Фарфоровое сердце

Однако, самое время начать волноваться о том, что будет, если страховая компания откажется осуществить полную выплату. Ей едва не стало плохо сегодня утром, когда инспектор сообщил, что процесс может занять много недель, учитывая сложности, вызванные полицейским расследованием.

Трудно было поверить, что всего четыре дня назад Эмили проснулась от рева пожарной сигнализации, раздавшегося в студии. Густой дым валил снизу вверх по лестнице. Дом, где дедушка с бабушкой прожили всю свою жизнь — единственный дом, который когда-либо знала Эмили, — полыхал в огне. К приезду пожарных огонь охватил еще и гараж, но оперативная работа спасла от распространения пожара верхние этажи, которые, однако, нещадно залили водой. Осталось только выяснить, можно ли спасти то, что осталось от дома, или ущерб слишком велик, чтобы ремонтировать его.

— Что говорят о причине пожара?

Эмили вздохнула, проведя рукой по каштановым кудрям.

— Только то, что все началось в студии. Теперь ждут химических тестов. У пожарной службы и без меня сейчас полно хлопот после пожара у Гая Фокса. Этот месяц вообще полон неожиданных пожаров.

— То есть в полиции считают, что это мог быть поджог? — обеспокоился Питер.

— Не знаю… мне задали кучу вопросов о том, как и где я храню свои рабочие принадлежности и предметы реставрации. Дедушка Джеймс всегда был немного педантичен. Он настаивал, чтобы каждая вещь занимала свое место, и прибирался каждый вечер. И я такая же. Я бы ни за что не оставила легковоспламеняющийся материал вблизи огня!

— Разумеется. И даже не волнуйся, что полиция заподозрит в чем-нибудь криминальном тебя.

— Надеюсь. Как и на то, что мои клиенты не решат, будто я работаю с их бесценными сокровищами в небезопасном месте. Я не могу себе позволить потерять клиентов.

— Значит, надо показать всем, что ты в состоянии продолжать работать. Иди и посмотри, понравится ли тебе студия. — Питер взял Эмили под локоть и повел туда, откуда пришел, бросив взгляд в сторону экономки: — Не пора ли выпить по чашечке чая, Кей? И, может, подашь к нему свои вкусные печенья?

— Я как раз собиралась заварить чай для мисс Квест. Но печенья я подам низкокалорийные. Помните, что сказал врач?

Питер скорчил недовольную гримасу.

— Ладно, ладно, согласен.

Десять минут спустя Эмили все еще не могла поверить в то, что Питер организовал для нее такую потрясающую студию. Просторная светлая комната с множеством полок и шкафчиков включала в себя все, о чем можно было только мечтать.

— Когда ты сказал, что я могу работать у тебя, пока страховая компания не выплатит страховку, я подумала, ты имеешь в виду просто свободную комнату, но и представить себе не могла, что это будет настоящая студия.

— Тебе давно пора усвоить, что я никогда ничего не делаю наполовину, — заключил Питер, очень довольный такой реакцией. — Кстати, здесь все пожаростойкое. Есть детекторы жара и дыма, кондиционер тоже. Так что тебе не придется открывать окна и рисковать тем, что что-нибудь разобьется от внезапного порыва ветра.

— Но как тебе удалось сделать все это за неделю? — восхищенно спросила она.

— Достаточно иметь деньги и связи, чтобы невозможное оказалось возможным.

Эмили покачала головой, дивясь его щедрости.

— Спасибо, Питер. Я не знаю, как теперь расплачиваться с тобой.

— А кто тебя просит об этом? Кроме того, у меня тоже есть выгода. Ты восстановишь все то, что не успела отдать тебе Роза. И та чашка, помнишь? Ты говорила, ее реставрация займет не меньше месяца. Не могу же я позволить, чтобы ты работала над этими раритетами в комнатке, где даже не будет нормальных инструментов. Роуз считала тебя лучшим мастером, чем твой дедушка. Говорила, что у тебя больше чувства в работе.

Эмили сглотнула. Каждый раз, когда Питер говорил о жене, его лицо становилось таким печальным, что невольно сжималось сердце. Дедушка полагал, что после смерти Роуз Питер продаст ее коллекцию фарфора, но Эмили верила, что из любви к жене Питер оставит все до последней чашки. Прогноз Эмили оказался точным. Питер продолжал присылать фарфор на реставрацию согласно плану, который Роуз составила в своем коллекционном ежедневнике.

— И все же ты слишком потратился.

— Но у меня есть деньги, не так ли? И я могу тратить их так, как захочу. Не забирать же их с собой в могилу.

Эмили знала, что Роуз не могла иметь детей.

— Но твои племянники…

— Ха! Старшему они не нужны, а младший потратит все на свои безумные идеи. После моей смерти они получат достаточно, но пока их не очень-то интересует, как я живу.

Эмили никогда не встречала братьев Вест, сыновей брата Роуз, но часто слышала, как Питер говорил о них. И знала от миссис Купер, что старший постоянно звонит и навещает дядю. Итану было уже тридцать два, и он добился больших успехов в строительном бизнесе. Его спальня всегда была готова к неожиданному появлению хозяина. Младший брат Итана, Дилан, заезжал сюда между командировками.

— Конечно, их интересует твоя жизнь, Питер. Ты же их единственный родственник.

— Только потому, что женился на их тете, а не по крови, — буркнул он. Эмили не помнила, чтобы Питер раньше различал эти связи. Может, поссорился с одним из племянников?

— Но Роуз они родные, а значит, это и твоя семья. Родственники всегда интересуются, что происходит в жизни друг друга.

— Верно. А ты рассказала родителям о пожаре? — сменил тему Питер.

— Ну… я звонила в главный офис в Швейцарии, там ответили, что постараются передать сообщение, но ничего не обещают. В Африке сложно со связью. Сомневаюсь, что скоро услышу что-нибудь о родителях.

Питер встречался с родителями Эмили лишь однажды, на похоронах Джеймса, и был просто поражен тем, что они почти немедленно улетели обратно в Кашмир, проведя с дочерью совсем мало времени.

Эмили было прекрасно известно, что Питер невысокого мнения о Триш и Алане, поскольку они оставили ее с родителями мужа, чтобы заниматься своей работой в Красном Кресте. Сама же Эмили предпочитала жить у бабушки с дедушкой, чем постоянно путешествовать по миру, не зная родительской любви, потому что они предпочли ей самопожертвование во благо стран третьего мира.

— В любом случае они мало чем могут помочь мне. Это ведь я унаследовала дом и семейный бизнес. Даже по закону мои родители не обязаны…

Зато у них остались обязательства перед дочерью, заключил Питер, но ничего не сказал. После смерти Джеймса он с удовольствием взял на себя роль поддержки для Эмили.

— Пойдем-ка выпьем чаю.

Печенья были восхитительны, как и все, что появлялось из духовки миссис Купер. После чая, сидя на террасе, Эмили горячо поблагодарила Питера и извинилась за доставленное ему беспокойство.

Он сразу пресек попытки девушки заговорить о том, чтобы расплатиться с ним за купленные материалы.

К несчастью, скромные накопления Эмили позволили бы ей оплатить лишь малую толику.

— Если бы я оказался в беде, — произнес Питер, — ты бы первая бросилась мне на помощь. Это благодаря тебе я пережил смерть Роуз. Ты не дала мне погрузиться в скорбь настолько, чтобы утратить всякий интерес к жизни. Я был бы плохим другом, если бы не постарался отплатить услугой за услугу, верно?

Экономка пришла забрать посуду.

— Скажи Эмили, чтобы она не была такой упрямой, Кей. Кажется, она считает меня глупым, расточительным стариком. А я говорю, что дареному коню в зубы не смотрят.

Эмили покраснела, поблагодарив миссис Купер за вкуснейшие печенья, и помогла поставить чашки на поднос.

— Я очень благодарна, но…

— О, тут есть кое-кто поупрямее тебя, — экономка кивнула на своего хозяина. — Если уж он что-то задумал, его не переубедить. Он превратился в самого настоящего диктатора, когда готовили эту студию. И надоедал мне с тем, чтобы я подготовила твои комнаты. Как будто я не убираю этот дом каждый день.

— Мои комнаты?!

— Ну вот, ты испортила мой сюрприз, — укорил экономку Питер. — Я знал, что ты не примешь от меня денег, Эмили, но подумал, что ты не откажешься пожить у меня, пока не уладишь свои проблемы и не подыщешь новый дом или вернешься в старый.