Свадьба с препятствиями

Ли Майклс

Свадьба с препятствиями

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Когда Эбби спустилась вниз и вошла на кухню, ее мать, Дженис Стэффорд, стояла с фарфоровой чашкой и молочником в руках у высокого узкого окна, выходившего в сад. Мысли ее, похоже, витали далеко: появления дочери она не заметила.

В общем-то, не было ничего удивительного в том, что, несмотря на ранний час, мать уже встала, оделась и даже успела выпить кофе. Дженис не из тех женщин, что до полудня расхаживают по дому в халате. Но Эбби никак не ожидала увидеть ее в элегантной блузке и накрахмаленной юбке клеш. Ведь только недавно пробило семь.

— Туфли на высоких каблуках? В такую рань? — удивленно проговорила она и потянулась за кофейником.

— Ты изумляешь меня, Эбби. — Дженис резко обернулась, и чашка, стукнувшись о молочник, звякнула. — Я думала, после вчерашней поездки ты проспишь часов до двенадцати.

— Не вышло. Меня разбудила сирень. — Девушка оперлась о раковину и с удовольствием глотнула крепчайшего кофе.

— Ветки стучали в стекло? — чуть улыбнулась Дженис.

— Нет. Окна в спальне оставила на ночь открытыми, вот и проснулась, ни свет ни заря от сладкого, пьянящего запаха. Пробовала даже спрятать голову под подушку, ничего не помогло. Отвыкла, значит. Сама понимаешь, там, где я теперь живу, и захочешь — не найдешь таких зарослей сирени. Кстати, а много кустов посадил папа перед смертью?

— Хватит, чтобы здесь вырос настоящий лес. — Дженис опять повернулась к окну. — Еще только середина мая, а сад выглядит запущенным, — тихо добавила она, будто рассуждая сама с собой вслух. — Мне одной не управиться.

— Позови тогда Фрэнка Грэйнджера, — пожала плечами Эбби. — Интересно, он по-прежнему возится с каждой в округе скрипучей дверцей шкафа или засорившейся водопроводной трубой или уже нет?

— Да, но... — Дженис удивленно моргнула: мол, и правда, странно, почему эта мысль ей самой не пришла в голову.

— Наверняка он будет тебе благодарен за возможность поработать пару дней в саду. Хоть подышит всласть свежим воздухом!

За окном, у черного хода, появилась домработница Норма; через секунду-другую дверь хлопнула, и коренастая седая женщина буквально ввалилась в комнату.

— Все в порядке, — задыхаясь, выпалила она. — Может быть, у меня уже и не та память, чтобы держать в голове день, когда забирают мусор, но все-таки я не настолько дряхлая, чтобы не успеть выскочить во двор, когда вижу машину.

— Ну, куда это годится, Норма, щеголять по улице в ночнушке да в шлепанцах на босу ногу! — Эбби усмехнулась, но улыбка тут же исчезла. Да, их домработница заметно постарела. Сколько морщинок прибавилось у нее, за последние несколько месяцев!

Да и у матери появились первые признаки старения, вдруг с ужасом поняла Эбби. Хотя фигура выглядела по-прежнему подтянутой, кожа на лице слегка одрябла, а в пушистых русых волосах засеребрились седые прядки.

— Так в чем дело? А ну-ка признавайся! — Эбби шутливо погрозила матери пальцем. — Только не вздумай говорить, что тебя приняли на чрезвычайно ответственную работу, где отмечается время прихода-ухода, или что-нибудь в этом же духе.

— Нет, меня просто пригласили на собрание одного из комитетов.

— Ну и развелось этих проклятых комитетов! — проворчала Норма.

Сделав вид, что она не расслышала последних слов, Дженис повернулась к дочери:

— Прости, Эбби. Я, конечно, понимаю, твой первый день дома. Но сегодня, как назло, очень важная повестка, и мне не хотелось бы пропускать собрание. Я, правда, думала, что ты поспишь до обеда.

— Не беспокойся ни о чем, мама. Уверена, что Норма со мной справится. Няня она замечательная!

— Если что, мигом выгоню играть в сад! — фыркнула пожилая женщина.

— Точно! Как в прежние времена. Мам, а можно я срежу несколько веток сирени?

— А стоит ли, ее ведь нельзя ставить в доме, дорогая, аромат чересчур сильный, голова потом разболится.

— Знаю. Мне на кладбище. — Эбби допила кофе и поставила чашку на стол. — Норма, а у нас найдутся специальные вазы, ну, ты понимаешь, какие, я имею в виду. Такие металлические, с остриями на дне, чтобы ветки не сдуло ветром.

— В кладовке справа на нижней полке. — Норма украдкой покосилась на Дженис.

— Держу пари, назови любую вещь в доме Стэффордов, ты без запинки скажешь, где она лежит!

Вазы оказались точно там, где и думала домработница. Чинно стояли на деревянной полке во всю стену кладовки. На некоторых из них виднелись ржавые пятна. Эбби выбрала две, которые выглядели, получше других.

— Возраст все-таки сказывается, Норма понемногу начинает сдавать, — пробормотала Эбби, поднимаясь по лестнице. — Несколько лет назад она ни за что не позволила бы вазам заржаветь.

— Не откладывайте это на потом! — услышала Эбби голос Нормы, входя на кухню. Экономка загружала посудомоечную машину. — Надо только решиться.

— Норма, пожалуйста, хватит! Я сама об этом позабочусь. Поверь мне. — Дженис засунула в посудомоечную машину чашку и молочник. — Все, пора ехать. Я уже опаздываю. Ох, забыла сказать тебе, Эбби, мы приглашены сегодня вечером к Тэлботам на коктейль. Видимо, придется попросить Уэйна Маршалла подвезти нас.

В голосе матери прозвучало сомнение. Странно, подумала Эбби. Ведь Уэйн Маршалл долгие годы считался другом семьи.

— Мы с Уэйном не виделись уже несколько месяцев. Приятно будет встретиться.

— Мне еще нужно заехать к Дороти, — задумчиво проговорила Дженис. — На носу летняя цветочная выставка, надо получше, к ней подготовиться. Эбби, ты не против, пойти на ленч в Кантри-клуб?

— Судя по всему, это единственное окошко в твоем распорядке дня. Ладно, не переживай! — Эбби обняла мать. — У нас впереди целое лето. Надеюсь, не все дни будут похожи на нынешний.

— Тогда встретимся в двенадцать. — Дженис взяла сумочку и свитер. — Норма, не забудь сказать Фрэнку, что в ванной протекает кран.

— Будто я увижу его нынче... — пробурчала в ответ Норма, но Дженис уже закрыла дверь.

— Теперь-то я знаю, что у меня за мать — легкомысленная блондинка. — Эбби облокотилась на стойку кухонного буфета.

— Она одинока.

— Что верно, то верно. — Эбби усмехнулась. — Ей совершенно нечем заняться. Ни друзей, ни серьезного дела...

— Быть занятой не всегда означает быть счастливой.

— Что ты имела в виду, говоря, что это, нельзя откладывать на потом? — Эбби последовала за Нормой в гостиную и, встав посередине комнаты, стала наблюдать, как домработница взбивает диванные подушки, а после собирает лежащие на полу газеты. Но пожилая женщина в ответ лишь демонстративно поджала губы: мол, пытай не пытай, не скажу ни слова. Эбби с минуту изучала ее, потом упрямо повторила вопрос: — Итак, на что надо решиться?

— Гмм?

— Ты посоветовала матери не откладывать на потом. Что не откладывать?

— Один из дубов в глубине сада засох. — Норма искоса посмотрела на девушку. — Надо спилить, иначе ветки начнут падать при сильном ветре. Собирай их потом по всему саду. — Она включила пылесос.

— И, по-твоему, мама может об этом забыть? — Эбби расслабилась. — А почему бы тебе самой не вызвать людей из службы озеленения? — добавила она, стараясь перекричать гул пылесоса, и направилась к двери. — Я вернусь через час, Норма, или чуть позже.

Роса еще густо покрывала кусты сирени, поэтому, прежде чем срезать очередную ветку, Эбби осторожно ее встряхивала. Весна приходит сюда, на Средний Запад, раньше, чем в Миннесоту. Темно-фиолетовые грозди полностью распустились, а самые ранние даже начали немного увядать.

Отец Эбби любил повторять, что сирень не весну славит, а лето встречает. А в этом году лето у нее выдалось особенное: все три месяца дома, да к тому же полная свобода, гуляй — не хочу!

Впрочем, «полная свобода» — это, конечно, слишком громко сказано! Теперь, когда за ее спиной остались два долгих года преподавательской аспирантуры, пора подумать о поиске постоянной работы. Только уже настоящей, а не такой, как прежде, когда приходилось втолковывать первокурсникам колледжа, как надо правильно делать упражнения или писать сочинения на заданную тему. Но самое главное, в ее распоряжении уйма времени, чтобы завершить начатые исследования и добить диссертацию.