Миллион в шкатулке

Тогда Ханна поддела кнопку снизу, и та неожиданно поддалась, освободив ноготь. Она поставила шкатулку на стол и тут заметила, что с крышкой что-то случилось: одна из планок отодвинулась, открыв очень узкую щель. Интересно. Не похоже, что шкатулка сломалась. Это пространство было явно предусмотрено конструкцией шкатулки. Рассмотрев поближе, Ханна увидела, что в глубине щели что-то виднеется, что-то, похожее на сложенный лист бумаги.

Значит, Шкатулка влюбленных была не пустой! В ней находится тайник.

Что же там внутри?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Нож для открывания писем был слишком толстый, линейка слишком широка, пилочка для ногтей пролезала, но ее шершавая поверхность мешала маневрировать в узком пространстве шкатулки. Ханна провозилась несколько минут, пытаясь подцепить край бумаги, чтобы вынуть ее.

Наконец Ханна осторожно извлекла содержимое: два листка из плотной, похожей на пергамент бумаги.

Ханна внезапно рассмеялась. Купер рассказывал, что шкатулка принадлежала когда-то моряку. Его предок был, кажется, капитаном. Он привез шкатулку из дальних странствий в подарок своей невесте. Возможно, документ написан очень давно, первым владельцем! Может быть, в ее руках находится старинная карта с описанием местонахождения сокровищ? Да и сам капитан был пиратом!

Потом она увидела напечатанный на первой странице заголовок, и ее бросило в дрожь, пальцы, державшие бумагу, невольно судорожно сжались.

Это не карта, думала она, похолодев. Но Шкатулка влюбленных действительно хранит в себе сокровище.

Бумаги, которые она держала в руках, были бонами на предъявителя. Совершенно легальное вложение средств, хотя, может быть, не самое надежное и доходное. Деньги по этим бонам можно было получить в любом банке и в любом месте. Они были полностью обезличены, то есть ни источника дохода, ни имени владельца они не выдавали.

Фактически боны на предъявителя были готовыми деньгами. Единственное их отличие от денежных знаков состояло в том, что они занимали мало места.

В данном случае это было особенным преимуществом, поскольку два листка бумаги, которые она сначала посчитала любовными письмами, стоили в современной валюте чуть больше миллиона долларов.

Уняв дрожь, Ханна поняла, что в этом-то и состоял секрет Шкатулки влюбленных. Механизм был не очень сложным. Она встречала раньше китайские шкатулки с очень замысловатыми замками. Но кто догадается, что надо повозиться с потемневшей от времени кнопкой на старой шкатулке, которую никак не назовешь произведением искусства? Кто бы подумал, что такая не интересная вещь может содержать внутри себя что-то ценное, тем более — целое состояние?

Это навело Ханну на мысль, кто еще мог знать о секрете Шкатулки влюбленных? Возможно, об этом знала Сара. Что это за семейная реликвия, если члены семьи не владеют ее секретом! А что, если Сара поведала эту тайну Куперу? Почему бы и нет, думала Ханна. Ведь шкатулка передавалась из поколения в поколение еще до рождения Купера!

Знала ли об этом Айсобел? Вероятно, Ирвинг, прежде чем вручить ей шкатулку, передал и ее тайну. Вероятнее всего, именно Айсобел и положила боны в потайное отделение. Бумаги были не такими уж старыми, они не могли принадлежать Ирвингу, хотя, признаться, Ханна понятия не имела, когда тот умер.

В любом случае Айсобел владела шкатулкой тридцать пять лет, так кто же, кроме нее — за исключением, конечно, Ирвинга, — мог иметь доступ к ней в этот период?

Даже если предположить, что Айсобел не знала секрета, кто еще имел глупость спрятать ценные бумаги в таком месте, которое находилось в полной власти Айсобел? Ведь Айсобел в любой момент могла случайно открыть тайник, как это сделала Ханна.

Спрятать боны на миллион долларов в месте, известном только ей одной, — это было вполне свойственно Айсобел. Но чтобы она вовсе осталась без средств, не оставив никакого запаса на черный день, — в это невозможно было поверить.

Ханне всегда казалось невероятным, что Айсобел умерла, не имея ни пенни за душой. Это было не в ее характере. Гораздо вероятнее было предположить, что хитрая Айсобел, чтобы обеспечить себя, спрятала в каком-нибудь потаенном месте кругленькую сумму. Но, может быть, она забыла о бонах? Нет, это не соответствовало характеру Айсобел. Забыть о миллионе долларов?!

Ханна попыталась вспомнить, что говорилось в завещании о шкатулке: «Это самая дорогая для меня вещь, и я надеюсь, что в память обо мне Ханна сохранит ее». Эти невнятные комментарии были единственной инструкцией для Ханны.

— На что она рассчитывала, ведь я могла бы проигнорировать такую сентиментальную просьбу, — пробормотала себе под нос Ханна, — и могла бы, как предположил Купер, выкинуть шкатулку в ближайшую помойку.

Но именно этого боялся Купер!

Хотя… Сердце Ханны подпрыгнуло. Всего несколько минут назад ей было очень легко убедить себя, что Купер не знает о секрете шкатулки. Но ведь он наверняка знал! Секретное потайное отделение Шкатулки влюбленных было частью легенды вместе с историей о том, как она попала в семью. Сара, без сомнения, рассказала ему всю историю в деталях.

Возможно, Купер тогда еще не знал, что именно содержится внутри шкатулки, но Ханна была уверена, что он знал о существовании секрета. И тот факт, что Айсобел упомянула о шкатулке в своем завещании, конечно же, подсказал ему, что за эту вещь стоит побороться.

Тут Ханне вспомнился еще один эпизод, когда Купер, сидя в офисе Кена, сказал внезапно изменившимся голосом: «Так что сказала Айсобел по поводу шкатулки?» Он хотел знать, выдала ли она секрет, думала Ханна. Но Айсобел об этом даже не намекнула. Когда он это понял, то тут же сделал ход и предложил Ханне пятьсот долларов в обмен на шкатулку. Гроши! Слишком мало для вознаграждения со стороны порядочного человека.

Ханна правильно поняла: все его помыслы сводились к тому, чтобы забрать у нее Шкатулку влюбленных, но отнюдь не потому, что она имеет для него якобы сентиментальную ценность, согласно семейной легенде, а потому, что он знал — или предполагал, — что у нее внутри есть нечто очень ценное. Отсюда и его вдруг возникшая любовь к Ханне.

Интересно, как бы поступил Купер, если бы она, поддавшись на уговоры, повела его в банк? Постарался бы отвлечь ее внимание и заглянуть в секретное отделение или заменить реальную вещь на подделку? Разумеется, все это ерунда, и он снова взялся за романтические ухаживания. Во второй раз у него это получилось, и с большим успехом. Последние два дня он проявлял по отношению к ней такую любовь, словно она была для него самым большим сокровищем на свете. Но это была не более чем ложь. Это был не более чем расчет, чтобы уверить ее в том, что его чувства к ней настоящие. А цель одна: выманить у нее шкатулку.

Ханна почувствовала досаду.

Тихонько насвистывая, Купер в превосходном настроении шел по лабиринтам офиса к Ханне.

Хотя он все еще считал, что скоропалительный брак его матери — чистой воды авантюра и ни к чему хорошему не приведет, но изменить ничего не мог. Зато отношения с Ханной у него замечательные.

Ханна сидела к нему спиной и так углубилась в работу, что не заметила его прихода, и Купер, прислонившись к стене, некоторое время наблюдал за нею. Потом подошел и склонился над ней, намереваясь поцеловать ее в шею сзади. Она так резко выпрямилась, что едва не ударила его головой, потом повернулась к нему, и губы их соприкоснулись.

— Мне всегда нравились женщины, которые знали, чего они хотят, и без колебания двигались к своей цели. — Он еще ниже склонился к ней. Но Ханна уклонилась в сторону, и он промахнулся.

— Ты имеешь в виду конкретную женщину или это твое философское заключение?

— Конкретно я хотел бы отправиться домой вместе с тобой… именно сейчас.

— Извини, но у меня очень много работы.

— Свадьба через два часа.

— Я знаю… Именно к этому я и готовлюсь.