Страница 21 из 23
Глаза Люка блеснули под опущенными ресницами, рот насмешливо изогнулся, но он беспрекословно взял кольцо и, аккуратно положив в коробочку, засунул в карман.
Вероника ужаснулась.
— А что, если здесь поблизости бродят воры-карманники? Ты даже не заметишь, как они украдут кольцо!
— Да хватит тебе ныть, — сказал он, ведя ее по узким улочкам к старинному мосту Сен-Бенезет, подальше от оживленного центра. — Если бы ты надела кольцо, то наша помолвка не вызвала бы ни у кого сомнения…
— Нет, спасибо! — поспешно прервала его Вероника. Она понимала, что на душе у нее станет очень тяжело, если она позволит себе снова надеть это кольцо, даже на короткое время.
На самом деле он повел себя очень глупо. Неужели у этого мужчины нет элементарного чувства самосохранения? Почему он решил, что она отдаст ему это кольцо? Ведь он сделал ей подарок, и у нее есть доказательства — фотографии! Если бы Вероника была настоящей охотницей за богатством мужчин, она могла бы сказать, что он предложил ей выйти замуж, и заставить его жениться на ней!
Через несколько дней, когда на вилле шли активные приготовления к празднованию дня рождения Зои, Вероника все еще переживала из-за этого кольца.
Она хотела пойти пораньше в дом, где готовился роскошный ланч, и предложить свою помощь Мелани, но в это время неслышно вошел Люк и, как всегда, нарушил все ее планы.
Девушка стояла перед зеркалом, поправляя на бедрах короткое платье тропической расцветки. Она радостно вспыхнула, когда заметила в отражении его внимательный оценивающий взгляд. С каждым днем он становился все более ненасытным, не мог дождаться ночи, чтобы завлечь ее к себе в постель, и мало заботился о том, чтобы скрыть свои страстные взгляды в присутствии других людей.
Но Вероника твердо стояла на независимой позиции, и не только ради того, чтобы сберечь свою гордость и слишком уязвимое сердце. Аура секретности, окружавшая ее связь с Люком, еще больше обостряло ощущение интимности, когда они оставались вдвоем. Оба они сознавали, что отпуск их подходит к концу, и старались насладиться сполна оставшимися днями. Сегодняшнее счастье не сравнится с болью разлуки, которую придется перенести, уверяла себя Вероника, и с каждым днем любила его все сильнее, и каждую ночь отдавала еще один кусочек сердца.
Вчера он сдержанно предложил ей билет первого класса из Парижа в Окленд, дав ей возможность отказаться от поезда в Лондон и вылететь из Хитроу, не беспокоясь о финансовых потерях, но Вероника не могла решиться поехать вместе с ним в Париж: ведь ей пришлось бы наглядно увидеть окончание их романа — там, где все это началось…
— Не надо смотреть так уныло, моя милая. — Люк скинул свои длинные ноги с кровати и стал натягивать брюки. — Ты не несешь ответственности за мои решения, весь риск я беру на себя. Есть некоторые потери, которые не покроет никакая страховка, но я никогда не стану банкротом, даже если случится самое худшее.
Худшее уже случилось — нежданная любовь была формой эмоционального банкротства, думала Вероника через несколько часов, когда все собравшиеся за столом от души поздравляли Зою. Старушка всплескивала руками, получая подарки, и переживала по поводу того, как повезет их домой. В конце концов, выслушав все теплые слова в свой адрес, Зоя прослезилась.
Джастин, слегка разгоряченный вином, шутливо шепнут Люку:
— Может, у нас есть повод еще что-нибудь отметить, Люк? Когда же вы, влюбленные голубки, объявите о своей помолвке?
Вероника побледнела, когда слова Джастина вдруг разнеслись по притихшему залу.
— О чем он говорит? — Мелани мгновенно повернулась к Люку, застыв с ножом в руке над тортом, и в глазах ее появилась тревога, когда она увидела его раздосадованное лицо.
— Упс! — Джастин прикрыл рот рукой. — Я совершенно не хотел выпускать кошку из сумки. Я просто видел вас в ювелирном магазине в Авиньоне, когда этот фотограф буквально бесился на улице. — Он взглянул через плечо Люка на Веронику. — Извините, я не знал, что по каким-то причинам вы не хотите объявлять о своей помолвке: может быть, не захотели сделать это в день рождения бабушки…
— Но тебе это удалось, — холодно вымолвил Люк.
— А ты никому ничего не сказал! Мог бы, по крайней мере, сказать мне об этом, — набросилась Ашли на своего брата-близнеца.
— Вы обручились? О, нет, Люк, что происходит? — взволнованно воскликнула Мелани, и Майлс успокаивающе взял жену за руку.
Вероника хотела уже рассказать всю историю с наглым папарацци, но была остановлена твердым взглядом Люка.
— На самом деле, Мел, это не то, о чем ты думаешь, — сказал он, и взгляд Мелани смягчился.
— Люк? — вдруг раздался чей-то нежный робкий голосок.
Вероника увидела очень элегантную, с красивым макияжем, блондинку, в туфлях на высоких каблуках. Верхнюю часть ее лица скрывали большие темные очки. Большая дамская сумочка из крокодиловой кожи искусно подчеркивала ее хрупкую фигуру.
— Люк! О Люк! Слава богу, ты здесь! — Блондинка налетела на него, словно ястреб, поднялась на цыпочки и стала целовать его в щеки, положив красиво наманикюренные пальчики ему на грудь. — Простите, что я прервала ваше торжество, но я только что побывала в твоей квартире в Лондоне, Люк, а затем прочитала в газете, что ты купил обручальные кольца, и поняла, что должна приехать сюда и решить свою судьбу. О, Люк, у меня голова идет кругом, но я, наконец сделала то, что ты мне сказал, — объявила Эндрю о разводе. Он попытался отговорить меня, но я сказала, что беременна и это не его ребенок…
У Вероники оледенело сердце, когда она увидела, что Люк обнимает рыдавшую у него на груди Элизу Малколм.
Эта женщина на грани отчаяния, подумала Вероника, но кто может винить ее за это?
— О, Люк, я так хотела нашего ребенка, но теперь я боюсь… Что за родители мы будем? Пожалуйста, поедем со мной в Авиньон, и ты мне поможешь принять правильное решение. Умоляю тебя, Люк, не покидай меня, когда мне так нужна твоя поддержка!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Для вас посылка, Вероника!
Вероника оторвалась от экрана компьютера, услышав голос своей помощницы Карли.
— Через пять минут мне надо выходить, у меня назначена встреча, — сказала Вероника, взглянув в зеркало, висевшее на стене. — Пожалуйста, сверь опись с содержимым и отложи к другим поступлениям. Я посмотрю, когда вернусь.
Очень бледная, подумала она, глядя в свои запавшие глаза. Даже под слоем пудры ее веснушки казались слишком яркими на фоне почти прозрачной кожи. А круги вокруг глаз не могла скрыть никакая косметика.
За последние два месяца легкий загар, который Вероника приобрела во Франции, полностью улетучился, но девушка не могла позволить себе погреться на весеннем солнышке: после возвращения в Окленд целые дни она проводила на работе. Вероника слышала, что отсутствие солнечного света вызывает депрессию, и, может быть, поэтому у нее постоянно было подавленное настроение, хотя дела в ее компании шли даже лучше, чем она ожидала.
Лгунья!
Вероника вновь взглянула в зеркало на свое изнуренное лицо. Она прекрасно знала причину своего уныния, и та не имела ничего общего с недостатком солнечного света.
— Нет, это не по работе, — сказала Карли. — Это персональная посылка, лично для вас.
Вероника замерла, сердце ее больно сжалось в груди. Ей надо идти, у нее назначена встреча, ей нельзя опаздывать к новому клиенту.
Тем не менее, через пять минут она уже открывала маленькую коробочку и вынимала из нее фигурку мальчика-пастуха.
— О, какой очаровательный! — воскликнула Карли, сгоравшая от любопытства. Выпускница университета, она была хорошим работником, предлагавшим множество идей и весьма интересовавшимся всем, что касалось Вероники. — Теперь для старика-пастуха и овечек будет компания!
Вероника перевернула фигурку и увидела на основании клеймо изготовителя. Вообще-то ей и не надо было смотреть — она и так уже знала о том, что эта фигурка сделана в Провансе, в аббатстве Сенанк, как и другие пять фигурок святых, присланных ей за последние восемь недель.