Последний дракон

— А князь Остайя? Что скажешь — стоит ли нам относиться всерьез к договору, который он заключил с Ахаром? Откуда вообще взялись эти водяные? Айнидейл никогда не рассказывал мне об этом племени. Однако водяным удалось пленить Вепря и Тара и даже удерживать их несколько лет в своем мире, а это многого стоит. Неужели наставник просто не знал об этих Младших? Не могу поверить.

— Какой ты смешной. Взрослый мужчина, а веришь, Что наставники должны обязательно все знать. Даже я не знаю многих вещей, хотя, казалось бы, когда-то обладал божественной силой. Что касается жителей воды, то ничего тебе о них сказать не смогу. Хранители подводных обитателей всегда держались немного в стороне, особняком. Ни один из них не выжил после проклятия сильфов, так что мне не с кем даже посоветоваться по поводу твоей проблемы. С другой стороны — ты же все равно решил найти дракона для своей принцессы?

— Да, я решился, — медленно заговорил Хельви. — Им-ератор требует шкуру, а Остайя — голову, так что, если бы нам в самом деле удалось захватить одного дракона, мы бы откупились от обоих. Однако шкуру ищу я один, а головы в том случае, если водяные и впрямь могущественны, необходимы всем моим товарищам, чтобы выбраться из Черных гор. Мне нужно предупредить их об опасности, если она существует, на тот случай, если я погибну. Они должны знать, насколько опасно будет выбираться из Черных гор через владения Остайи.

Армаг и человек помолчали. Каждый размышлял о своем. Хельви подумал, что зря накликает себе смерть-это было плохой приметой, причем не только в империи Младших, но и в королевстве Синих озер. Он посмотрел на Шшш, пытаясь прочесть его мысли, но из этого ничего не вышло. Хранитель сосредоточенно раздумывал о чем-то, но его лоб оставался таким же спокойным и гладким, как обычно.

— Надеюсь, моя птица пригодится тебе в пути, — наконец вымолвил он. — Почему ты не хочешь спросить меня про своего спутника, Вепря? Он не альв, и я могу рассказать тебе про него много любопытных вещей. Если захочешь, конечно. Он очень интересный человек.

— Нет, — торопливо сказал наместник и даже поднял руку, словно заслоняясь от слов армага. Тот понимающе кивнул. — Вепря я знаю дольше всех. У меня есть теплые воспоминания о наших приключениях. Я не хочу. Он не попытается убить меня, а остальное меня не интересует.

— Нет, он тебя не убьет, — кивнул головой армаг. — А насчет остального… Любовь — большая сила. НУ Да ладно. Нужно прощаться.

— Погоди! Я хотел спросить еще, справедливо ли было решение Совета Мудрых, который изгнал меня из столицы за то, что мой родной брат вступил на трон? Неужели и в самом деле способен был начать войну ради власти в Ойгене? Не могу в это поверить!

— Я тоже не могу, хороший мой. Но ты не хочешь поговорить на эту тему позже, на привале? Да и орать На все дюны тоже не стоит.

Укоризненный голос алхина прозвучал как гром среди ясного неба. Наместник ошарашенно оглядывался вокруг— ноги снова утопали в горячем песке, бесконечные белые дюны тянулись со всех сторон, и только море напоминало о себе чудесным освежающим ветерком, налетавшим со спины. Хельви обернулся, но воды уже не было видно, равно как и лачуги хранителей. А может, это вообще был мираж.

— Слава Огену, что ты пришел в себя. Мы уже начали беспокоиться, что ты молчишь всю дорогу, и взгляд у тебя сделался какой-то безумный. Тар предлагал пустить тебе кровь — говорят, это полезно, когда голову чересчур припечет. Ты как себя чувствуешь-то? Это заклятие на тебя дружки твои наложили? А ну скажи что-нибудь. — Вепрь озабоченно заглядывал наместнику в лицо.

Остальные бойцы, воспользовавшись паузой, побросали сумки на песок и шлепнулись рядом. Нырок вообще упал, раскинув руки, на спину и прикрыл глаза. Тар и его ученик вели себя более сдержанно, но выглядели уставшими. Несмотря на то что отряд нес относительно небольшой груз, идти по раскаленному песку было сложно и непривычно. Только Кифр выглядел каким-то отстраненным. Он и на песок сел как-то прямо, словно был готов по чьему-то неуловимому сигналу рвануть что есть мочи вперед. Хельви молча приподнял руку.

— Все в порядке, — выдавил он сухим горлом. — Я просто задумался. Мне нужно попить. Вы взяли с собой фляги?

— Твоя висит у тебя на поясе, — внимательно глядя На Хельви, отвечал Вепрь. — Тар говорит, что нехудо бы сделать остановку через пару часов. Если ты, конечно, продержишься. Мы все порядком устали бродить по этим Проклятым холмам. А птица улетела, как только мы отошли от лачуги хранителей. Кифр переживает. Нужно было связать ее или в мешок посадить. Она же дикая совсем не привыкла еще.

— Это ты дикий совсем, — огрызнулся Кифр, неожиданно вмешавшись в разговор. — В мешок бы тебя, камень потяжелее — да в воду.

Хельви удивленно посмотрел на альва. Раньше он не вмешивался в беседы людей. Видимо, потеря птицы произвела на него такое впечатление. Хотя, по совести говоря, какое ему дело до моей птицы — ведь это мне ее подарили, тут же разозлился наместник. Он посмотрел на воина с вызовом, и тот мгновенно вскочил, словно ждал этого. Только вот проваливающийся под ногами песок был не самой удобной площадкой для поединка и вообще для любых резких движений, так что Кифр потерял равновесие, взмахнул руками и едва удержался на ногах.

— Вы что это, драться собрались, что ли? — удивленно спросил Вепрь, переводя взгляд с одного на другого. — Хельви, обезумел ты, что ли? Кифр, тебя разве наставники не учили не сметь поднимать руку на командира твоего отряда? Чему сейчас обучают в дозорах!

— Наместник, у нас нет времени для поединков, — тихо сказал Тар, бесшумно возникший у плеча Хельви. — И лишних воинов нет тоже. Поэтому если вы не прекратите валять дурака, я и Тирм просто свяжем вас и потащим на спинах. Но это сильно замедлит продвижение.

— Я не дерусь с мальчишками, — с расстановкой и довольно громко ответил человек. — Правда, я могу их выпороть. Чтобы в следующий раз они отдавали себе отчет, с кем и в каком тоне они разговаривают. Тем более что мой пояс всегда при мне.

Кифр, который все это время яростно сверлил глазами наместника, не вынес оскорбления. Сжав кулаки, он кинулся на человека. К счастью, алхин успел ухватить его за плечи, а на Хельви с двух сторон повисли Ожидающий Противников уложили на песок, алхин и оба альва уселись сверху. Наместник яростно извивался, пытаясь дотянуться до горла поверженного врага, Кифр тоже не успокаивался.

— Слыхал я про такие заклятия от нашего деревенского ;;/рачка,—вдруг заговорил Нырок, на которого несостоявшаяся схватка не произвела никакого впечатления. — Правда, считали его слабоумным, а вон прав кругом оказался. Хоть и кривой на один глаз, да корова Старостина, в бок его лягнувши, поясницу всю отбила, а в заклинаниях толк знал. Задним умом признаю. Дураком-то я был; а он умный.

— Ты о чем говоришь-то? — не выдержал затянувшихся самобичеваний Вепрь. — Кто дураком-то оказался? Какие заклинания?

— Был у нас в деревне один. Говорил про сильфов — что заклинания они знают и так Младшим глаза отвести могут, что не то что море увидишь, но и родную маму не признаешь. Вот мы под такое проклятие и попали. Думаете, мы в песках у моря валяемся. — Нырок поднял голову, обвел странным взглядом компанию и хрипло захохотал. — Дурачье! Мы ведь на берегу Теплого озера лежим. А гарпии над нами летают. Не было никакого города, ни поединка, ни моря! Ни лачуги, ни хранителей этих немых! Мы просто с ума сошли, вот и все!

— В тенек бы его, — озабоченно и полувопросительно обратился Тирм к наставнику, но Тар только покачал головой.

— Все равно нужно идти вперед, — подал голос наместник. — Даже если не веришь в то, что мир настоящий. Иначе — верная смерть. Армаг говорил мне о предназначении — никто не знает, в чем оно. Хранители тоже не знают этого. Но я не верю, что наше с вами предназначение — умереть на вонючем берегу вонючего озера и стать обедом для каких-то вонючих гарпий или другой Нечисти. Не дождутся они! Кто думает иначе, может останься тут. Но мне есть за чем вернуться в Гору девяти Драконов, и я это сделаю, несмотря ни на каких сильфов, гриффонов или обезумевших бессмертных. Все, кто думает так, пойдут со мной. Насильно тащить никого не будем. Тирм, отпусти меня.