-нибудь предложения?

Флинт не ответил. Все равно сделать ничего было нельзя. Стурм понятия не имел, кто она, эта женщина, которую он взялся защищать; и тем не менее стражники к ней прикоснутся, только переступив через его мертвое тело. Досадуя и одновременно восхищаясь другом, Танис прикинул на глаз расстояние между собой и ближайшим стражником: уж одного-то он всяко из игры выведет. Он видел, как прикрыл глаза Гилтанас; губы эльфа шевельнулись, шепча какие-то слова. Эльф баловался магией, хотя и редко пользовался ею всерьез… Флинт заметил выражение лица Таниса и с шумным вздохом повернулся к другому стражнику, пригибая увенчанную шлемом голову наподобие тарана… Но тут неожиданно подал голос правитель.

– Остановись, рыцарь! – сказал он со всей властностью, воспитывавшейся в его роду поколениями. Ощутив это, Стурм разжал кулаки, и Танис с облегчением перевел дух. – Я не допущу, – продолжал Правитель, -чтобы в Зале Совета пролилась кровь. Стоящая здесь госпожа нарушила закон нашей страны – закон, который в давно минувшие дни вы, рыцари, клялись охранять. Я, однако, согласен, что подобное нарушение – еще не повод для непочтительного обращения с дамой. Стража! Приказываю доставить ее в тюрьму, но вести себя с нею так же, как вы себя ведете со мной. А тебе, господин рыцарь, разрешаю ее проводить. Я не хочу, чтобы у тебя была причина сомневаться в благополучии дамы.

Танис толкнул локтем Гилтанаса, и тот вздрогнул, сбрасывая колдовское сосредоточение.

– Стурм не ошибся, говоря, что этот Правитель происходит из честного и благородного рода, – шепнул ему Танис.

– Не вижу особой причины радоваться, Полуэльф, – буркнул Флинт, слышавший эти слова. – И что только творится на белом свете? Сперва этот кендер доводит дело до потасовки и благополучно исчезает, предоставив нам собирать шишки. Потом, благодаря рыцарю, мы оказываемся в каталажке. В следующий раз будь добр, напомни мне, чтобы я остался с магом. Тут хоть заранее известно, что у него мозга за мозгу… Стражники начали подталкивать спутников прочь от скамьи, к выходу из зала. Эльхана вдруг принялась судорожно разыскивать что-то в складках своей длинной юбки.

– Позволь, господин рыцарь, обратиться к тебе за помощью еще раз,

–сказала она Стурму. – Кажется, я нечаянно уронила некий предмет. Сущую безделицу, но очень для меня дорогую. Не посмотришь ли ты, куда она… Стурм молча опустился на колени. Он сразу увидел пропавшую драгоценность: она поблескивала на каменном полу, укрытая от случайного взгляда тяжелыми складками платья Эльханы. Это была брошь, сработанная в виде звезды и сплошь усыпанная бриллиантами. Ничего себе безделица, ахнул про себя Стурм. Да ей же цены нет! Еще бы Эльхане не стараться уберечь ее от алчности стражников. Стурм быстро спрятал брошь в кулаке и притворился, что шарит по полу. Потом, не поднимаясь с колен, снизу вверх глянул на женщину. И ахнул уже вслух, ибо та откинула капюшон толстого плаща и отвела рукою вуаль.

Впервые глаза смертного человека удостоились лицезреть красоту Эльханы Звездный Ветер.

Эльфы называли ее Мираласой – Принцессой Ночи. Ее волосы, черные и невесомые, как ночной ветер, удерживала тончайшая сетка, испещренная крохотными камнями, мерцавшими, точно звезды. Кожа отливала бледным сиянием серебряной луны, в глазах были фиолетовые глубины полночных небес, а на губах словно бы играли отсветы алой луны.

Первой мыслью рыцаря было возблагодарить Паладайна за то, что он уже стоял на коленях: воистину только так достойно созерцать подобные лица. Второй его мыслью было, что смерть за Эльхану – это радость и счастье. А третьей – что нужно было, по-видимому, что-то сказать… Увы, Стурм вмиг позабыл все языки, которые знал.

– Спасибо тебе за поиски, благородный рыцарь, – вглядываясь в его глаза, негромко сказала Эльхана. – Что ж, это была безделица. Пожалуйста, встань и не ищи ее больше. Я очень устала, и, поскольку нас, кажется, поведут в одно и то же место, я буду весьма благодарна тебе, если ты позволишь мне опереться на твою руку…

– Я к твоим услугам, госпожа моя! – пылко выговорил Стурм, поднимаясь и при этом незаметно пряча в поясной кармашек драгоценную брошь. Узенькая, белая ручка Эльханы легла на его руку, и эта могучая боевая рука задрожала.

Эльхана вновь надвинула вуаль на лицо, и рыцарю показалось, будто туча затмила звездное небо. Они с Эльханой шли первыми, за ними Танис; Стурм в упор посмотрел на полуэльфа, но не узнал. Все на свете затмила божественная красота, горевшая перед его мысленным взором.

Танис тоже увидел лицо Эльханы, и сердце его затрепетало. Но он видел также, что эта красота поразила рыцаря в самое сердце, поразила хуже отравленной гоблинской стрелы. Танис знал, что такая любовь неминуемо обернется смертельным ядом для обоих. В Сильванести обитал народ, гордый до высокомерия. Боязнь смешения кровей и утраты древних обычаев некогда заставила их прекратить всякое общение с людьми. Что и привело впоследствии к Братоубийственным Войнам.

Нет, подумал Танис с печалью, добыть ее Стурму будет не легче, чем саму серебряную луну с неба. Полуэльф вздохнул. Да уж. Только этого им и не хватало.