Страница 34 из 76
Мы забрались в самый дальний уголок и устроили себе гнездышко поудобнее.
— Поужинать не мешало бы, а то на следующие такие гонки сил не хватит, — сообщил Жук.
— Так доставай, что у тебя есть, — предложила я.
Проводник выудил на свет божий круглый, словно луна, сыр, который прихватил в кладовке «Злачного места». Я, хихикая, достала порядком помятую колбасу.
— Это не колбаса, а отбивная, я ею от глаз отбивалась…
Бабка, словно фокусник, выудила буханку белого хлеба и кувшин со сметаной. Интересно, как она его не разбила, слетая с самоходного коня? Мы вопросительно посмотрели на Теру. Чем она порадует?
Девушка поглядела на всех нас по очереди, ожидая поддержки, и вздохнула обреченно:
— А у меня ничего нет.
— Непрактичная ты, — поджала губы бабка. — Говорила я, что тебе самой в большой мир отправляться нельзя, пропадешь.
— О пропитании следует думать в первую очередь, — назидательным тоном проговорил охотник за снупсами.
А мне стало жалко съежившуюся под обвинениями Теру, и я стала ее защищать:
— Ой, какие все теперь умные и практичные, когда за плечами годы жизни, путешествий и приключений. А бедная девушка первый раз из дому вышла, так будем ее давить, клевать? А вы не с того ли начинали? Забыли уже? Опыт приходит постепенно, его набирают по крупицам из уроков жизни. А у Теры уроков будет еще предостаточно, только они все впереди.
Девушка благодарно улыбнулась.
— И то правда, — согласилась старуха, — надо же когда-то начинать учиться жить. Раз поголодает, второй поголодает, а потом начнет думать.
— Голод не тетка, а мать родная, — добавил Жук, — еще как уму-разуму учит, не жалеет, как мы сейчас, — и отрезал ей большой кусок сыра.
— Давай, всем режь, — толкнула его в бок я.
Он ловко сделал нарезку из сыра и колбасы, а я уже отломила от белой буханки большую горбушку и наслаждалась едой. А то мне этот рыбный день в «Злачном месте» весь аппетит отбил.
Ко мне присоединились остальные члены нашего маленького отряда.
— Ешьте, дети, — сказала старая ведьма, — кто знает, придется ли еще…
— Что ж вы так пессимистически? — удивилась я.
— Может, это наши последние спокойные часы. Поверьте моему слову, столицу прочесывают, словно гребенкой. О Великом короле недаром ходят слухи, как о безжалостном, беспощадном владыке. Из его лап уйти, особенно сейчас, когда мы в самом сердце Центрального королевства, практически невозможно. Мы с Терой можем поменять личины, но, боюсь, его это не введет в заблуждение.
— Бабушка! Ты сама учила меня, что всегда есть выход! — подскочила к ней внучка.
— Но сейчас я его не вижу!..
— Это потому, что на глазах у тебя слезы, они мешают тебе видеть. Мы выберемся, ты только верь!
— Не выберемся, так хоть попробуем сделать это, — кивнула бабка.
— Давай подберем тебе красивую личину…
— Не обязательно красивую, главное — неузнаваемую.
— А помнишь, как ты надевала личину рыжей Жданки из соседней деревни? За тобой все мужики от мала до велика хвостом шли.
— Да ну, — застеснялась вдруг Ара.
— Или прикинься дедом с торчащей во все стороны бородой.
— Ой, не люблю я бороду носить!
— Тогда, тогда…
— Тогда я сама знаю, кем буду, — вдруг воодушевилась ведьма.
— И кем? — поинтересовался Жук.
— Бравым солдатиком из королевского патруля. Вот!
— А что, это идея!
— Я буду старшим патрульным, а Тера — младшим. Надеюсь, когда они тебя поймали вместо Неневесты, ты на них насмотрелась. Сможешь отобразить костюм? — повернулась она к внучке.
— И усы, — добавила Тера. — Смогу.
Словно проплыла вертикальная волна, и образ мальчишки-торговца сменился образом с иголочки одетого патрульного с густыми черными бровями, круглыми серыми глазами и едва начавшими пробиваться усиками.
— Замечательно, — одобрила бабка.
— Теперь ты.
Ведьма провела руками, словно надевая одежду, и перед нами уже стоял круглолицый румяный солдат, хотя сама бабка была сухопарая, словно сушеная вобла.
Патрульные переглянулись и взяли под козырек.
— Можно, я пока побуду в личине Неневесты, мне она больше всего нравится? — жалобно попросила Тера, превращаясь в мою копию.
— Да пока мы в безопасности — пожалуйста. — Ара приняла свой обычный вид. — А что же нам делать с Неневестой и Жуком?
— Теперь я покажу свои магические способности.
— Ты не сможешь долго поддерживать им личину.
— И не надо. У меня есть магическая коробочка!
Тера выудила из потайного кармана своей сумки большой косметический набор, который состоял из нескольких раздвигающихся отсеков. Вот это магия!
Я взяла из ее рук раритет, ласково провела по крышке. Как же я столько времени без косметики обхожусь? Откинула крышку; с внутренней стороны на меня посмотрели мои же глаза. Зеркальце! Я придирчиво оглядела себя, насколько позволяли размеры зеркала. Очень даже симпатично! А раньше я на улицу, не накрасившись, не выходила. Как меняют человека обстоятельства! И все же… Как хочется использовать все и сразу! В верхнем отсеке были тени всех цветов и оттенков. А как бы мне пошел вот такой? Я раздвинула отсеки. Здесь пудра в трех вариантах, здесь блестки в маленьких пузырьках, три губные помады, мини-бутылочка лака, тушь для ресниц! Хочу!
Я уже представила себя — всю такую-растакую, с Длиннющими ресницами, легкими румянами на скулах, томным взглядом на званом вечере у президента… тьфу, короля…
— А наших дорогих Неневесту и Жука накрась, как женщин легкого поведения, я помогу. — Голос ведьмы вывел меня из моей сладкой грезы.
— Я не собираюсь…
Если меня шокировала подобная перспектива, то проводника она вовсе ввела в ступор. Он беззвучно открывал рот, пока прорезался голос:
— …с ума посходили… я же мужчина…
Глава 19
ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ В…
Перспектива быть накрашенным, как женщина легкого поведения, Жука почему-то не обрадовала, вследствие чего он впал в легкий ступор.
— Очнись! — дала ему подзатыльник бабка. — Ты взрослый мужчина и должен рассуждать здраво. Твое лицо засветилось во всех Домах новостей, тебя теперь все знают. Популярность — дело хорошее, но не в нашем случае. А кем мы можем еще загримировать тебя, чтобы не вызвать ни у кого подозрения? Твои варианты?
Жук почесал затылок:
— Ладно, женщину… но почему легкого поведения?
— Патруль в Центральном королевстве может посадить представительниц древнейшей профессии, только если они не платят налоги, при этом арестованные должны волосы завязывать платком. Нам очень даже подходят эти образы.
— Ладно, — вздохнул проводник, — только сначала ее! — И ткнул в меня пальцем.
— Утром, все утром, — махнула рукой бабка, — сейчас уже темно, можно, конечно, зажечь огонь, но если весь сеновал сгорит, то где мы будем прятаться?
— Еще одна проблема, — сказал вдруг Жук. — Женщины легкого поведения в таких одеждах не ходят.
— Это точно, — кивнула Ара. — Ну что ж, ложитесь спать.
— А вы?
— А мы с Терой сходим, посмотрим, не вернулись ли хозяева, надо у них кой-какую одежонку занять. Или у их соседей, если здесь женщины не живут.
— А вас не схватят? — забеспокоилась я.
— Да мы же ведьмы! — хором ответили бабка и Тера. Ишь, какие дружные!
Они ушли, а я не выдержала, взяла магическую коробочку, то есть косметический набор, и красиво так накрасилась, как сама захотела. Жук посмотрел на меня, хмыкнул и завалился спать. Ох и мужики, ничего не понимают в женских делах. А я смотрелась-смотрелась в зеркальце, да и уснула.
И приснился мне сон, хотя лучше и не снился бы вовсе. Я видела огромный глаз, летающий над толпой, беснующейся, словно на рок-концерте. А я парила рядом на белых крыльях и, держа двумя руками щетку, красила королевскому глазу ресницы. «Длиннее, еще длиннее!» — скандировала толпа. «У его отца были длинные, а у него еще длиннее!» — многозначительно произнесла восточная красавица лет семидесяти, выдвинувшись из безликой массы, и бросила карты. Приближаясь, карты выросли до размеров комнатной двери, перелетели через глаз и плюхнулись на облако. Глаз скосился, чтоб рассмотреть их, я тоже подлетела поближе. На белом облаке лежали трефовый король, трефовая шестерка и карта с изображением шута. «Король-то трефовый! — еще более многозначительно произнесла восточная красавица. — Слышите, трефовый!» — и растаяла. За ней растаяло облако и карты, лежащие на нем. Дольше всех задержался шут, подмигнул мне и начал медленно исчезать. Его улыбка еще какое-то время висела, словно улыбка Чеширского кота, затем исчезла и она. А я открыла глаза и проснулась. Точнее, глаза-то я открыла, потому что кто-то меня довольно сильно тряс за плечо, но не проснулась — мне показалось, что это восточная красавица-гадалка.