Страница 13 из 39
– Ты тоже отнюдь не древний старик, Чейз, в свои тридцать четыре!
– Ты знаешь мои данные из газет. Ты их читала!
Аманда почувствовала, как волна румянца заливает ей щеки.
– Нет, правда? Читала? – в восторге повторил он.
– В местной прессе, знаешь ли, нечего было читать, кроме статей о предстоящих съемках. – Дурацкий ответ, и Чейз это явно понял, потому что лишь ухмыльнулся и ничего не сказал. Она чуть заметно вздернула подбородок. – Живя в Спрингхилле, никому не удалось бы остаться в неведении относительно Чейза Уортингтона. Здесь уже много лет только о тебе и говорят.
– Так нечестно, – задумчиво протянул Чейз. – Я ведь не могу пойти в местную библиотеку и прочитать все о твоей жизни. Так что расскажи мне о себе сама, Аманда. Ну, кроме того, что ты любишь детей и целуешься как ангел.
– Чейз…
Он одарил ее поверх края своего бокала невинным взглядом.
– Это означает, что ты просишь меня сменить тему? И не подумаю.
Аманде пришлось сдаться.
– В моей жизни нет ничего увлекательного. Я здесь родилась, здесь же выросла…
– Расскажи о своей семье.
Поколебавшись, она пожала плечами.
– Особенно нечего и рассказывать. У родителей я была поздним – и единственным – ребенком. Отец был мастером по ремонту электрооборудования, а мама занималась домашним хозяйством и благотворительностью.
– Все глаголы в прошедшем времени?
– Мама умерла, когда я училась в колледже, а отец – пару лет назад. Потому-то я и вернулась сюда. Он долго болел, и я устроилась работать в гостиницу, чтобы быть поближе к нему.
– Как мило.
Ничего в этом не было милого, но Аманда не собиралась докладывать Чейзу, что он ошибается. Она много раз клялась, что ни за что не вернется в Спрингхилл, так что болезнь отца в свое время показалась ей вмешательством злобной, мстительной судьбы, которая против ее собственной воли тянула ее назад. Но все вышло не так уж и плохо. В конце концов между нею и отцом даже установился некий мир…
– Год спустя он умер, и в это время владельцы гостиницы задумали реконструкцию. Мне показалось, что у меня есть здесь определенный шанс, и я осталась. Скучная жизнь, не правда ли?
– Тихая, – возразил Чейз.
– Собственно, в тихой жизни нет ничего плохого. Она не обязательно надоедает. – Аманда с трудом подавила зевок.
Чейз поставил бокал.
– Похоже, мне и тебя нужно отнести в постель. – Ленивая нотка в его голосе оставляла простор для вариаций.
От секундного потрясения у Аманды расширились глаза. Потом она заставила себя рассмеяться: он ведь просто подтрунивает над ней!
– Совсем как Ники, да? Уложить, принести водички, рассказать сказку?
– А особенно – поцеловать на ночь. Не хочу недомолвок, Аманда Бейли, – я был бы счастлив провести с тобой ночь, – медленно, тягуче произнес он.
Аманда сознательно сосредоточилась на том, чтобы дышать, но, кажется, забыла, как это делается.
– Я не приглашала тебя остаться, Чейз, – выдавила она наконец.
– Знаю, что не приглашала. – Он поднялся. – И потому я уйду прямо сейчас, пока еще сохранил остатки самообладания. До завтра. – Его губы прикоснулись к ее щеке.
Она закрыла за ним дверь и несколько минут стояла, прислонившись к косяку и прижимая руку к щеке – там, где он коснулся ее губами. До встречи с Чейзом Уортингтоном она и вообразить не могла, что от мимолетного поцелуя в щеку ее тело способно натянуться как скрипичная струна.
Аманда готова была держать пари на что угодно: Чейз Уортингтон умеет рассказывать фантастические истории на ночь. И она нисколько не сомневалась, что любовь с ним превратилась бы в самую настоящую сказку…
На следующее утро, пока Ники еще крепко спал, Аманда попросила присмотреть за ним горничную, убиравшую второй этаж в этом крыле здания. А сама тем временем спустилась в холл, к регистрационной стойке, в зыбкой надежде наверстать упущенное за два дня. Просто поразительно, но она умудрилась при помощи телефона справиться с уймой дел за те полчаса, что Ники провел у клетки Флойда, наблюдая за купанием попугая. И все-таки оставалось еще слишком много неразрешенных вопросов, требующих ее личного участия.
Лишь оказавшись в вестибюле гостиницы, она вдруг осознала, что за пару дней, проведенных в замкнутом пространстве с больным малышом, отвыкла от людей. Квартира ее всегда была уютным, тихим прибежищем, но она редко когда проводила там больше чем час-два, если не считать ночи. Слишком много у нее было обязанностей: регулярные осмотры гостиницы, проверка работы персонала, обучение новых служащих, встречи гостей, их многочисленные просьбы… А после работы она или гуляла в соседнем парке, или бегала по магазинам за покупками, или навещала друзей. Спрингхилл, может, и маленький городок, но и здесь всегда можно было найти чем заняться.
Стол в кабинете был пуст, но только потому, что коридорный всю почту приносил ей наверх. Однако за два дня накопилось множество мелких проблем, и Аманда, вернувшись за стойку к Трисии, вместе с ней просмотрела список самых неотложных дел.
Слава Богу, что у нее такие прекрасные работники, подумала Аманда. Если бы они вызывали ее по каждому незначительному поводу, то у нее не хватило бы ни терпения, ни сил бегать вверх-вниз по лестнице. Да и сделать она могла бы не больше, чем сделали ее сотрудники. Ну, скажем, сообщали бы они ей всякий раз, когда Джессамин Арден жаловалась на жару в номере, – что она могла бы сделать, как не послать коридорного, снова проверить работу кондиционера? Она сильно сомневалась, что на свете нашелся бы мастер по настройке кондиционеров, способный удовлетворить все требования Джессамин.
Что же до повторного визита бульварного репортера с его многообещающими посулами и карманами, полными разменной монеты…
– Учитывая обстоятельства, мы решили и об этом не сообщать тебе, Аманда, – объяснила Трисия. – Если бы он хоть краем уха услышал, почему тебя нет на рабочем месте…
Аманда пожала плечами.
– Если у них для первой полосы нет ничего более сенсационного, чем ветрянка Ники, то эта газетка на грани краха. Но все равно, я рада, что вы справились с ним без меня.
– Что было не так уж и трудно. Хотя, нужно признаться, впервые в Спрингхилле пустили в ход закон, запрещающий слоняться без дела.
– Меня всегда удивляло, к чему городскому совету хлопоты с этим законом. Да, еще ют что: когда будет минутка, загляни в четыреста двенадцатый номер, проверь, все ли там в порядке с трубой для горячей воды. Водопроводчик прислал счет сегодня утром.
– Уже проверила. Все отлично. – Трисия встала, заслышав приближающиеся к стойке шаги. – Доброе утро, мисс Арден. Чем могу помочь?
– Я просто пришла за своей почтой. – Голос Джессамин Арден словно струился по гулкому холлу. Легкий акцент придавал ему певучесть, и казалось, что она вот-вот перейдет с обычной речи на музыкальную фразу.
Дежурная повернулась к длинному ряду узких почтовых ящичков позади стойки и вынула из одного пачку розовых листков.
Джессамин пролистала их, небрежно смяла и разжала пальцы. Послания, как осенние листья, разлетелись по полу.
– Можете их выбросить, – сказала Джессамин. Она сделала шаг в сторону, чтобы поправить свою широкополую шляпу перед зеркалом в деревянной раме, что висело позади стойки, и в поле ее зрения попала Аманда. – О-о! Значит ли это, что Ники уже лучше? – пропела она. – Зайду-ка я проведать его после съемок.
– Думаю, он обрадуется гостям, – отозвалась Аманда, искренне желая, чтобы это было правдой. Несмотря на все высказывания Джессамин о Ники, возможно, сам он не проникся к ней такой уж особенной неприязнью за время путешествия из Лос-Анджелеса. И вообще, давно ли они знакомы? Может, он ее хорошо знает? – Ему ведь скучно, а гости могли бы внести разнообразие, чтобы ему легче было высидеть в квартире еще пару дней.
Джессамин замерла.
– Пару дней? Вы хотите сказать, что он по-прежнему заразен?
– Да, наверное. Опасность не исчезнет до тех пор, пока не подсохнут последние оспинки. Но ведь вы в детстве переболели ветрянкой, разве нет?