Ледяная гвардия

— Все вниз! — крикнул полковник.

ОНИ ПРОБЕЖАЛИ, спускаясь вниз, десять пролетов металлической лестницы, которая громыхала и тряслась под ударами восьми пар тяжелых ботинок. Михалев принес подрывной заряд. Баррески помог ему установить его в подвале цензориума, поставив цилиндрический корпус на торец, чтобы направить взрывную волну вниз. У Грейла до сих пор звенело в ушах от взрыва, но валхалльцы добились желаемого результата.

Взрыв пробил брешь в фундаменте здания — и, заглянув в нее, Грейл увидел остатки жилого помещения. Ледяные воины один за другим спустились в эту комнату, некоторое время искали выход, и, наконец, выбрались на улицу, оказавшись на расположенном ниже уровне улья.

Их встретил лазерный огонь. Предатели, догадавшись, куда скрылись их враги, заняли балконы над улицей. Штель вел отделение дальше, ни на секунду не останавливаясь, избегая открытых площадей, прижимаясь к стенам зданий, укрываясь под арками и мостами.

Эта стратегия оказалась успешной. Огонь сверху прекратился, предателям было трудно отслеживать быстро движущихся валхалльцев, а прицелиться было и вовсе невозможно. Некоторые еретики начали спускаться по лестницам, чтобы добраться до противника, но это только сделало их легкой целью для лазганов Ледяных воинов.

Валхалльцы продвигались вперед, оставив врагов позади и приближаясь к Ледяному Дворцу, и на секунду Грейл подумал, что они в самом деле смогут выполнить это задание. Но в этот момент громкий рев двигателя возвестил о появлении новой угрозы.

Штель, должно быть, услышал, как приближается мотоцикл — но враг мчался слишком быстро, и у валхалльцев не было никакого шанса избежать его. Мотоцикл вылетел из узкого переулка, черный и приземистый, его сдвоенные болтеры изрыгали огонь и смертоносный металл.

Даже если бы мотоциклом управлял культист или гвардеец-предатель, он представлял бы собой серьезную угрозу. Но за рулем его был не просто предатель. Его глаза были безжизненны, лицо изуродовано шрамами от плохо зашитых ран, и черты его искажены так, что губы вечно кривились в презрительной усмешке. Мускулистое тело казалось еще более огромным, будучи облачено в угольно-черную силовую броню — и эта броня была украшена багровыми знаками Хаоса, и усеяна шипами, на которые были насажены расколотые черепа.

Космодесантник Хаоса!

Он привстал в своем широком седле, нетерпеливо перегибаясь через руль, рассекая воздух лязгающим цепным мечом. Грейл вдруг обнаружил, что бежит изо всех сил еще до того, как Штель отдал такой приказ, и Гавотский, Блонский и Пожар бежали вместе с ним.

До бежав до ближайшего угла, Грейл на секунду остановился, оглянулся и увидел, что Палинев бежит прямо на мчавшегося к ним монстра. Космодесантник Хаоса взмахнул цепным мечом. Палинев ловко уклонился, буквально на волосок избежав удара. Это был один из самых отчаянно смелых поступков, которые Грейл когда-либо видел, хотя его немного портило отчетливое выражение страха на лице Палинева. Похоже, разведчик несколько переоценил свою скорость и ловкость, и не ожидал, что меч пройдет так близко.

Палинев проскользнул позади мотоцикла и исчез в переулке, из которого тот появился. Космодесантник Хаоса попытался развернуть мотоцикл вокруг своей оси, чтобы последовать за ним, но лишь сам вылетел из седла — на что Палинев, несомненно, и надеялся. Космодесантник тяжело упал на плечо, а мотоцикл врезался в стену, но спустя секунду его всадник уже вскочил на ноги.

Грейл не стал ждать, что он сделает дальше, на кого набросится. Кого бы из Ледяных воинов он не выбрал, того уже можно считать мертвецом, и единственный шанс для остальных — бежать как можно дальше. Поэтому Грейл и Пожар побежали в одну сторону, Гавотский и Блонский — в другую, и Грейл так боялся того, что, возможно, гонится за ним позади, что почти не видел того, что впереди.

Он столкнулся с двумя гвардейцами-предателями, и они набросились на него с двух сторон. Грейл уклонился от удара первого и двинул прикладом в челюсть второму. Когда предатель зашатался, Грейл схватил его за плечо и толкнул его на его товарища. Оба еретика упали, Грейл шагнул назад и поднял лазган, но подумав, что выстрел произведет нежелательный шум, вонзил штык в почки первому предателю, и тот начал захлебываться кровью.

Второй еретик пытался сбежать, но Пожар — который, следуя примеру Грейла, не стал стрелять — свалил его подножкой. Предатель открыл рот, собираясь закричать, но Пожар заткнул его своим кулаком. Потом он начал методично колотить прикладом по голове предателя, пока не убедился, что тот мертв.

— Быстрее, сюда!

Грейл развернулся, подняв лазган, и увидел худого, светловолосого молодого человека. Человек был одет в обычный синий костюм рабочего, и определенно не был похож на гвардейца-предателя или культиста. Но Грейл был не единственным валхалльцем здесь, испытывавшим подозрения, и человек побледнел, увидев, что на него нацелены два лазгана.

Он поднял руки, показывая, что безоружен.

— Я могу помочь вам, — сказал он, — но вы должны пойти со мной. Медлить нельзя.

— Откуда мы знаем, что это не какой-нибудь обман? — спросил Пожар.

— Я не знаю, как убедить вас, — сказал человек, — но я храню верность Императору, да славится Его имя. Я один из немногих в этом городе, кто остался верен Ему. Предатели снова окружают вас. Если вы останетесь здесь, то наверняка погибнете. Ваш единственный шанс — пойти со мной.

Грейл посмотрел на Пожара и понял, что оба они думают об одном и том же: этот чужак прав. Он их последняя надежда. Поэтому Грейл, повернувшись к нему, кивнул и сказал:

— Ладно, показывай дорогу.

— Но если ты лжешь нам, — прошипел Пожар, — то неважно в какую ловушку ты нас ведешь и сколько твоих дружков ждут в засаде. Я все равно успею перерезать тебе глотку.

ШТЕЛЬ БЕЖАЛ с Анакорой, Баррески и Михалевым, когда снова услышал позади рев мотоцикла. Мотоцикл, с грохотом промчавшись мимо Ледяных Воинов, остановился на их пути, и управлявший им космодесантник Хаоса бросился на валхалльцев.

Они встретили его лазерным огнем, но лазерные лучи причинили ему не больше вреда, чем свет фонарика. Штель поднырнул под цепной меч космодесантника Хаоса, и в ту же секунду Анакора нанесла удар штыком. Она целилась в сочленение силовой брони, но промахнулась, и штык сломался. Космодесантник схватил ее за шинель, поднял и с легкостью отшвырнул.

Баррески воспользовался моментом, пока противник был отвлечен, и попытался ударить его силовым кулаком в живот. Космодесантник Хаоса перехватил руку Баррески и сжал ее, силовой кулак с треском сломался, брызнув искрами. Баррески едва успел выдернуть из него руку, иначе и она не избежала бы той же участи.

Штель целился из лазерного пистолета, ища уязвимые места в силовой броне, когда космодесантник снова взмахнул цепным мечом. Полковник ощутил запах машинного масла на жужжащих зубьях оружия, когда опять едва успел уклониться от удара.

Космодесантник Хаоса сосредоточил все внимание на нем. Должно быть, он заметил знаки различия на шинели Штеля и понял, что это командир. Его он и выбрал своей жертвой, остальные трое Ледяных воинов были не более чем небольшой помехой. Штель мысленно вознес молитву Императору — не за свою жизнь, потому что он знал, что не переживет этого боя, но лишь о том, чтобы он смог отвлекать этого монстра достаточно долго, чтобы солдаты успели уйти.

Штель побежал, зная, что далеко не убежит, но надеясь, что успеет пробежать достаточно. Он слышал за спиной грохот тяжелых шагов космодесантника Хаоса — меньше секунды ему понадобилось, чтобы отбросить Баррески и Михалева и броситься в погоню за самой ценной добычей — а потом Штель услышал вой ракетного ранца.

Штель бросился на землю, и космодесантник Хаоса пролетел над ним, явно не ожидая таких быстрых рефлексов от гвардейца. Вскочив на ноги, Штель бросился в усыпанный обломками переулок, проскользнул в ворота, через окно пролез в обгоревшее здание и выбежал в переднюю дверь.