Миллион в шкатулке

— Даже несмотря на то, что ты, получив в наследство ее собственность, пытаешься с ее помощью шантажировать меня, — добавил Купер.

— Из этого следует, что она злится на него не только из-за его профессиональной деятельности. Расскажи о твоем отце.

— Ты хочешь знать, какое отношение он имеет ко всей этой истории?

— Я просто подумала, что, может быть, Кен сделал ему какую-нибудь гадость и из-за этого твоя мать не может его простить.

Купер покачал головой.

— Отец уже давно не у дел, с тех пор как распался их брак. Мама снесла бы спокойно любое оскорбление в его адрес, даже приняла бы это с восторгом.

— Твои родители в разводе?

Купер только сейчас заметил, какой у нее очаровательный носик. Вот если бы она еще не совала его в чужие дела…

— Мама не любила только Айсобел. А что касается ее обиды по поводу потери Шкатулки влюбленных, то это проявится, когда кто-нибудь из семьи решит вступить в брак.

— Ты действительно веришь, что без Шкатулки влюбленных брак будет несчастливым?

— В нашей семье до моих родителей никто не разводился.

— Но это был не первый несчастливый брак. Например, твои дедушка и бабушка…

— Они прожили в браке всю жизнь.

— Но это вовсе не значит, что их брак был счастливым?

— Это как посмотреть. Я считаю, что большинство якобы счастливых семей не распадаются, потому что у супругов нет других приемлемых вариантов выбора.

— Ты не просто несентиментальный, Купер, ты — циник! По-твоему, Адам и Ева затеяли бы тяжбу о том, кто должен расплачиваться за потерю Эдемского сада?

— Рай потому и был раем, что в нем не водилось буквоедов-законников.

Она показала ему язык. Купер мог бы придумать кучу уловок, чтобы вступить с ней в игру… но ведь тут была собака. Он протянул руку к чипсам, но Брут мгновенно стащил пакет на пол и сунул в него свой нос.

— Ладно. Молодец, ешь сам.

— Нельзя, ему станет плохо. — Ханна подхватила пакет и поставила его снова на столик. — Брут, уже очень поздно. И тебе, и мне пора спать.

Песик быстро ретировался под стол, виден был только его черный шершавый нос.

Ханна уперла руки в бока.

— А ну-ка вылезай! Не заставляй меня лезть за тобой! — скомандовала Ханна.

— Все можно сделать проще, — сказал Купер, лениво потягиваясь.

— Неужели? Ты вдруг стал специалистом по собачьей психологии?

— Нет, но я понимаю, как работают мозги у этой собачонки. — Он неожиданно заключил лицо Ханны в ладони и большими пальцами медленно провел по контуру ее бровей. — Мне нужно только поцеловать тебя, и Брут тут же выскочит и вцепится мне в лодыжку.

— И что потом? Ты пнешь его и он отлетит в противоположный угол? — Ее дыхание заметно участилось.

— Так, я начинаю, — пробормотал Купер, наклоняя голову. — Что-то же надо делать. Только прошу по достоинству оценить мою жертву, ведь ради вас я разрешаю ему укусить меня за ногу.

Она открыла рот, чтобы возразить, и поэтому поцелуй Купера пришелся на ее нижнюю губу. Его цель была проста: нужно только возбудить ее желание, чтобы она захотела большего.

Но первое прикосновение, вызвавшее ответную реакцию Ханны, возбудило в нем самый настоящий первобытный голод, и тут он понял, что ему мало будет просто взять ее, это уже не дало бы ему полного удовлетворения. Ему нужно было, чтобы каждая ее частичка жаждала слияния с ним так же сильно, как он желал овладеть ею.

К сожалению, Ханна оттолкнула его, и он с неохотой выпустил ее.

— Да, конечно, — сказала она сухо, — благодарю за жертву. Теперь я точно знаю, как выглядит жертвенный агнец. — С этими словами она, не дождавшись его ответа, ушла.

Внимание Купера привлекло тихое поскуливание. Он взглянул вниз и чуть не упал от смеха, увидев, что собачонка застряла с головой в уже пустом пакете от чипсов и никак не может оттуда вылезти.

Его привела в восторг не выходка собачонки и даже не тот факт, что в решающую минуту животное предпочло чипсы, а не его ногу.

Освобождая собачонку от пакета, он понял, что более всего его порадовала реакция Ханны. Несмотря на свой неприступный вид, она была сильно потрясена этим поцелуем, гораздо сильнее, чем захотела бы в этом признаться. Иначе она не забыла бы о Бруте.

Значит, все идет по плану. Ему надо набраться терпения, усилить атаку, разнообразить приемы, и она упадет в его постель.

Ханна просматривала почту, полученную ею по Интернету, но ни одного ответа на ее резюме за эти два дня пока не пришло.

Она задумалась. Если Купер продолжит свой напор, как вчера вечером… ей не совладать с ним, но как сохранить невозмутимость, если Купер каждым словом, каждым жестом, каждым прикосновением напоминает ей, что все это для него не более чем игра?

Но для нее-то это не игра! Стоит только вспомнить его страстные поцелуи, и кровь начинает стучать в висках… а если она будет все время об этом вспоминать, то не выдержит в следующий раз. Итак, надо выбросить из головы вчерашний эпизод, а при встрече с ним сделать вид, будто ничего такого между ними не было.

Для нее сейчас главное — найти работу, если у нее осталась еще хоть капля разума. Тогда у Купера не будет времени придумывать очередные ходы…

«Опять ты о нем думаешь», — с упреком пробормотала себе под нос Ханна и стала рассылать следующие резюме.

В дверях комнаты возник Брентон.

— Исследованиями занимаешься? Отложи пока. У меня есть пара документов для Кена Стивенса, отнеси их ему в кабинет. — Он швырнул папки на стол прямо перед ней.

Ханна взглянула на них.

— Может быть, введешь меня в курс дела, на случай, если он будет задавать вопросы?

— Тебе незачем с ним встречаться. Оставь документы и тут же возвращайся.

— Я не знала, что роль девочки на побегушках тоже является частью моих обязанностей.

Он прищурился:

— А я не знал, что к твоим профессиональным качествам прибавилась еще и дерзость. — С этими словами он развернулся на каблуках и вышел.

Ханна подхватила папки и пошла в администрацию.

Дверь кабинета Кена Стивенса была закрыта, а в секретарской никого не было. Ханна закусила губу и начала размышлять.

В обычном случае она просто оставила бы папки на столе секретаря и потом пошла бы по своим делам. Секретарь скоро вернется, а больше никто не станет рассматривать документы, тем более интересоваться их содержимым. Однако, по правилам компании, никакие документы нельзя было оставлять там, где их могли увидеть посторонние. Стивенс и Вебстер гарантировали своим клиентам полную конфиденциальность.

Неужели это уловка Брентона? Она подозревала, что он хотел ее подставить, и для этого выбрал такое поручение. Когда она оставила коробку с документами по гражданскому делу в машине Купера, ее можно было бы с полным основанием обвинить в нарушении устава компании, но, против ее ожиданий, Брентон тогда не предпринял никаких мер.

Должно быть, он решил выждать, когда представится еще одна возможность, чтобы тут же и отделаться от нее без лишних хлопот. И такой момент пришел. Ханна оставит документы на столе и уйдет, а Кен Стивенс тут же выгонит ее без лишних слов.

Но, с другой стороны, если она станет ждать секретаря, Брентон будет считать минуты ее отсутствия, а потом обвинит в том, что она отлынивает от работы и проявляет недобросовестность по отношению к компании.

В любом случае Ханне будет плохо.

И в это время появилась женщина. Вид у нее крайне смущенный, подумала Ханна в приливе симпатии. Уже сам факт, что Сара Винстон вынуждена явиться с извинениями к Кену Стивенсу, был из ряда вон выходящий, да еще эта встреча с Ханной…

Кен приоткрыл дверь своего кабинета. Ханне показалась, что она перехватила его настороженный взгляд, и все ее подозрения касательно намерений Брентона всколыхнулись вновь. Он, должно быть, договорился с Китти, чтобы та покинула секретарскую в нужный момент, и придумал трюк, чтобы тут же выманить Кена из кабинета.